150 миллиардов инвестиций и рост ВВП: чем обернется соглашение с США

Подписание Соглашения о создании Инвестиционного фонда восстановления между Украиной и США на символическом завершении 100-го дня президентства Дональда Трампа стало событием, которое мгновенно оказалось в центре внимания как политических, так и экономических кругов.

На фоне предыдущих, порой непростых, эпизодов в двусторонних отношениях, этот шаг многими был воспринят как глоток свежего воздуха, признак возобновления диалога и поиска новых точек соприкосновения и перспектив. Поэтому дипломатические поздравления звучали с обеих сторон Атлантики, подчеркивая важность этого шага для укрепления стратегического партнерства.

Экономический потенциал

Однако, за кулисами оптимистических заявлений, экономисты, с которыми мне приходилось общаться в течение последних недель, высказывали значительно более сдержанные, а иногда и откровенно скептические оценки. Они видят в соглашении скорее декларацию намерений, чем конкретный план действий с четкими экономическими выгодами в ближайшей перспективе.

Как это часто бывает, истина лежит где-то посередине между эйфорией дипломатов и осторожностью практиков. Бесспорно, подписание этого соглашения является важным политическим сигналом.

В сложное для нашей страны время, когда внешняя поддержка является ключевым фактором устойчивости и борьбы с агрессором, договоренность с США демонстрирует неизменность их поддержки, по крайней мере на уровне деклараций. Более того, уже сейчас мы можем наблюдать первые, хоть и косвенные, положительные последствия - сообщение об одобрении продажи оружия на 50 млн долл., чего не было в последнее время.

Однако, когда мы переходим к экономической плоскости, эйфория несколько утихает. Не стоит питать иллюзий относительно мгновенного притока многомиллиардных инвестиций. Разработка месторождений полезных ископаемых - это сложный и длительный процесс. Он включает в себя не только геологическую разведку и оценку экономической целесообразности, но и масштабные экологические исследования, получение многочисленных разрешений и, наконец, строительство соответствующей инфраструктуры.

Мировой опыт свидетельствует, что реализация подобных проектов может занимать до 10-15 лет, а иногда и больше. В то же время, основываясь на глубоком анализе текущего состояния дел в украинской минерально-сырьевой базе, я считаю, что в Украине существуют проекты, которые могут быть запущены в значительно более короткие сроки.

Речь идет, в частности, об уже разведанных, но по разным причинам недоинвестированных месторождениях, особенно в сфере природного газа. У нас есть около полутора тысяч замороженных газовых скважин.

Устранение бюрократических преград и обеспечение прозрачного лицензирования этих и других объектов может стать первым шагом к привлечению инвестиций. В частности - решение ситуации со "спящими" лицензиями, подавляющее большинство которых получено коррупционерами разных лет, что не позволяет говорить о привлечении инвестиций.

По нашим предварительным расчетам, накопленный экономический эффект от реализации этого соглашения может достичь около 150 млрд долл. прямых иностранных инвестиций в течение следующих 15 лет. Для сравнения, Польша, получив статус стратегического партнера США, за аналогичный период привлекла около 200 млрд долл. (в тогдашнем эквиваленте - 25-15 лет назад).

Я убежден, что за первыми американскими инвестициями неизбежно подтянутся и другие - из стран Ближнего Востока, Евросоюза и Азиатского региона. Ключевым моментом здесь является наша настойчивость в продвижении идеи не только добычи сырья, но и развития в Украине мощных перерабатывающих предприятий, что позволит создавать значительно большую добавленную стоимость и обеспечить страну новыми рабочими местами для квалифицированных работников.

Экономическое моделирование, которое мы провели, свидетельствует о возможности увеличить ВВП Украины до 1 трлн долл. в горизонте 10-15 лет - причем в различных внешних и внутренних сценариях. И данное соглашение является важным шагом на этом пути, обеспечивая примерно треть роста в экономическом прорыве. Если мы действительно стремимся достичь уровня ВВП, сопоставимого с Польшей, это соглашение будет играть ключевую роль.

Скептицизм и риски

За положительными прогнозами скрывается целый ряд потенциальных рисков и "подводных камней", которые нельзя игнорировать. Звучат вполне обоснованные предостережения от скептически настроенных экспертов, напоминающих о неутешительном опыте реализации подобных соглашений в других странах, в частности в Афганистане. Есть разный опыт подобных соглашений - от Австралии и Чили до Демократической Республики Конго.

И действительно, внимательное изучение текста подписанного соглашения оставляет немало открытых вопросов. Закрытость процесса его подготовки, фактическая отстраненность от обсуждения как представителей парламента, так и независимой экспертной среды, вызвала серьезное беспокойство относительно его легитимности и учета национальных интересов на всех этапах. Хотя результат, которого достигла команда переговорщиков, в частности Юлия Свириденко, Тарас Качка и другие - это фантастический прогресс по сравнению с первичными версиями документа от США.

Не до конца понятными остаются некоторые ключевые аспекты соглашения. В частности, существуют нюансы относительно распространения его действия не только на новые проекты, но и на ранее выданные лицензии, которые по тем или иным причинам так и не были реализованы. Это уже ставит под сомнение утверждение о том, что соглашение будет касаться исключительно новых инициатив.

Кроме того, были вопросы к условиям выхода из соглашения, механизму урегулирования потенциальных споров, а также налогообложения деятельности фонда и проектов, которые он будет финансировать. Но, по словам одного из соавторов соглашения, Алексея Соболева, каждые десять лет Украина и США будут собираться и решать - стоит ли продлевать действие Соглашения. Также в соглашении есть ряд правил по ликвидации фонда с перечнем случаев, когда это можно сделать. При этом все бессрочные межправительственные соглашения можно денонсировать в соответствии с международным правом.

Что касается налогов, он также прояснил ситуацию, отметив, что только поступления и выплаты из фонда освобождены от налогообложения: как в Украине, так и в США. Однако все другие операции фонда, например, инвестиции в частные компании - облагаются налогом на общих коммерческих условиях. По его словам, это обычные условия, которые являются типичными для всех коммерческих операций. Никаких специальных налоговых льгот или исключений для бизнеса, который получит финансирование из фонда, не предусмотрено.

Отдельного внимания заслуживает вопрос наполнения общего инвестиционного фонда. Существуют обоснованные опасения, что фактический вклад со стороны Соединенных Штатов может оказаться не таким значительным, как ожидалось, ограничиваясь виртуальным зачислением военной помощи.

Но и здесь украинские соавторы соглашения уверены, что США будут вкладываться в фонд живыми деньгами. По их словам и у нас, и у партнеров, есть понимание того, что большая успешная история с фондом возможна только, если на старте американская сторона максимально зайдет живыми деньгами. Поживем - увидим.

И, наконец, нельзя игнорировать потенциальное недовольство наших европейских партнеров, если преференции, предоставленные американским компаниям, создадут неравные условия конкуренции на украинском рынке. Также идет речь о том, что это нарушает директиву 94/22 Европейского союза, которая требует, чтобы лицензии на развитие и добычу предоставлялись без преимуществ отдельным инвесторам.

Но, как пояснил Тарас Качка, эта директива действительно существует и отражена в ст. 279 в Соглашении об ассоциации с ЕС. Так вот ее положения скопированы в три последних абзаца преамбулы межправительственного соглашения с США. Эта директива и эти абзацы преамбулы четко подчеркивают недискриминационный доступ к полезным ископаемым. Но важно, что идея фонда не касается доступа к ископаемым, речь идет именно о прерогативе инвестировать в компании, которые уже получили доступ к недрам.

Открытым остается вопрос валютных рисков, связанных с обязательной конвертацией валютных поступлений, которые могут оказать негативное влияние на макроэкономическую стабильность страны. Но этот вопрос больше относится к стабильности украинской финансовой системы в целом.

Украинский ответ: сильные ходы со слабыми картами

Однако, несмотря на все обоснованные предостережения, я считаю, что мы не имеем права зацикливаться на недостатках этого соглашения. Наоборот, мы должны воспринять его как своеобразную "слабую карту", с которой мы обязаны сыграть максимально сильно, используя все имеющиеся возможности для продвижения национальных экономических интересов.

Украина является стратегическим партнером США, и в контексте их глобальной стратегии, в частности по противостоянию растущему влиянию Китая, мы можем и должны стать ключевым ресурсным хабом и хабом безопасности на европейском континенте.

На фоне дедолларизации и углубления конфликта с Китаем, США ищут партнеров в критической инфраструктуре. Если Украина станет надежным поставщиком и производителем редкоземельных металлов, это повысит нашу роль в трансформации глобальных сетей поставок.

Что нужно сделать уже сейчас

Сейчас критически важно, чтобы украинская сторона продемонстрировала единство и профессионализм в дальнейших переговорах по имплементации этого соглашения, в частности при разработке регламента работы совместного фонда и заключении дополнительных соглашений. Для этого необходимо установить парламентский контроль для обеспечения прозрачности реализации соглашения.

Необходима максимальная прозрачность на всех этапах этого процесса и активное привлечение представителей общественности и экспертной среды к контролю над его реализацией и к формированию и воплощению стратегии экономического прорыва на базе новых возможностей.

Мы должны четко артикулировать наши национальные интересы, настаивая на выгодных условиях сотрудничества, развитии высокотехнологичных отраслей и ввести обязательное условие локализации глубокой переработки сырья непосредственно в Украине. Должны также определить потребности в развитии логистики, машиностроения, новых материалов и других отраслей, которые могут получить опосредованный импульс для роста в процессе реализации Соглашения.

По нашим прогнозам, уже в 2025-2026 годах мы можем ожидать увеличения инвестиций в геологоразведочные работы, бизнес-сопровождение и юридические услуги, что может принести Украине десятки миллионов долларов.

Подытоживая, хочу еще раз подчеркнуть, что, несмотря на все потенциальные риски и неопределенности, подписание "редкоземельного соглашения" с США является позитивным сигналом и открывает для Украины новые экономические возможности. Даже несмотря на то, что в этом соглашении мы не увидели желанных наших стремлений деоккупации, и гарантий безопасности, передачи российских активов, которые могли бы наполнить этот фонд и все остальное.

Надо понимать, что для Украины это соглашение - это, прежде всего, открытие очередной возможности показать себя, как следующую большую возможность и стратегического партнера США. И рассматривая это соглашение, как один из ключевых элементов будущего экономического прорыва, мы должны осознавать, что его успешная реализация зависит прежде всего от нашей собственной настойчивости, профессионализма и способности отстаивать национальные интересы.

Продолжение либерализации экономики, создание благоприятной бизнес-среды, привлечение инвестиций в высокотехнологичные сектора - ключевые задачи, которые стоят перед нами. И если мы сможем их успешно выполнить, то достижение значительного роста ВВП, возможно, даже в три-четыре раза к 2035 году - абсолютно реалистично.

А еще нам нужно решить проблемы с нашим собственным неверием, потому что экономический прорыв возможен только когда у нации достаточно энергии, оптимизма и веры в светлое будущее. Вот то, чего нам не хватает и что мы должны сейчас это исправить. Экономическое возрождение Украины начинается прежде всего с веры в собственные силы и, собственно, с упорного труда.