Боротьба з рейдерами триває

Принятие инициированного Кабмином антирейдерского закона снова откладывается из-за юридической безграмотности авторов. Проект закона требует доработок по многим вопросам.

В мае правительство в очередной раз внесло на рассмотрение Верховной Рады законопроект о противодействии противоправному поглощению и захвату предприятий.

Последний вариант расширил круг вопросов, которые затрагиваются в законопроекте.

Он содержит интересные и новаторские предложения, однако грешит многими несоответствиями действующему законодательству. Рассмотрим основные предполагаемые нововведения.

Подсудность споров

В 2006 году были внесены изменения в Хозяйственно процессуальный кодекс относительно определения исключительной подсудности корпоративных споров.

Предпринятые меры, несомненно, сократили количество альтернативных судебных решений, которые использовались так называемыми рейдерами для получения контроля над предприятиями.

Вместе с тем, за три года были придуманы другие схемы. К примеру, спор между акционером и компанией, которая ведет реестр акционеров, позволял заблокировать возможность проведения общего собрания участников общества.

При этом спор рассматривался по правилам гражданского процесса и, понятное дело, не по месту нахождения акционерного общества.

Это существенно усложняло защиту интересов, как самой компании, так и других акционеров от недобросовестных посягательств нерадивого акционера, поскольку о наличии судебного решения первые узнавали лишь по факту.

Проект предлагает решение этой проблемы. Описанный случай будет отнесен к категории хозяйственного спора, независимо от его субъектного состава, и станет рассматриваться только по месту регистрации предприятия-эмитента.

В прежней редакции этого законопроекта предлагалось расширить круг споров, которые будут рассматриваться хозяйственными судами по месту нахождения эмитента, независимо от того, будет ли такое лицо вообще стороной по делу.

Закрадывается мысль, что подобное предложение возводит в ранг корпоративного спора любые дела, связанные с оборотом ценных бумаг.

Напомним, что кроме акций существуют и другие ценные бумаги хозяйственных обществ, в частности, облигации, векселя, инвестиционные сертификаты.

Таким образом, любой спор, связанный с оборотом прав на ценные бумаги, независимо от их вида, типа и субъектного состава, исходя из норм правительственного законопроекта, подлежал бы разрешению в порядке хозяйственного судопроизводства по месту регистрации эмитента.

Несомненно, если говорить о защите корпоративных прав и участников общества, и самого общества от недобросовестного поглощения, предложенное решение должно было устранить возможность использования рейдерами "договорных" судебных актов, вынесенных каким-нибудь районным судом.

Вместе с тем, в законопроекте не помешало бы уточнить, в отношении каких ценных бумаг устанавливается исключительная хозяйственная подсудность.

Думается, будет не совсем правильным распространять действия этой нормы на споры, предметом которых выступают ценные бумаги, не удостоверяющие корпоративные взаимоотношения.

Новые функции ГКЦБФР

Отдельно хочется отметить расширение полномочий регулятора на рынке ценных бумаг - ГКЦБФР. Так, комиссию предлагается наделить полномочиями по обобщению практики применения законодательства по вопросам корпоративного управления.

Предполагается, что экспертные заключения ГКЦБФР по тем или иным вопросам корпоративного управления будут использоваться в качестве доказательств по хозяйственным делам.

Заключение комиссии, в соответствии с законопроектом, становится, фактически, заключением судебной экспертизы. Однако такой подход противоречит действующему законодательству.

Во-первых, ГКЦБФР не является аккредитованным компетентным учреждением, которое имеет право проводить судебные экспертизы. Таким образом, статус заключения, сделанного этим ведомством, вызывает большое сомнение.

Во-вторых, перечень категории судебных экспертиз, утвержденный Минюстом, не предусматривает экспертизы по вопросам корпоративного управления.

В-третьих, ГКЦБФР фактически будет давать юридическую оценку спору, что является исключительной прерогативой суда.

Это обстоятельство может привести к неприемлемой с точки зрения закона практике дублирования в судебных решениях позиции, изложенной госкомиссией в своем заключении.

Ввиду этого, остается неясным, чем руководствовалось правительство, выступая с подобной инициативой, и самое главное, какую проблему она должна будет устранить?

Как обеспечить иск

Законопроект гласит: если хозяйственный суд рассматривает спор о праве собственности на акции общества, он может вынести определение об обеспечение иска путем запрета на внесение изменений в устав в части изменения размера уставного капитала.

Понятно, что норма направлена на обеспечение интересов и прав акционеров, которые, к примеру, были неправомерно лишены корпоративных прав.

Схема проста: перевод с акционера по судебному решению всех или части принадлежащих ему акций, после чего проводится дополнительная эмиссия - увеличение уставного фонда, что существенно усложняет возможность возобновления права потерпевшего участника в предыдущем объеме.

Вместе с тем, такой способ обеспечения скрывает ряд проблем.

Первая - наличие такого способа обеспечения может использоваться теми же рейдерами для блокировки работы предприятия. Увеличение уставного фонда является одним из способов привлечения инвестиций.

Таким образом, обеспечение может использоваться в целях шантажа в отношении фирм, нуждающихся в дополнительных финансовых вливаниях.

Вторая проблема: такое обеспечение граничит с вмешательством во внутренние дела предприятия, поскольку вопрос о привлечении дополнительных инвестиций является исключительной компетенцией общего собрания участников компании.

К слову, подобная норма не согласуется с выработанной Верховным Судом судебной практикой рассмотрения корпоративных споров.

Третье. Очень легко инициировать спор о праве на корпоративные права, допустим, между акционером, имеющим одну акцию, и потенциальным "захватчиком". В таком случае будет иметь место договорное дело.

Потенциальный захватчик, или гримейлер, легко получит судебное обеспечение. При этом общество и его участники до определенного времени даже не будут знать о наличие подобного дела и определении об обеспечении.

И, наконец, четвертое. Запрет на внесение изменений в устав компании нарушает права других акционеров, которые не являются участниками судебного спора, что, опять же, противоречит выработанной судебной практике.

Можно подытожить, что благие намерения законодателя способны привести к совсем другим результатам.

Ликвидация юрлица

О несовершенстве процедуры ликвидации юридического лица говорится давно. Неполнота регулирования, неоднозначность некоторых положений всячески способствовали использованию такой ситуации нечистыми на руку дельцами.

К примеру, процедура ликвидации или реорганизации юрлица предусматривает назначение органом или лицом, которое приняло решение о прекращении, ликвидационной комиссии или комиссии по реорганизации. Однако законодательством не определены полномочия этих комиссий.

Кроме того, используемые в Гражданском кодексе формулировки неоднозначно трактовали статус исполнительного органа фирмы на стадии ее ликвидации.

Складывалась ситуация, при которой ликвидационная комиссия не могла исполнять свои обязанности, поскольку руководитель продолжал параллельно реализовывать возложенные на него уставом полномочия.

Он ссылался на то, что принятием решения о ликвидации или реорганизации его полномочия не прекращались. Вопрос, кто прав, а кто виноват, оставался открытым.

Правительственный законопроект предполагает дополнить Гражданский кодекс нормами, призванными устранить эти недостатки. Отметим наиболее значимые.

Одновременно с принятием решения о ликвидации компании прекращаются и полномочия исполнительного органа. Руководитель обязан передать главе комиссии печати, штампы и регистрационные документы предприятия.

Также в проекте выписаны полномочия комиссии, определенны ее права и обязанности.

В целом, подобный подход устранит существующие недочеты, возникающие в процессе ликвидации юридического лица.

Срок давности

Срок давности определяется как срок, на протяжении которого лицо, права которого нарушены, может обратиться в суд по поводу защиты своих прав.

Под изменения попал срок давности по спорам, связанным с признанием решений органов хозяйственного общества недействительными.

Сейчас этот срок оставляет три года с момента, когда ущемленное лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав участника общества. Проектом предлагается установить этот срок на уровне одного года.

Вместе с тем, в случае принятия этой нормы, будет иметь место разногласие с положениями закона об акционерных обществах: статья 50 предусматривает трехмесячный срок для обжалования решения общего собрания.

Несомненно, наличие коллизии приведет к возникновению разной правоприменительной практики.

Криминализация "рейдерства"

Затронул законопроект и Криминальный кодекс. Давно уже велась дискуссия о необходимости трактовать рейдерство как уголовно-наказуемое деяние.

Однако правительство пошло другим путем. Так, планируется дополнить Криминальный кодекс тремя статьями: 205-1 - подделка документов, которые подаются для государственной регистрации юридического лица, 205-2 - захват строений предприятий, учреждений и организаций, 205-3 - получение фиктивных прав на имущество предприятий, учреждений и организаций.

Сомнительной с точки зрения эффективности является статья, предусматривающая ответственность за захват строений. Эта норма, возможно, будет работать только в отношении "черного" рейдерства. Такой прогноз обусловлен тем, что не определено понятие "захвата".

Рассмотрим, например, случай существования двух альтернативных документов, удостоверяющих право собственности или владения на недвижимое имущество. Как в таком случае определять правомерность действий лица? Ведь формально он, как собственник, имеет право реализовывать правомочность физически владеть вещью.

Будет ли считаться захватом занятие помещения фирмы, которая не работает, например, в связи с процедурой банкротства или отсутствием финансирования?

В подобной ситуации исключается нарушение нормальной работы предприятия, поскольку работы как таковой нет. Отсутствие этого квалифицирующего признака исключает применение этой статьи Криминального кодекса вообще.

Правительственный законопроект содержит также ряд других норм, которые правильны по своей направленности, но все еще грешат рядом непродуманных моментов. Остается надеяться, что эти недочеты будут устранены в процессе рассмотрения законопроекта в Верховной раде.