Банкір з Люксембургу: Через схеми з експортом з України щороку виводять 3 мільярди доларів

Недавно ряд европейских изданий написали о том, что Украина ежегодно теряет около 750 млн евро налогов из-за схем ухода от уплаты налогов при экспортных операциях.

Эта информация приводилась в исследовании фракции Левых и скандинавских Зеленых в Европарламенте, результаты которого обнародовало немецкое издание Spiegel Online.

Руководил группой исследователей Александр Антонюк — сотрудник одной из финансовых структур Евросоюза, проживающий в Люксембурге. Он занимается инвестициями в энергетические проекты и является членом общественной организации левой направленности, которая борется за права рабочих.

Группа Антонюка провела обстоятельное исследование, а озвученная сумма потенциальных потерь Украины крайне велика. По мнению ученых, устранение проблемы с трансфертным ценообразованием позволило бы Украине собирать больше налогов и существенно улучшить платежный баланс страны.

Однако на официальном уровне эти проблемы поднимаются нечасто. Учитывая важность темы исследования, ЭП пообщалась с Антонюком. По его словам, его работа сильно разозлила европейских политиков.

— Тема трансфертного ценообразования довольно сложная. Как с его помощью украинские предприятия выводят прибыль за границу?

— Предприятие, которое находится в Украине и производит железную руду, при экспорте регистрирует экспортную цену. Она регистрируется на таможне и используется для финансовой отчетности этого предприятия в Украине.

Эта цена покрывает расходы предприятия в Украине и приносит некую прибыль. При этом в большинстве случаев руда продается на границе с Украиной не конечному покупателю этого товара, а посредникам.

Те часто находятся в офшорных юрисдикциях, но не всегда. Часто, например, товары идут через Словакию, которая не считается офшорной юрисдикцией.

Разница между ценой, зарегистрированной на таможне в Украине, и конечной рыночной ценой, по которой родственная структура или посредник продают товар конечному покупателю, — это часть прибыли, специально выведенная на родственные структуры вне украинской юрисдикции.

Зачастую в этих офшорных юрисдикциях корпоративный налог и другие налоги ниже, чем в Украине. Таким образом, на эту прибыль можно заплатить меньше налогов, можно вывести капитал из Украины для своих целей.

— Расскажите о результатах исследования.

— За 2015-2017 годы сумма выведенной прибыли при экспорте железной руды из Украины по всем географическим направлениям составила 520 млн долл.

Мы знали об исследованиях по другим товарным позициям — стали и аграрной продукции. Поскольку владельцы этих бизнесов часто были те же, что и производители руды, это позволило сделать вывод, что при трансфертном ценообразовании при экспорте этих товаров цены тоже занижаются.

У коллег был менее детальный анализ, но у них вышел больший процент. У нас на руде среднее занижение цены составило 20%. Мы сделали такое предположение, так как руда — это 2,6 млрд долл экспорта из 14 млрд долл экспорта основных товарных позиций — стали, руды и аграрной продукции.

Если такой довольно небольшой показатель — 20% — применить ко всем этим товарным позициям, то получается выведенной прибыли из Украины в год на 3 млрд долл. Легко посчитать: корпоративный налог в Украине 18%, с 3 млрд долл получается 540 млн долл корпоративного налога.

— Насколько вы уверены в достоверности этих данных? Где вы брали информацию о ценах на таможне?

— В компании Import Genius, которая находится в США. В принципе, любой может заплатить деньги и купить эти данные. Они основаны на таможенной базе Украины. Это еще один вопрос к властям, почему эта база закрыта.

— Может ли ГФС контролировать этот процесс и диктовать частной компании, по какой цене ей продавать свой товар?

— Если простыми словами, то, конечно, имеет право, и не только в Украине, а везде. ГФС должна контролировать такие транзакции. Она должна проверять их по закону о трансфертном ценообразовании, принятом в 2013 году.

В чем идея? Прибыль сгенерирована в Украине. Руда — невозобновляемый ресурс. Много работников на предприятии. Используются ресурсы страны, чтобы произвести эту прибыль, а в итоге большая ее часть переводится в другую страну и налоги с этой прибыли платятся в другой стране.

Большинство стран соглашается с тем, что это неправильно. Большинство стран имеет законодательство, которое запрещает вывод прибыли.

— Остается вопрос достоверности базы.

— Мы ее проверили. У нас через одного журналиста-расследователя был выход, ему удалось получить настоящую базу таможни Украины за год.

Мы провели кросс-чек, как оно выглядит. Оказалось, что она была неполной, мы не могли ее использовать, поэтому пришлось покупать коммерческую. При сравнении было видно, что это один и тот же источник. Транзакции были одинаковые, поэтому мы убедили себя в достоверности.

— Вы сказали, что цены в среднем занижаются на 20%. Насколько отличаются эти цифры в зависимости от собственника предприятия?

"АрселорМиттал" — это известная мировая компания. Ferrexpo Жеваго котируется в Лондоне, наверное, у нее открытая отчетность, высокая корпоративная культура, есть же требования к листингу. Есть компании олигархов, но менее публичных. Как такие игроки идут на это?

— Мы намеренно не указывали данных по предприятиям, кто сколько вывел, чтобы пока не вступать в битвы с адвокатами, избегать юридической ответственности. Как будет дальше — посмотрим. Возможно, в какой-то момент нужно будет назвать имена. Для интервью можем сказать, что это не одно предприятие. Прибыль выводят, можно сказать, все.

— Независимо от формы собственности? И компании украинских олигархов, и международные компании, которые заботятся о репутации?

— Да, выводили все. С последними нужно быть особенно осторожными — у них армия адвокатов в Люксембурге, целый департамент. В общем, вывод не зависит от формы собственности. Размеры — отличаются.

— Вы смотрели открытые финансовые данные этих компаний? Может, они иначе не могут вытянуть рентабельность? Может, без таких операций они будут убыточны и им придется закрыться? Насколько такой бизнес жизнеспособный? Наши металлурги часто перегружены долгами.

— Имеете в виду "Метинвест"?

— ИСД, например. Понятно, что ресурсный бизнес — большие деньги, но насколько большая в этом бизнесе рентабельность?

— Это один из важных методологических моментов. Мы хотели его применить, но смогли применить только к одной компании. Об этом есть целый раздел — о сравнении прибыльности одной компании в Украине и всей группы.

Из финансовой отчетности в Украине видно, что все эти компании прибыльные в большинстве лет. Если посмотреть назад лет пять, то прибыльность невысокая, в отдельные годы были убытки, но в целом они прибыльные.

Цена на руду, конечно, сильно скакала за последние пять лет, но себестоимость украинской руды довольно низкая. Есть замыкающие производители в мире, которые более дорогие.

По данным Standards&Poors, себестоимость украинской руды составляла около 50 долл за тонну. Цены на руду в какой-то момент 2016 года упали ниже 50 долл, но в остальное время они были намного выше. В 2013 году руда стоила более 100 долл за тонну. Это прибыльный бизнес.

В отчете мы приводим иллюстрацию о прибыльности этого бизнеса. Из восьми украинских миллиардеров из списка "Форбс" 2018 года шестеро имеют или имели железорудные компании. Они сделали на них себе состояния.

— Вы выступали в Европарламенте с отчетом. Какая была реакция?

— Депутаты из правой группы EPP не сильно любят критиковать олигархов и супербогатых. Однако даже их задело то, что ЕС приходится оказывать столько финансовой поддержки Украине для закрытия дыр в бюджете.

В выводах мы говорим, что эти 540 млн долл сравнимы с годовой финансовой помощью Евросоюза для закрытия бюджетных дыр. Эти дыры создают олигархи, а их должен закрывать ЕС из бюджета. Депутатов это возмутило.

Реакция зависит от политических предпочтений, но даже правые и правоцентристы жестко реагировали. Говорили, что нужно в Украине убирать влияние олигархов. Нужно выйти из системы, где столько богатства и политической власти сконцентрировано в нескольких частных руках.

Вы же понимаете, что деньги, оставленные в Украине, работали бы на ее экономику, а так они работают на чужую экономику.

— Как профсоюзы вышли на европейских политиков? Я так понимаю, вы имеете отношение к организациям левой направленности?

— В Кривом Роге есть много новых независимых профсоюзов. Они обзывают старые традиционные профсоюзы "желтыми". Сами они независимы от начальства и отстаивают интересы коллектива. У них неплохие связи с украинскими и европейскими гражданскими объединениями.

Часто эти гражданские объединения имеют левую направленность. В Украине есть ГО "Социальное движение". У них хорошие связи с такими профсоюзами.[L]

Профсоюзники пытались начать забастовку на железорудных предприятиях для повышения зарплаты, а им показывают украинскую отчетность, где не показана вся эта огромная выведенная прибыль, говорят, что нет денег.

Зарплаты там нищенские, 300 долл. Это самые низкие зарплаты в мире в секторе. В Южной Африке и Бразилии на таких предприятиях зарплаты выше.

Профсоюзники донесли свои проблемы до европейских левых, в том числе до фракции, которая организовала исследование — объединения левых и зеленых.

Эта фракция предложила им помощь: связями, предоставлением голоса в Европарламенте и медиа, покупкой данных. Данные дорого стоят.

— В чем ваш интерес? Зачем вы тратите на это свое время?

— Я занимаюсь этим как член общественного объединения, как активист европейского левого направления. Мы надеемся начать общественное обсуждение и оказать политическое давление на власть, которая часто спаяна с олигархами, чтобы прекратить огромный вывод прибыли.

Вы понимаете, масштаб проблемы? Что такое 3 млрд долл? Например, за транзит газа Украина получает от "Газпрома" 2 млрд долл. Сейчас есть угроза их потерять. Из-за этого идут большие геополитические бои. Правительство использует все средства, чтобы сохранить эти 2 млрд долл дохода, а тут выводятся 3 млрд долл прибыли. Эффект на экономику был бы существенный.

— Как можно изменить ситуацию?

— Нужно заставить политиков говорить об этой проблеме и начать разрабатывать изменения в законодательство, которые устранили бы эту проблему. Нужно заставить компании стать более публичными. Нужно заставить ГФС раскрывать информацию по экспортным операциям.

Надлежащий контроль должен осуществляться и за самими экспортными операциями. Также следует внести в список офшорных юрисдикций такие государства как Швейцария или Люксембург и проанализировать налоговые ставки в разных странах, через которые осуществляются подобные операции.