Чи зможе Європа відновитися після кризи?

Как будет выглядеть траектория экономического роста Европы после финансового кризиса? Для некоторых европейцев, все еще опасающихся краха экономик и банковских систем своих стран, данный вопрос звучит настолько же странно, как для пассажира Титаника вопрос о том, что он планирует делать по прибытии в Нью-Йорк.

Но задавать данный вопрос крайне необходимо, особенно учитывая то, что Европа испытывает значительное внешнее давление со стороны таких сил, как Соединенные Штаты и Международный валютный фонд, стремящихся вынудить ее сосредоточиться на краткосрочной политике стимулирования экономики по Кейнсу.

Вообще-то, дела сейчас обстоят далеко не лучшим образом. Прогнозируется, что доход Европы снизится в этом году на целых 4%. Безработица вскоре будет выражаться в двух цифрах во всех европейских странах, а в Испании и Латвии она вполне может превысить 20%. Банковская система Европы остается в болезненном состоянии, хотя правительства многих стран пошли на все, лишь бы скрыть проблемы своих банков.

Однако, как бы ни обстояли дела сейчас, экономический спад рано или поздно прекратится. Да - риск врезаться в айсберг все еще реален: начнется все, возможно, с дефолта в Прибалтике, с последующей паникой, которая первоначально охватит Австрию и некоторые скандинавские страны. Но на данный момент полное таяние кажется гораздо менее вероятным, чем постепенная стабилизация и последующее потепление на фоне резкого увеличения долгов и длительной высокой безработицы.

Картина вырисовывается мрачноватая. Некоторые наблюдатели критикуют европейских политиков за то, что те занимаются налоговой и кредитной политикой не так агрессивно, как их американские коллеги. Разве не поэтому, сетуют они, в Европе наблюдается более сильный экономический спад, чем в Америке, хотя ни для кого не секрет, что США были эпицентром мирового финансового таяния?

Но данные критики, по-видимому, уверены в том, что Европа выйдет из кризиса в гораздо худшей форме, чем США, а делать подобный вывод пока что преждевременно. Сегодняшний эпохальный экономический спад, вызванный финансовым кризисом, будет длиться не один год. Так что ответные действия политиков нельзя оценить методами кратковременной оценки.

Спросить, что произойдет в течение следующих пяти лет, так же важно, как спросить, что произойдет в ближайшие полгода, и более или менее точных ответов на эти вопросы все еще нет.

Сверхагрессивные кредитные меры Америки означают более быстрый рост государственного долга, а её сверхмасштабная налоговая политика означает, что стратегия изъятия капитала с целью уничтожения всей избыточной ликвидности будет трудноосуществима. Государственные расходы США единовременно выросли с 18% до 28% от дохода, а Федеральная резервная система США фактически утроила свой баланс.

Более сдержанный подход Европы, увеличивающий краткосрочные риски, может, однако, окупиться в длительной перспективе, в особенности если повысятся мировые процентные ставки, в результате чего чрезмерное долговое бремя станет ощущаться куда болезненней.

Главный вопрос заключается не в том, достаточно ли агрессивно Европа применяет экономическое стимулирование по Кейнсу, а в том - возобновит ли Европа свои экономические реформы по мере ослабления кризиса. Если Европа будет и далее повышать гибкость своих рынков, усиливать подлинно общеевропейский характер регулирования своих финансовых рынков и будет по-прежнему открыта в торговле, устойчивый экономический рост может возобновиться уже сразу после кризиса.

Но если европейские страны будут "единоличниками", то можно готовиться к десятилетию экономического застоя.

Следует признать, что в прошлом году Европе было особо нечем гордиться в плане реформ. Для европейских лидеров периоды экономического спада никогда не были легким временем для активных реформ. Ситуация нисколько не улучшилась, когда чешское правительство потеряло вотум доверия на середине своего полугодового срока председательства в Европейском Союзе, оставив Европейскую Комиссию в трудном положении.

Призрак предстоящих выборов в Германии, а также беспокойство по поводу того, одобрят ли ирландские избиратели Лиссабонский договор, который даст Европе срочно необходимую новую конституцию, как назло препятствуют своевременному проведению реформ.

Однако многочисленные сильные стороны Европы, в том числе сильные демократические правительства и стабильные юридические институты, зачастую недооцениваются, а между тем, в сегодняшней глобализованной экономике они являются факторами долговременной конкурентоспособности.

Последний экономический спад создал много новых проблем, но европейские лидеры были правы, что избежали чрезмерного увлечения краткосрочными кейнсианскими мерами, в особенности в тех случаях, когда данные меры мешали решению долговременных проблем Европы.

Если реформы возобновятся, не будет никаких причин для того, чтобы в течение десятилетия в Европе не наблюдался как минимум такой же высокий уровень дохода на душу населения, как в США.

К тому же, в свете растущего беспокойства по поводу надёжности кредитно-денежной политики США, у евро появляется великолепная возможность сыграть более значительную роль в качестве резервной валюты.

Страшно подумать, что случится, если Европа не избавится от сегодняшней паники. Конечно же, роль Европы как чрезвычайно необходимого противовеса США в мировой экономке ослабнет.

Возможно, сейчас европейцев это не волнует - маек с изображением Обамы в Европе больше, чем в США, но они едва ли будут так же счастливы, если появится какой-нибудь Джордж Буш Третий. К счастью, европейцы, вероятно, не станут так долго ждать, чтобы начать двигаться дальше.

Copyright: Project Syndicate, 2009.

Перевод с английского - Николай Жданович