Государственные компании продолжают оставаться дойными коровами для разных политических сил, а так называемые "технократы" на практике оказываются еще более изощренными  коррупционерами.

 "Одесский припортовый завод", "Энергоатом", "Центрэнерго", Аграрный фонд – за последние полгода каждая из этих госкомпаний оказывалась в эпицентре скандала, за которыми обычно "торчали уши" и интересы ключевых фигур той или иной политической силы.

Но картина будет неполной, если сюда не добавить еще один объект, который в последнее время часто упоминается в СМИ– ГП "Артемсоль".

Ситуацией вокруг предприятия заинтересовалось Национальное антикоррупционное бюро. После недавних обысков и решений суда, детективы изучают документацию "Артемсоли" и распечатки мобильных переговоров между руководством предприятия и его трейдеров.

Не так давно радио "Свобода" опубликовало свое расследование. В нем утверждается, что госпредприятие продает по заниженной цене практически весь объем технической соли малоизвестной компании "Костанза", которую связывают с нардепом БПП Олегом Недавой – бывшим помощником одиозного регионала Юрия Иванющенко.

"Экономическая правда" поговорила с одним из бывших менеджеров соляного государственного монополиста Денисом Фоменко, который максимально подробно описал, как руководство "Артемсоли" "обслуживало" интересы политической элиты.

Тут полный набор – "смотрящие" от министра, многоэтажные коррупционные схемы, политическая "крыша" и многое другое.

То есть все то, что вряд ли будет отображено в отчете правительства.

Сразу после беседы с Денисом Фоменко "Украинская правда" поговорила с некоторыми фигурантами "дела".

Все они прогнозируемо отрицали свое участие в кураторстве предприятия или каких-то рекомендациях руководству госпредприятия.

Денис Фоменко

– Расскажите как вы попали на "Артемсоль"?

–  До всех этих событий, которые начались в 2014 году, я жил и работал я в Донецке. Товарищи, которые пришли от "ДНР", прямо задали вопрос: "Или вы с нами, или против нас".

С ними, понятно, я работать не захотел, у нас разные взгляды на жизнь. Нужно было уезжать с семьей.. Уезжать куда? В Киев? Сразу – дорого, да и нет надобности.

Переехал в Артемовск. На "Артемсоли" тогда как раз выгнали Клюевых, в апреле 2014 года.

 На тот момент министр Игорь Швайка поставил руководить предприятием Александра Панченко. Я так понимаю, что он один из тех, кто в Краматорске Майдан организовывал.

Они проработали полтора месяца. Как мне потом рассказали: они не соответствовали занимаемой должности. Одно дело  флаг держать на Майдане, и другое – управлять предприятием.

Мне предложил должность коммерческого директора новоназначенный гендиректор Александр Степаненко, который был назначен министром Швайкой в начале июня 2014 года. Контракт был подписан в сентябре 2014 на три года.

– Вы были знакомы со Степаненко?

– Я его раньше видел, он состоял в Партии регионов. А я в то время был заместителем председателя городской организации "Молодые Регионы". Донецк не такой большой, как кажется. Мне предложили и я согласился.

Нас сразу вызвал министр Швайка и сказал, что задача №1: всё "клюевское" зачистить - фирмы, компании, люди. Начали мы с этого.

Как известно "Свободе" по квоте досталось Министерство аграрной политики. Наверное, "Фронт змін" с Арсением Петрович особо доволен этому не был. Поступила негласная команда лупить "Артемсоль", и начали нас мочить еще с 2014 года.

– Каким образом? Милиция?

– Да, милиция. Задача максимум была – посадить генерального директора. Сам Степаненко - местный житель, бывший мэр города Соледар. С "Артемсолью" связана практически вся его жизнь. Он около 38 лет работал на госпредприятии.

Но для вас же не секрет, что большая часть Донецкой области настроена пророссийски. Как, в принципе, и большая часть работников "Артемсоли". Я бы сказал, что до сих пор соотношение 50/50. И Степаненко тоже был настроен пророссийски.

Во время оккупации Артемовска Степаненко поддерживал те формирования, которые были созданы на базе "Артемсоли". У меня с ним были неприятные разговоры. Я говорил: "Александр Николаевич, я от этого уехал и приехал, получается, опять к тому же. Давайте это дело как-то прекращайте". А он мне: "Денис, ты не понимаешь, скоро придет Россия и так далее".

И буквально уже через месяц, 17 июля, харьковское управление МВД заводит уголовное дело против Степаненко. Начинают его вызывать на допросы.

Ему пришлось уехать.

Перед этим своим приказом он назначил меня исполнять обязанности генерального директора. Набирает, и устно дает указания – с кем подписывать, с кем не подписывать. Я говорю: "Александр Николаевич, так дело не пойдет". Представляете, да? Он говорит устно, а мне потом нести ответственность. Так нельзя.

– Так вы подошли и к этапу смены состава Кабинета министров?

– Да, 2 декабря 2014 года приходит министр Павленко.

Ситуация с "Укрспиртом" и подавшимся в бега Михаилом Лабутиным меня насторожила. Я себе думаю: тут эти воюют, тут этого ищут, кого-то в багажнике вывозят. Зачем оно мне нужно – в мои 33 года? Я не для этого сюда пришел.

Я поехал в министерство. Соответственно, сразу к министру Павленко. Он говорит: "К тебе претензий нет. Есть претензии к твоему директору. Где директор?"

Я говорю: "Я бы уже сам хотел посмотреть на директора". "Давай, поговори с товарищами, если найдешь с ними взаимопонимание…"

– С какими "товарищами"? Со штатным советником министра?

– Да, с (Александром) Лиевым. ( бывший министр туризма и курортов Крыма – УП)

–  Многие наши собеседники также часто называют еще луганского бизнесмена Игоря Лиски как человека, который имеет определенную степень влияния на некоторые госпредприятия аграрного сектора.

– Что такое коррупция? Да, на "Артемсоли" есть коррупция. Вы хотите, чтобы кто-то пришел и сказал "да, я брал", а кто-то сказал "да, я давал?" Такого не будет.

Теперь то, что касается Лиски.

Министр за полгода меня ни разу не вызвал. Он не общался со мной напрямую. Все они - Лиев, тот же Павленко, Владимир Кудинов (директор департамента по управлению государственной собственностью, ЭП) – настоящие виртуозы. Они говорят очень тихо и очень тонко. Все так, что не придерешься.

А Лиски можно некрасиво назвать "смотрящим от министерства", а можно красиво назвать – "бизнесмен при министерстве". Что вам больше нравится.

– Почему его можно назвать "смотрящим"? Как он влияет на работу предприятия? Чем отличается  его функционал от того же Лиева?

– Он может сказать мне, например, то, что не может сказать Лиев.

– Из-за того, что Лиев – госслужащий?

– Советник, госслужащий – не важно. А Лиски – это тот человек, которые не имеет отношения к госслужбе. О нем можно говорить, как о любом другом человеке.

Мы же понимаем, что кроме "Артемсоли", там мама дорогая. Тот же Аграрный фонд, тот же "Укрспирт". Кто-то куда-то поставляет, кто-то что-то продает. Везут, вывозят, лицензии, орехи, мед. Кто-то должен это контролировать. Людей нужно подобрать – коммерческого, генерального.

– Как принимаются решения в министерстве и какова роль людей, которых вы перечислили, конкретно в работе "Артемсоли". Как вы с ними сталкивались?

– С министром за все время у меня была только одна встреча. Если не ошибаюсь, то 15 декабря 2014 года. Я пришел сам в министерство, потом поговорил с ребятами. Объяснил им, когда пришел, чем занимался, они поняли, что я "ничей", не вхожу ни в какие партии, группировки или кланы.

– Какие вопросы вам задавал министр?

– Он спрашивал: "Ты знаешь ситуацию на "Артемсоли"? "Знаю". "Где работал, как, образование?" То есть обычное собеседование. Потом он говорит, мол, продолжай общение с ребятами, если они скажут, что ты нормальный, то будешь работать дальше.

– Как это происходило?

– Вы не поверите, это было в кафе. Мы просто сидели за маленьким столиком все вместе. Они быстро разобрались в ситуации, что я молодой, идти мне некуда и я и.о. – меня подвесили, на меня возложили обязанности гендиректора.

Они говорят: "Знаешь, какая задача №1? Уволить генерального директора, у которого контракт – Степаненко". Министр говорит: "Ты понимаешь, что по нему уголовное дело по сепаратизму? Ты согласен, что его нужно уволить?" "Да". "Делаем?". "Делаем". "Поехали".

– Когда появились "схемы", описанные журналистами "Радио Свобода"?

– В каждой области есть дилеры. Эти дилеры никогда не имели прямого контракта с нами. Даже они работали с посредниками. Я пришел, это все "счастье" зачеркнул, и дал этим дилерам контракты с заводом. Коммунальщики и облавтодоры подписали контракты напрямую – 22 облавтодора подписали контракты напрямую. Все.

А теперь в чем коррупция? Вы же понимаете, что "Артемсоль" не будет доносить соль до каждого ларька. 22 страны мира. Мы берем Украину. "Артемсоль" занимается крупным оптом, это производитель. Все равно нужны дилеры – по магазинам.

– Это были клюевские дилеры?

– Они работают кто 10 лет, кто 15, кто два, кто три. Какая задача у смотрящих? Одного из дилеров зачеркнуть и поставить своего, или купить, или войти в учредители, то есть как-то их под себя подмять.

Вы же слышали про фирму "Констанза", которая фигурирует в расследовании? Они забрали навал у всех дилеров, грубо говоря, и отдали весь навал им. Что хотели товарищи? Почему собственно меня уволили?

Я вам приведу четыре таких вопиющих примера.

Первая схема– это депозит в "Радикал Банке". Меня склоняли к переходу на обслуживание в этот банк. Криминального тут, на самом деле, ничего нет, я имею право выбирать. Но, простите, я вменяемый человек. Я отвечаю за предприятие, где работают 3 тысячи человек. Это градообразующее предприятие. Тут люди, меня на ремни порежут. Я не мог сказать "нет". Я сказал: "Ну, мы изучим".

– О каких суммах идет речь?

– Оборот "Артемсоли" в год - до 1,5 млрд грн. Это в месяц 100-120 млн гривен. У меня есть финансовый департамент, у меня есть нормальный финансовый директор. Я приезжаю из Киева и говорю: "Татьяна Александровна, представляете себе?" Она говорит: "Денис, это катастрофа". Что мы с ней делаем? Мы начинаем "петлять".

Мы так и не положили деньги в "Радикал Банк", но другие мои коллеги из других предприятий, из того же ПАО "Аграрный фонд" или ГП "Семенной фонд Украины", положили. Я их спрашивал "Ребята, зачем?" Они говорят: "Мы не могли иначе…"

Как уже раньше писала ЭП, "Радикал банк" был признан неплатежеспособным. У ПАО "Аграрный фонд" в банке зависло около 330 млн гривен.

– Как они давят на вас? Каков сам механизм?

– "Алло, Денис? Там тебя человек наберет, руководитель одного из банков". Набирает человек: "Здравствуйте, меня зовут Андрей, "Радикал банк", мне бы пообщаться с вами. Я начинаю с ним общаться, хотя уже понимаю, что он мне не нужен. Ну, сколько времени нужно для изучения документов? Неделя-две. Я игнорирую.

Он рассказывает им, что я не хочу работать. Мол, он петляет, отмазывается - я то уехал, то еще не приехал. Значит, "минус". Следующий вариант.

– То есть, прямой указки из министерства нет?

– Да, ни письма, ничего. Поехали дальше - вторая схема. Создается ООО, любое. С этим ООО заключается контракт на реализацию соли, нашей продукции, в Украине. Дается отсрочка на два месяца.

"Артемсоль" отгружает, а потом ООО банкротится и не выплачивает ничего. Кто знает, что ООО обанкротилось? Я пойду и заявлю, если я подписал? Я не пойду. Меня первым привлекут.

Мне предлагали заводить такие ООО по тому же пути. Опять же набирают меня: "К вам придет человек Сергей". Приходит Сергей, привозит пакет документов, уставных документов, говорит: "Вот". Я говорю: "Что это?" "Это фирма". "Какая?" "Будет заниматься продажей соли". Я говорю: "Зачем?" Я уже понимаю, спрашиваю: "А где у вас офис, где у вас складские помещения, какие оборотные средства?" Начинаю умничать. Он уезжает и опять звонок: "Как же так?".

Третья схема – через то же самое ООО. Мы же работаем с 22 странами мира. То есть, если раньше на Грузию напрямую шло, то теперь они хотят через ООО. Для чего? Возвращается НДС – 20% именно этой "прокладке". Вроде законно, но можно и без этого.

Четвертый эпизод – это самое большое коррупционное действие, которое произошло.

Возьмем 22 страны, куда мы поставляем соль.26 января 2015 года у нас забирают российский рынок. Остается еще техническая соль, но от нее прибыли никакой. Вот здесь у нас забрали 40%. В оккупированные области нельзя поставлять – еще "минус" 20%.

Европа нашу соль не ест. У Европы зимы практически нет – они не посыпают солью дороги. В Румынии, Грузии, Турции – везде есть собственный производитель. Тем не менее, раньше мы в ту же Грузию все равно больше продавали.

Почему уже не продаем? Увеличился в два раза ж/д тариф раз, появляется много фирм-прокладок – два. А потом еще приезжает человек в Грузию и говорит: "Хочешь работать с "Артемсолью"? 15 долларов с тонны и поехали".

А ему товарищ говорит: "У вас и так цена выросла, ж/д тариф в два раза, а ты мне еще говоришь 15 долларов с тонны. А курс доллара?" И у него цена становится непроходной. Ему легче купить иранскую соль, турецкую – любую другую, потому что "Артемсоль" невыгодно покупать.

Через какое-то время оказывается, что Румыния, Венгрия и Грузия уже в два раза меньше соли берут.

Приезжает НАБУ, смотрят документы, договора. Вроде бы все дилеры те же самые, никого нового нет. Как доказать наличие "схемы"? Записать на диктофон, что вымогают? Это не поможет.

Я к губернатору Жебривскому с этим два раза ходил.

– И что он?

– Курит. Я говорю: "Павел Иванович, такая ситуация, вот такие люди. Давайте что-то делать". Он сидит вообще без печали и говорит: "Денис, ну, ты все равно не проходной. Я вообще туда хочу своего человека поставить". И официально пишет министру бумагу, что рекомендую такого человека. Я говорю: "Павел Иванович, у вас ничего не получится. Потому что там совсем другое кино".

– Как вас уволили?

– Звонит мне Лиев как-то. "Денис, привет. Ты сейчас где?" "Да вот, в "Укрзализныце", "Заедешь?" "Да". Заезжаю. Смотрю: снять Фоменко, назначить Журавлева (Андрей Журавлев, и.о. директора "Артемсоли" с июня 2015 до 26 октября 2015 - УП).

"Чего?", – спрашиваю.  "Решение министра. Он нормальный человек, вот номер телефона, поедешь и пообщаешься".

 Я из Киева еду в Кривой Рог на своем автомобиле, забираю Журавлева, приезжаю на "Артемсоль", представляю коллективу. Для этого нужно два дня – чтобы объехать и представить на всех предприятиях.

Буквально на второй день человек начинает избегать от меня. Я говорю: "Устал работать, не был еще в отпуске. Пойду я в отпуск". Он подписывает мне отпуск, а на следующий день мне звонят ребята и говорят: "Они вызвали весь мой коллектив и сказали писать заявление на расчет. Мол, подпишите все заявления на расчет или на вас всех будут возбуждены уголовные дела".

Я ему звоню: "Андрей Юрьевич, а что за херня?". "Такая команда". "От кого?" "Из министерства".

 Мы отказываемся писать увольнительные. Что они делают? Они меняют организационную структуру предприятия и таким образом сокращают всех людей. Просто так уволить нельзя, можно только предупредить об изменении штатной структуры, организационной структуры предприятия, а это обязательно согласовывается с министерством.

– Вы начали звонить после этого Лиеву, Лиски, Кудинову?

– Да. Они избегали конкретики, пока я случайно не встретился с Лиевым – напротив министерства. Вижу, Лиев идет на обед. Говорю: "Саша, здравствуйте, можно с вами пообщаться?" "Да, пожалуйста, вот кафе".

Я говорю: "Саша, что случилось? Почему так? Мы нормально работали, выполнили все плановые показатели. Арсений Петрович натравил на нас КРУ, 140 листов проверки – и нигде не указана фамилия "Фоменко" . Он сидит и говорит: "Ты понимаешь, все нормально. Но твоя финансовая деятельность не интересна". "Кому?" "Нам. Мы с тобой пытались общаться, но ты не понимаешь ситуации". "И что?" "Министр принял решение отдать "Артемсоль" депутатам от БПП".

– И называет фамилии?

– Называет фамилии. Третьякова (Александр Третьякова, депутат БПП, ЭП), Недаву (Олег Недава, БПП, ЭП) и какого-то Валеру, я потом уже понял, что Ищенко (бывший "ударовец" Валерий Ищенко, друг Артура Палатного, ЭП). "Что значит отдали?" "Ну, ты же видишь, какие в стране непонятки, ты же понимаешь, что министр от "Самопомощи", за будущие преференции и поддержку его в следующем составе Кабинета министров…".

То есть, они это уже летом понимали. "Так, Саша, а я при чем?" Он говорит: "Ты ни при чем. Я не против, иди с ними договаривайся и работай. Я ж не против". И все. Потом я пытался выйти на "Самопомощь" – Ивана Мирошниченко, Олега Березюка, потому что министр был назначен по их квоте. Я с ними общался через помощников. Они: "Мы разберемся, мы посмотрим, пятое-десятое". По итогу я уже дошел до НАБУ.

– С Мирошниченко лично общались?

– Нет. Он не захотел. Но мир тесен. Люди, которые общаются с Мирошниченко, дали его номер телефона на тот случай, если он мне будет звонить.

Как мне сказали, ему донесли о возможных фактах коррупции в "Артемсоли" и Министерстве аграрной политики. Но в то время, это был ноябрь 2015, он не верил в это. Эти же люди мне сказали пойти в НАБУ и написать заявление.

Меня потом вызвали: "Ну, вот скажите, где коррупция?". Я говорю: "Я на предприятии уже полгода не нахожусь. Я не знаю".

В основном вся коррупция, которая на предприятии, она в головах, в глобальных процессах, а не на бумагах и в подписях.

– Вы знакомы с нынешним директором Владимиром Долей?

–  Я с Долей общался, мы знакомы. Я с вопросом: "А можно вернуться? Все-таки со мной некрасиво поступили". Но он сказал, что "товарищи" меня не согласовывают. Честно говоря, я министра так и не достал, не увидел – что он, где он, почему. Почему меня уволили, я так ответа и не получил.

– Почему Андрея Журавлева, который вас сменил, так быстро поменяли на Долю?

– Мое предположение – за четыре месяца (это июнь-сентябрь) "Артемсоль" обвалилась настолько круто, что министр, видно, решил сделать показательное выступление, якобы реформы, и уволил Журавлева. В это время проходило два конкурса. В первом конкурсе мне сказали: "Не участвуй, а то посадим в тюрьму". Это мне Лиев порекомендовал.

Оказывается, СБУ 10 июня 2015 года возбудило дело по поводу финансирования сепаратизма в отношении должностных лиц "Артемсоли". Буквально накануне моего увольнения. Они меня, таким образом, подвесили. Мол, если ты будешь участвовать в конкурсе, мы тебя посадим в тюрьму. Но я от конкурса отказался. А во втором конкурсе я участвовал. До сегодняшнего дня, меня на допрос в СБУ по факту возбуждения дела так никто и не вызывал.

– Вы не понимали, что вы реально уже не сможете выиграть?

– Честно, понимал. Просто для цирка. Но конкурс не состоялся.

– Вам рассказывали, что происходило на предприятии после вашего увольнения? Как появилась эта компания "Костанза", о которой шла речь в расследовании "Радио Свобода"?

– Рассказывали, и с некоторыми я до сих пор общаюсь. Может быть, люди как раз через меня пытаются достучаться до Киева.

По сути, "Костанза" – это та же компания, которую хотели завести при мне. Но при мне такое название не звучало. Пакеты документов, которые мне давали в Киеве, я приносил к себе на стол и даже не смотрел. Я сразу понимал, что это.

– Как вы думаете, на кого работал министр в этой ситуации? На "Самопомощь", может Мирошниченко, или это была личная инициатива вот этих вот смотрящих?

– Не знаю, что было раньше – курица или яйцо. Сначала подумали о министре плохо, я имею в виду "Самопомощь", а потом он напортачил, или наоборот. Но я знаю точно, что они узнали об "Артемсоли", о коррупции внутри. Им было неприятно, что он общается с депутатами БПП. Они начали подозревать, что человек пытается переехать в другую партию. Наверное, это послужило причиной его отставки.

– То есть, он действовал самостоятельно?

– Я думаю, что да. Потом он стал самостоятельным игроком. И сейчас он пытается самостоятельно. Вы же видите, что они начали дружить по интересам. То все резко ушли, то все вернулись.

– Что вам НАБУ говорит?

– Мы в последний раз были у заместителя Сытника. Он предложил сказать мне, где конкретно фирмы. Я им говорю: "Ребята, у вас зарплаты по 40 тысяч гривен, вы хотите в этом кабинете, не отходя от кассы, раскрыть дело по "Артемсоли"? Так не бывает. Вам надо ехать туда. Жить там месяц, два, три, смотреть документы, общаться с людьми, персоналом, жителями города, с активистами, левыми, правыми, обиженными. И тогда вы поймете, в чем суть" Почему я так думаю? Потому что все могут проверить, что мой период, когда я работал, он успешный и мой период проверен КРУ Донецкой области".

– Швайка тоже участвовал в каких-то схемах на "Артемсоли"?

– При Швайке я три месяца работал коммерческим директором и три месяца исполнительным. Я не знаю отношений Швайки и Степаненко, не знаю, кто с кем договаривался и как.

Когда освобождали Артемовск, разбомбили ж/д пути, "Артемсоль" стояла три недели. Кличко меня тогда вызывал, говорил, что в Киеве без соли нельзя. Мы давали пресс-конференцию со Швайкой, нужно было народ успокоить, что вот сейчас предприятие запустится. Чисто рабочая коммуникация.

– Вы называете фамилии депутатов. Не боитесь исков с их стороны?

– Исков о том, что мне сказал Лиев, назвал те фамилии?

– Лиев скажет, что видит вас в первый раз.

– Лиев может сказать все, что угодно. Знаете, тогда у нас в принципе коррупции не существует, все надуманно. Тогда у нас, тогда все законно и прозрачно. Я с этими депутатами не встречался, даже не представляю, как они выглядят. Если я встречался с Лиевым, то я знаю, где и когда, и знаю, что он мне говорил. И за свои слова я готов отвечать.

Андрій Самофалов, Дмитрий Денков, при поддержке фонда "Відродження", УП