Что так и не так с ESG: наблюдения 2025 года

В 2025 году ESG окончательно превратилось из "модной темы для презентаций" в нечто, что обсуждают повсюду – от крупных форумов до узких отраслевых встреч. Об устойчивости говорят министры и банкиры, доноры и аудиторы, владельцы бизнеса и молодые специалисты.

Но параллельно с этим в воздухе висит очень простой и трезвый вопрос: а насколько всему этому можно доверять? И еще один, не менее болезненный: что увидит аудитор, когда зайдет не в презентацию, а в реальные данные компании?

Ниже – не о теории стандартов и не о пересказе ESRS. А несколько приземленных наблюдений 2025 года из украинского контекста –, когда ESG начали забалтывать на форумах, а бизнесу приходится осознавать: все начинается не со слайдов и красивых историй, а с данных, людей и процессов.

ESG стало модным – но аудит задаст неудобные вопросы

На публичном уровне ESG выглядит красиво. Компании пишут отчеты "по GRI", объявляют, что "движутся к ESRS", говорят о декарбонизации, инклюзии, работе с сообществами. Украинские спикеры на международных панелях все чаще оперируют словосочетаниями double materiality, supply chain transparency, assurance of sustainability information.

Но стоит только в эту красивую картинку добавить слово "аудит", и тон разговора становится совсем другим. Потому что assurance – это не о том, насколько хорошо компания умеет писать тексты, а о том, насколько можно верить цифрам и выводам в ее отчетах.

Limited assurance и reasonable assurance, которые еще вчера казались многим чисто технической деталью из международных стандартов, уже завтра начнут влиять на реальные жизненные сценарии бизнеса.

Limited – когда аудитор говорит: "Мы не нашли очевидных абсурдов и грубых противоречий, базовое доверие к данным есть". Reasonable – когда аудитор уже готов встать рядом с компанией и сказать: "Да, эти показатели реально отражают деятельность, и у нас есть достаточно доказательств это подтвердить".

На форумах это звучит довольно академично. Но внутри конкретной компании разница между limited и reasonable – это разница между "как-то еще выводим все на Excel" и "у нас есть взрослая система сбора и контроля данных". И 2025 год только обнажает этот разрыв.

ЕС живет стандартами, а Украина – еще и госотчетностью, войной и восстановлением

Украинский бизнес сегодня живет в нескольких реальностях одновременно. Первая – европейская. Это CSRD, ESRS, требования к цепочкам поставок, прозрачности, декарбонизации, ориентация на рынки, где ESG уже не "добровольная инициатива", а часть регуляторной рамки и ожиданий инвесторов.

Вторая – финансовая и инвестиционная. Банки, фонды, партнеры, доноры, которые спрашивают уже не только об EBITDA, но и о выбросах, отходах, ресурсах, сообществах, военных рисках, человеческом капитале. Те же стейкхолдеры, которые еще несколько лет назад довольствовались ESG-разделом на 5 страниц, теперь прямо спрашивают: "Какой у вас уровень assurance? Насколько мы можем доверять этим цифрам?"

Третья – сугубо украинская. Это государственная экологическая и ресурсная отчетность, разрешительные документы, статистика, проверки, реалии войны, разрушений и восстановления, новые потоки отходов, фортификационные сооружения, необходимость документировать влияние и риски. И все это живет по своим формам, срокам и правилам.

2025 год показывает: компании больше не могут позволить себе жить в двух параллельных вселенных. И когда в ESG-отчете одна динамика выбросов, а в государственных формах – другая, вопросы будут возникать мгновенно.

Самое слабое место – это не стандарты, а "никому не принадлежащие" данные.

Интересная деталь 2025 года: самые большие проблемы в ESG-отчетности украинских компаний редко связаны с тем, правильно ли кто-то прочитал ESRS или GRI. Они связаны с тем, что данными никто системно не владеет.

У многих предприятий экологические и ресурсные показатели до сих пор живут "у людей", а не в процессах. Часть – у эколога и энергетика, часть – у бухгалтерии, часть – у производства, часть – у HR и службы охраны труда. Кто-то ведет журналы вручную, кто-то – в файлах на рабочем столе, кто-то – во внутренних учетных системах, о которых другие подразделения даже не догадываются.

При limited assurance компания еще как-то может "протянуть" эту фрагментированность: объяснить аудитору, что "вот здесь у нас Excel, здесь журналы, здесь внутренние акты, здесь данные со счетчиков". Это больно, долго, нервно, но более-менее реально.

При reasonable assurance такая конструкция рассыпается. Аудитор будет спрашивать: кто формально отвечает за этот показатель, где описана методика расчета, как выглядит история за несколько лет, какие контрольные точки, как вы выявляете ошибки, что делаете, если цифры не сходятся, как согласовываете внутренние данные с тем, что подаете государству. И в этот момент станет очевидно: проблема не столько в ESRS, сколько в том, что ESG-данные в компании никому не принадлежат как системе.

2025 год становится годом, когда фраза "ESG – это командная игра" перестает звучать пафосно. Без экологов, производственников, финансистов, HR, юристов, энергетиков, которые понимают собственную роль в этой игре, ни один ESG- специалист "сверху" ничего не наладит.

Первый взрослый шаг – положить госотчетность на один стол

Один из самых практичных выводов года: начинать надо не с презентаций "мы внедряем ESRS", а с очень простого, почти приземленного шага.

Взять всю государственную экологическую и ресурсную отчетность компании и физически (или в одном дашборде) сложить ее на один стол. Формы по отходам, по выбросам в воздух, по воде, по экологическим затратам, отчетность по выполнению условий разрешений, внутренние журналы учета, данные счетчиков. Посмотреть на это не как на "обязанность перед государством", а как на карту реального влияния компании на окружающую среду и ресурсы.

И далее задать себе честный вопрос: совпадают ли эти цифры с тем, что мы показываем в ESG- отчетах и презентациях? Если в публичных историях мы "уменьшаем образование отходов на 30%", а статистика показывает прирост; если в отчете по декарбонизации пишем о "существенном сокращении выбросов", а в формах – стабильный плюс, значит, проблема не в методологиях ЕС, а в нашей честности и внимательности к данным.

Это простое упражнение вдруг делает ESG гораздо более реалистичным. Оказывается, что многие показатели, которые требуют GRI/ESRS, мы уже считаем –, но делаем это "для государства", не связывая с инвестиционной и ESG- логикой. Часть показателей мы не собираем вообще, хотя именно они интересны банкам и партнерам. А некоторые цифры живут в разных мирах и просто не разговаривают друг с другом.

GRI/ESRS – это не про "еще одну отчетность", а про связывание миров

Еще один важный урок: GRI и ESRS – это не "еще один отчет", который нужно сдать в отдельное "ESG- министерство". Это рамка, заставляющая связать воедино то, что уже существует в компании.

Стандарты фактически задают вопрос: если тема существенная – покажите показатели. И дальше начинается простая логика. Берем, например, климат или ресурсы, открываем перечень показателей в стандарте и спрашиваем: что из этого мы уже считаем ради госотчетности? Что извлекаем из внутренних систем учета? Чего у нас просто нет – хотя для инвестора это критично?

Связь GRI/ESRS с госотчетностью в этой логике означает не "переписать государственные формы в ESG-отчет", а использовать их как фундамент. Добавить к ним то, чего не хватает для бизнес-решений, прозрачности и доверия внешних стейкхолдеров. И построить единую систему, в которой цифры между собой не конфликтуют, а взаимно усиливают друг друга.

2025 год показывает: там, где компания делает этот шаг, ESG-отчетность перестает быть пиар-продуктом и становится частью управления. Там, где этот шаг игнорируют, audit assurance превращается в болезненный стресс-тест.

Limited vs reasonable очень скоро станет не теорией, а условием контракта

Еще одна тенденция, которую этот год сделал гораздо более видимой: вопрос уровня assurance начинает входить в реальные договоры. Для компаний, работающих с ЕС или стремящихся туда выйти, формулировки вроде "данные должны быть подтверждены независимым аудитором на уровне limited/reasonable assurance перестают быть экзотикой.

Это означает, что разговор о limited vs reasonable assurance перестает быть делом "ESG-команды" и выходит на уровень совета директоров, наблюдательных органов, собственников. Потому что если сегодня компания не инвестирует в данные, процессы и команду, завтра этот счет прилетит в виде потерянных контрактов и закрытых возможностей.

Реальное взросление начинается с простых, не героических действий

Пожалуй, самый честный вывод 2025 года таков: ESG-зрелость компании измеряется не количеством слайдов о стратегии устойчивого развития, а простыми, якобы "не героическими" действиями.

Знаем ли мы, где лежат наши данные – не только финансовые, но и экологические, социальные, управленческие? Совпадают ли цифры в разных формах, или мы живем в режиме "каждый отчет – отдельный мир"? Существует ли команда, которая не устраивает "ESG-мозайку раз в год перед дедлайном", а системно управляет этим потоком данных? Готовы ли мы показать аудитору не только финальный PDF, но и живые следы того, как принимались решения, как исправлялись ошибки, как строились приоритеты?

И очень часто самый ценный результат после вебинаров, дискуссий и форумов – это не новый модный термин, а одно простое действие. Например, посадить за один стол эколога, бухгалтера, энергетика и финансиста, разложить перед ними формы и ESG-отчет и вместе посмотреть, где мы уже последовательны, а где – нет.

Государство – не только "карательный орган", а совладелец ESG- реальности

Есть одна существенная проблема, о которой 2025 год напоминает очень громко: украинское законодательство еще не синхронизировано с европейским. Наши формы, коды, единицы измерения, логика учета отходов, рентных платежей, энергопотребления – живут по нашим правилам.

Если просто сверху положить на это европейские требования и чек-листы, без адаптации и официальных методик, риск очевиден: мы получим две параллельные системы, два языка отчетности, две логики показателей, которые сложно сверить даже внутри одной компании, не говоря уже об аудите или due diligence со стороны банка или инвестора.

Именно здесь проявляется роль государства, о которой нельзя молчать. Оно больше не может быть лишь карательным органом с проверками и штрафами. В новой реальности государство становится архитектором инфраструктуры данных: от него зависят форма и качество отчетных таблиц, цифровизация и возможность удобно выгружать показатели, согласованность экологических, ресурсных, энергетических, социальных и финансовых данных между разными органами.

Если экологическая и ресурсная отчетность и дальше будет восприниматься только как инструмент контроля, мы останемся в парадигме "сдать форму – забыть", а не "использовать данные как основу для управления и для доверия внешних стейкхолдеров".

Со своей стороны бизнес также должен изменить перспективу. ESG – это не "про эколога" или "про PR", это о том, как компания принимает решения и что фиксирует в цифрах. Собственники и топ-менеджмент должны увидеть, что требования к ESG-отчетности и assurance неизбежно заходят в стратегические документы, бюджеты, инвестиционные решения, политики закупок, кадровые решения.

Операционные команды – что их ежедневные действия (как вести журналы, какие данные вносить в учет, как оформлять договор или акт) завтра могут стать частью аудита ESG. Финансы и бухгалтерия – что нефинансовая отчетность уже не "приложение для маркетинга", а звено в одной цепи с финансовым аудитом.

Фактически нам нужно новое соглашение между государством и бизнесом. От государства – прозрачные, согласованные, цифровизированные требования, которые можно интегрировать в системы управленческого и финансового учета; от бизнеса – честные и последовательные данные, которые можно одинаково показать и в кабинете регулятора, и аудитору, и банку, и европейскому партнеру.

2025 год четко дает сигнал: государство и бизнес – не две разные планеты в теме ESG, а части одного процесса формирования доверия. То, как мы сейчас настроим этот процесс, определит, станет ли украинская ESG- отчетность органичной частью европейского поля или останется еще одной "параллельной реальностью", где цифрам не доверяет никто – ни внутри страны, ни за ее пределами.