Євген Шевченко, Carlsberg Ukraine: Економічна криза у світі буде у 2021 або у 2022 році

Датский производитель пива, слабоалкогольных и безалкогольных напитков Carlsberg имеет производственные мощности в более чем 30 странах, а их продукция продается в 150 странах мира.

Украинский офис Carlsberg с 2014 года возглавляет россиянин Евгений Шевченко. За шесть лет работы топ-менеджер смог вывести компанию на первое место среди производителей пива, обогнав конкурента AB InBev Efes Ukraine, чем заслужил попадание на обложку украинского журнала Forbes.

Три завода Carlsberg Ukraine в Киеве, Львове и Запорожье способны выпускать суммарно до 190 млн бутылок в месяц. Согласно данным Youcontrol, в 2019 году компания "Карлсберг Украина" получила около 1,3 млрд грн чистой прибыли при 8,2 млрд грн выручки.

Проблем у пивного производителя тоже хватает. Потребление пива на душу населения в Украине все еще существенно ниже, чем в других европейских странах. Заводы Carlsberg загружены на 50%: в течение 2010-2017 годов потребление пива в Украине снизилось почти вполовину. Шевченко объясняет это низкими доходами населения и высокими ставками акциза.

Существование мифов и домыслов относительно качества "магазинного" пива также не способствует продажам. Часть украинцев в поисках новых вкусов начинают переходить на крафтовое или разливное пиво, а также варить напиток самостоятельно.

Как Carlsberg борется за лояльность потребителей? Что беспокоит гендиректора крупнейшего украинского производителя напитков? Как складываются отношения иностранного бизнеса с властью? Что Шевченко думает о карантине и его последствиях для экономики?

Стали ли украинцы на карантине больше пить

— По статистике, потребление продуктов питания во время карантина выросло. Судя по публикациям в соцсетях, украинцы стали пить больше алкоголя. Так ли это?

— Ответ не такой простой. Выросли розничные продажи в сетевых форматах (розничные магазины. – ЭП), но случился коллапс в канале продаж разливного пива.

— Каким будет падение рынка по итогам года?

— В прогнозах мы закладывали рост рынка на 3%, но вместо этого он упадет на 5%.

— Как изменилось потребление пива и слабоалкогольных напитков с началом карантина?

— Если посмотреть на распределение по ценовым сегментам в продажах Carlsberg Ukraine, то картина очень интересная.

Как ни странно, растет суперпремиальный сегмент – на 7 процентных пунктов по сравнению с 2019 годом. Отсюда делаю вывод, что те, у кого остались деньги, лояльны к этой категории.

С другой стороны, мы видим, что усиливается промоактивность в торговых сетях, и покупатели ищут для себя более выгодные предложения.

Те, у кого деньги заканчиваются, ушли в категорию нелегального алкоголя. Половина водочного рынка находится в тени.

джерело: delo.ua

— Что можете сказать о собственных торговых марках супермаркетов?

— Этот сектор растет, но не так быстро, как мы ожидали. Сегмент private label глобально не очень успешен в нашей категории. В пиве потребитель ценит бренды.

— Если оставить карантин за рамками, как изменились вкусы и предпочтения украинцев за последнее время?

— Это интересный вопрос. Изменились не очень сильно. Во-первых, так называемая крафтовая революция, о которой все любят говорить, в основном происходит в фейсбуке. Доля рынка крафтовых пивоваров ничтожно мала, но она растет.

Потребитель любит классическое светлое пиво. То, что мы сейчас отмечаем, – это отражение тренда на здоровый образ жизни. Наконец-то начала расти категория безалкогольного пива. Она по-прежнему очень маленькая, всего 2% рынка, но в 2020 году мы отметили существенный рост, который подогревается главным образом новинками.

Что касается других категорий, например сидра, то украинские потребители любят более сладкий вкус. Поэтому наш Somersby слаще, чем в Дании.

— Есть ли перетоки потребителей от вас к крафтовым пивоварням?

— Безусловно, есть, но я вижу в крафтовых пивоварах не конкурентов, а источник привлечения новых потребителей в категорию пива. Если кто-то не пьет пиво, потому что считает его скучным, невкусным, но начинает пить крафт, то со временем пиво занимает место в его репертуаре. Придя в магазин, он с вероятностью 30% купит наше.

— Что представляет из себя рынок разливного пива?

— Канал разливного пива у нас занимает 15%. Из них 10% – это HoReCa (гостинично-ресторанный бизнес. – ЭП) и 5% – магазины разливного пива. Канал магазинов разливного пива растет. Он начал свое шествие с востока страны, сейчас завоевывает центр и постепенно приходит на запад Украины.

В общепите продажи разливного пива упали больше чем на 60%, а вот в канале пивных магазинов – на 40%. Поэтому следует ожидать его развития, и каждая сеть этих магазинов сама строит свою ассортиментную политику.

У нас, например, по продаже в этом канале лидирует пшеничное нефильтрованное пиво Kronenbourg 1664.

— Часто в магазинах скидки на пиво достигают 30-50%. Какая себестоимость бутылки пива?

— Я не буду раскрывать себестоимость. Могу сказать, что если пиво стоит дешевле воды, то это продажа в убыток. А кто берет этот убыток на себя – производитель, который пытается отвоевать долю рынка, или торговая сеть, которая пытается увеличить трафик покупателей, – это вопрос.[BANNER1]

О брендах

— Вы говорили, что потребление пива в Украине упало с 60 литров на человека до 40 литров. С чем это связано?

— Действительно, рынок пива в Украине упал с 2010 года по 2017 год на 42%. Это связано прежде всего с регуляторной политикой государства, с регулярными повышениями акциза.

Всегда есть соблазн повысить акциз на пиво, потому что больше половины пивного рынка в Украине – это западные компании, которые заплатят все, что государство попросит.

Желание правительства увеличить в абсолютном размере доходы госбюджета от акцизов – это иллюзия. У них не получилось в 2014 году, когда подняли размер акциза на 42,5%, и не получилось в 2016 году, когда размер акциза удвоили.

Ни разу государство не выполнило свой план по сборам, потому что рынок реагировал. Пиво – это быстрооборачиваемый потребительский товар, поэтому потребитель реагирует на любое повышение цены снижением количества покупок.

— Какие бренды вы импортируете?

— Мы импортируем один собственный бренд Grimbergen и два бренда, которые не принадлежат Carlsberg Group, – Guinness и Warsteiner.

— Планируете локализацию производства этих брендов?

— С Warsteiner и Guinness не получится, потому что это не наши бренды. Grimbergen – возможно.

Это не такой простой процесс, потому что бренд принадлежит бельгийскому аббатству, которое было основано в 1128 году. Там действительно монахи в рясах варят это пиво уже много лет. Они очень аккуратно относятся к вопросу переноса производства в другую страну.

— В какое количество стран экспортируется пиво, которое производится на украинских заводах Carlsberg?

— Мы экспортируем пиво в 21 страну, в 2020 году начали экспорт в Чехию, Австралию и Норвегию. Экспортируем во все страны, где есть значимая украинская диаспора, кроме России: Канада, США, Израиль, Германия.

На первом месте у нас Китай. Китайцы очень любят "Львівське". Оно для них приятно крепкое – китайское пиво содержит до 3% алкоголя, в то время как "Львівське 1715" – 4,5%.

— Когда вы говорите, что китайцам нравится наше пиво, вы ссылаетесь на результаты маркетинговых исследований?

— Я ссылаюсь на обратную связь от наших китайских дистрибьюторов.

— А дистрибьюторы как узнают чувства китайцев?

— Наши импортеры – это небольшие частные бизнесы, которые на короткой ноге со своими потребителями.

— В портфеле Carlsberg наибольшую долю занимает "Львівське" и его зонтичные бренды. Наблюдаете ли вы рост интереса к национальным брендам как проявление патриотических настроений? 

— "Львівське" растет. Сложно разложить на элементы этот рост – что объясняется патриотизмом украинских потребителей, а что ценностями, которые бренд доносит. Поэтому я бы не стал объяснять это только патриотизмом. Мы варим вкусное пиво и через коммуникацию доносим правильные ценности бренда.

— "Львівське" все еще проигрывает лидерство "Черниговскому" (главный бренд компании AB InBev Efes Ukraine. – ЭП)?

— Согласно данным Nielsen (крупнейшая компания, проводящая маркетинговые измерения в индустрии товаров повседневного спроса и исследования потребителей. – ЭП), мы лидеры.

— Когда вы их обошли?

— Два года назад. Справедливости ради следует отметить, что сейчас на рынке идут своеобразные качели, которые объясняются как раз высокой промоактивностью в сетевых форматах.

В какой-то квартал мы выходим на первое место, в какой-то квартал выходит на первое место конкурент, но справка о номере один от Nielsen все еще у нас.

джерело: huxley.media

— В чем был секрет успеха "Черниговского" в течение стольких лет, по вашему мнению?

— Хороший вопрос. Я не знаю, как это видит конкурент. На самом деле, не хотел бы комментировать секрет успеха конкурентов и лучше поговорю про секрет успеха "Львовского".

Моя стратегия – наращивать долю не за счет наращивания скидок в супермаркетах, а за счет инвестиций в бренды. Бренд рос за счет правильных ценностей, инноваций и больших инвестиций.

— Какой была ваша личная реакция на слияние Anheuser-Busch InBev с Anadolu Efes?

— Я насторожился, и не напрасно. Конкурент объективно стал сильнее. Они привели в Украину бренды, которые ушли в 2015 году: "Старый мельник" и "Белый медведь". С этого момента наше бесспорное лидерство не скажу, что пошатнулось, но находится под давлением.

Правильный шаг конкуренты сделали, молодцы. На их месте и я бы сделал что-нибудь такое, если бы мог.

— Есть ли у вас планы по выводу новых продуктов или закрытию старых?

— Мы что-то выводим, что-то закрываем каждый год. Конечно, такие планы есть, но пока я делиться ими не буду. Секрет (улыбается).[BANNER2]

"Пивного алкоголизма не существует. Есть просто алкоголизм"

— Назовите главные недостатки Carlsberg Ukraine как бизнеса.

— Думаю, что до недавнего времени нашим недостатком была ориентация в сторону канала традиционной торговли.

Мы продавали через небольшие точки, дистрибьюторов, при этом рассматривали сетевые форматы как нечто второстепенное. Теперь произошла смена парадигмы, поскольку изменился рынок, и современная торговля будет в приоритете.

— Алкоголь – это подакцизный товар, а акциз, как известно, – это налог на вредность. Ваши коллеги по акцизу, производители сигарет, внедряют разные программы, рассчитаные на уменьшение потребления табачных изделий. Есть ли у вас такие программы?

— Безусловно. У нас есть стратегия "Цель 4 ноля: вместе для будущего". Это ноль углеродного следа, ноль потерь воды, ноль несчастных случаев на производстве и ноль безответственного потребления.

"Ноль безответственного потребления" делаем путем создания безалкогольной альтернативы. В каждой торговой точке, где продается наше пиво, потребителю должна быть доступна безалкогольная альтернатива: квас или безалкогольное пиво. Чтобы потребитель сам принимал решение, исходя из той ситуации, в которой он находится.

Кроме того, совместно с нашими конкурентами мы участвуем во всемирном дне ответственного потребления, где все наши офисные сотрудники выходят в розницу и объясняют продавцам, что продавать пиво несовершеннолетним незаконно.

— Считаете ли вы необходимым бороться с употреблением слабоалкогольных напитков не только в контексте несовершеннолетних лиц?

— Я считаю, что взрослые потребители должны сами принимать решение. Здесь государственная политика должна развиваться в плоскости здоровья нации.

Всем известно, что потребление слабоалкогольных напитков влияет на здоровье человека меньше, чем употребление крепкого алкоголя. Скажем так: чтобы употребить сопоставимое количество чистого алкоголя через пиво и через водку, то в случае с пивом нужно приложить немало усилий и много раз посетить туалетную комнату. Это тяжело (смеется).

Вы правильно сказали, что акциз – это налог на вредность. Если мы посмотрим на практику европейских стран, то относительная ставка акциза на крепкий алкоголь как правило выше, чем ставка акциза на слабоалкогольные напитки, включая пиво.

Украина по ставке акциза уже достигла минимального уровня, рекомендованного ЕС, и сравнялась с Германией. При этом в Германии потребителю, чтобы заработать на бутылку пива, нужно работать шесть минут, а украинцу – полчаса.

— Видите ли вы проблему пивного алкоголизма в Украине?

— Это миф. Нет никакого пивного алкоголизма, есть просто алкоголизм. Смешно об этом говорить, если бутылка нелегальной водки стоит, как две бутылки пива.

Сторонники мифа о существовании пивного алкоголизма апеллируют к тому, что якобы пиво очень доступно и за счет этого вовлекает в круг алкоголиков молодежь. Это неправда. Нелегальная водка гораздо более доступна и гораздо более "функциональна".

Кстати, Всемирная организация здравоохранения термин "пивной алкоголизм" не признает.

"Следующий год таит в себе много неизвестности, много рисков"

— Расскажите об итогах года компании на украинском рынке.

— Я не буду раскрывать финансовые результаты, тем более, что год еще не закрыт. 

— Вы не хотите озвучивать финрезультаты, потому что это коммерческая тайна?

— Я не могу их озвучивать согласно глобальной политике. Мы частное акционерное общество.

— Долю рынка скажете?

— Доля рынка у нас колеблется в районе 30%, согласно данным Nielsen. Нам удалось сохранить паритет с нашим конкурентом, осуществить почти все запланированные нами запуски напитков. Плюс мы перезапустили "Львівське" как наш главный бренд в новом облике.

Безусловно, компания, как и все, стала более цифровой. Я говорю не про видеозвонки и работу из дома, а про цифровизацию бизнес-процессов.

Если внутри компании мы цифровизовались успешно, то в отношении внешнего мира есть сложности, потому что наша налоговая, например, до сих пор отказывается принимать электронную отчетность. Все равно нужна бумажка. Сейчас мы активно работаем, в том числе с бизнес-ассоциациями, над полной имплементацией цифровой подписи в Украине.

Мы в 2020 году перегруппировались и с оптимизмом смотрим в следующий год. Хотя понятно, что следующий год также таит в себе много неизвестности, много рисков, связанных, прежде всего, с экономикой.

— Когда, по вашему мнению, закончится рост фондового рынка в США? У нас будет в 2021 году экономический или финансовый кризис?

— Слушайте, это опасный вопрос, потому что знающий ответ на него станет миллиардером в ближайшее время. Тот же Уоррен Баффет деньги держит в кэше, значит, даже он не знает.

Мое личное мнение, которое не должно рассматриваться никоим образом как инвестиционный совет, что кризис будет. В 2021 или в 2022 году – вопрос.

Сейчас кризис "затушевывается" беспрецедентными мерами госпомощи, поэтому он будет иметь отложенный эффект. Но пока в мире рекордными темпами растет долг, его кому-то придется отдавать. Нам или нашим детям – время покажет.

джерело: ceoclub.com.ua

— Какие глобальные тренды на пивном рынке?

— Урбанизация: к 2050 году большую часть пива будут выпивать жители городов. Гендерное смещение: женщины впервые составляют 51% населения планеты, поэтому пивовары должны адекватно реагировать, предлагая подходящие для женщин варианты вкусов.

Глобальный тренд – здоровый образ жизни – в Украине находит отражение через рост безалкогольного пива.

Цифровизация: новости разлетаются, как лесной пожар, и потребители делают выбор, исходя из информации, которую они получают в том числе из социальных медиа.

Этика: потребитель больше не хочет покупать продукты у кого попало. Они хотят покупать у компаний, которые ведут ответственный бизнес и заботятся об обществе.

"Инвестпривлекательность? Украина и не приобретала ее"

— Carlsberg – один из немногих иностранных инвесторов в Украине. Как вы себя чувствуете? Планируете ли вы покупку или строительство завода?

— Мы в Украине с 1996 года и с тех пор вложили в страну более 1 миллиарда евро. Поэтому повесить ключик на гвоздик, выключить свет и уйти у нас не получится. Мы здесь уже навсегда.

Покупку и строительство мы не рассматриваем, потому что загрузка наших мощностей составляет меньше 50%. Мощности строились раньше, а рынок упал на 42%, как уже упоминалось. Мы даже часть оборудования с Запорожского завода демонтировали и отправили в Индию.

— Продажу завода рассматриваете? Например, Запорожского?

— Если продолжится такая динамика рынка, которую мы видим, если продолжится постоянное повышение акциза, один из заводов мы можем закрыть, но какой – пока не знаем. Будет ли означать закрытие продажу? Скорее всего, нет. Землю продадим, оборудование оставим себе, отправим в какую-нибудь другую страну.

Как бизнес мы в Украине продаваться никогда не будем, потому что Украина в глобальном контексте группы Carlsberg – это очень хороший, значимый, прибыльный бизнес.

— В 2010 году иностранные компании рвались на украинский рынок. Сейчас мы такого не наблюдаем, можно сказать, что полный вакуум. Что не так с нашим бизнес-климатом?

— Я повторю то, что мы формулируем через Американскую торговую палату.

Это волатильность и непредсказуемость законодательства, отсутствие четкой государственной стратегии по привлечению прямых иностранных инвестиций, отсутствие гарантии прав собственности, отсутствие эффективной и справедливой судебной системы. Это то, что отпугивает инвесторов.

— Украина потеряла свою инвестиционную привлекательность?

— Она ее и не приобретала особо, если честно, в последние десять лет.

Если говорить о том, что происходит сейчас, то волатильность на уровне Кабинета министров на уровне принимаемых решений не способствует инвестиционной привлекательности.

Несколько лет назад мы заказывали рекордную партию холодильного оборудования на сумму больше 20 миллионов евро. Мне очень сильно пришлось защищать эту покупку перед своей штаб-квартирой.

Даже такая небольшая для нашего масштаба инвестиция вызвала массу вопросов: "Правильно ли инвестировать это именно в Украину? Может быть, лучше это инвестировать, например, в Великобританию?".

— Что может дать толчок Украине в плане инвестиционной привлекательности? Налог на выведенный капитал? Амнистия капитала?

— Ни то, ни другое. Судебная реформа и гарантия прав частной собственности.

— Снижение налогов? Налоговый рай?

— Налоговый рай привлечет высокорисковых инвесторов, которые придут зарабатывать большую маржу, при этом закладывая риски потери бизнеса или рейдерских атак.

Серьезных институциональных инвесторов это не привлечет. Хотя налоговая нагрузка в Украине, справедливости ради скажу, очень высокая.

— Насколько сильно зарегулирована пивная отрасль в Украине и насколько сложно работать производителю пива?

— Отрасль зарегулирована чрезмерно. В 2015 году нас приравняли к крепкому алкоголю, так и не объяснив зачем. В результате мы сталкиваемся с кучей необъяснимых дурацких регуляций, которые затрудняют ведение бизнеса.

Например, лицензия на производство пива стоит 780 гривень в год, а затраты человеко-часов на ее получение составляют миллионы гривень. Это один из небольших, но очень ярких примеров.

— В конечном итоге вы переносите затраты на конечного потребителя и являетесь прибыльным бизнесом.

— Это закон работы любого FMCG-бизнеса (быстро оборачиваемые потребительские товары. – ЭП) – за все заплатит потребитель, будь то акциз или что-то другое.

Об экономической ситуации: "Близка к катастрофе"

— Как вы оцениваете нынешнюю экономическую ситуацию в Украине?

— Ситуация близка к катастрофе. Ситуация демпфируется так называемым теневым сектором экономики, который не видит статистика и который составляет 40-50%. Если бы не эта подушка безопасности, страна бы уже давно оказалась банкротом.

Очень вовремя подоспели 600 млн евро от Евросоюза.

Если говорить в целом, то, к сожалению, Украина располагает очень неэффективной и неконкурентоспособной экономической моделью. Это ресурсная модель, помноженная на олигархический характер экономики.

Любые разговоры о том, что из Украины нужно делать аграрную "сверхдержаву" – это разговоры глупцов. На сырье ни одна "сверхдержава" долго не продержалась. Посмотрите на Советский союз: была нефтяная "сверхдержава", Россия сейчас пытается из себя изображать нефтяную "сверхдержаву".

Опираться нужно на человеческий капитал, на инновации и современные технологии. Пока же Украина стоит в растяжке между пшеницей и IT. Причем пшеница сильно перевешивает.

— В этом заключаются ваши основные претензии к правительству?

— Это не претензии к нынешнему правительству. Это претензии к тому курсу, по которому идет страна полтора десятка лет.

К правительству у меня претензий нет. У меня от него два ожидания: ведите диалог с бизнесом и экспертами, считайте на несколько шагов вперед и обеспечивайте предсказуемую регуляторную политику. Кстати, качество диалога снизилось.

— А если сравнивать Кабмин Шмыгаля с Кабмином Гончарука?

— Если честно, я потихоньку перестаю следить, потому что все так быстро меняется, что не успеваешь запоминать фамилии.

джерело: delo.ua

— Еще одна претензия бизнеса – к НБУ и курсовой политике. В частности, в 2019 году предприниматели жаловались на ревальвацию гривни до 23 за доллар. У вас есть претензии к НБУ?

— Никаких претензий нет. Я считаю, что и Смолий, и Рожкова делали абсолютно правильные вещи. Возможно, некоторые претензии есть по ОВГЗ, но это больше вопрос к Минфину.

У нас экспорт небольшой, поэтому чем ниже курс, тем лучше для нас: ниже цены на импортируемое сырье, прежде всего хмель и запчасти. Кроме того, от курса зависит стоимость грузовых перевозок.

— Президент Владимир Зеленский жалуется на кадровый голод. Одним из немногих источников квалифицированных кадров остается крупный бизнес. Согласитесь ли вы войти в правительство, если позовут?

— Я в борде Американской палаты, я возглавляю комитет HoReCa в Союзе украинских предпринимателей, я в борде United Nations Global Compact, у меня нет времени на правительство. Поэтому нет, не пойду.

— Членство в этих ассоциациях – не главная причина? Вопрос в том, идти во власть или нет.

— Во власть я не пойду никогда и ни в какую. Если кому-то может показаться, что мой опыт и советы могут быть полезны, готов бесплатно советовать.

О коронавирусе и карантине

— Как карантин выходного дня повлиял на продажи?

— Я с самого начала выступал против карантина выходного дня, это большая глупость.

Согласно европейским исследованием, при соблюдении мер предосторожности в HoReCa происходит 1-5% заражений, поэтому закрывать на выходные рестораны и кафе, у которых на выходные приходится около 50% всей выручки, но оставляет работать спортзалы и общественный транспорт, – неразумно. Что, впрочем, правительство и признало.

Кабмин осторожно ссылается на какие-то положительные эффекты от карантина выходного дня, но я считаю, что никакого положительного эффекта не было. Просто по малому и среднему бизнесу был нанесен очередной удар.

— Это здоровый лоббизм директора компании, но совпадает ли это мнение с личным?

— Это полностью совпадает с моим личным мнением.

— Исследователи из Стэнфордского университета и Северо-Западного университета смоделировали риск заражения коронавирусной инфекцией в разных местах на основе данных сотовых операторов. Модель, которую построили исследователи, показала, что чаще всего люди заражаются в ресторанах, тренажерных залах и отелях.

— На этот счет много данных. Каждый волен выбирать те данные, которым он доверяет, но риск заражения в ресторане зависит от важного фактора – соблюдения мер предосторожности. Дистанция между столами, дезинфекция, маски.

Мой ключевой аргумент такой: хорошо, вы закрыли ресторан, но продолжает работать транспорт...

— В транспорте сидят в масках.

— У меня под домом ходит маршрутка – у каждого второго нос над маской торчит. Дом двухэтажный, мне хорошо видно.

Люди перестали встречаться? Люди перестали социализироваться, ходить в гости? Представьте себе: пришли в гости. Носят маски люди в гостях у друга? Нет.

Закрыв рестораны, власти вытесняют людей домой, где никто никаких мер не соблюдает по умолчанию.

— Тем не менее, в январе у нас будет новый локдаун с работающим транспортом. Как вы оцениваете будущий карантин?

— Я не вирусолог, поэтому мое мнение не может быть компетентным. Я считаю, что транспорт надо закрывать. Иначе это опять будут полумеры, которые нам не помогут победить пандемию, а подкосят бизнес окончательно.

Здесь важна предсказуемость. Лучше на три недели ввести абсолютный, бескомпромиссный, жесткий локдаун с комендантским часом, как делали в Азербайджане, Израиле или Италии. Бизнес будет понимать: о'кей, вот три недели, отправим людей в неоплачиваемый отпуск, а через три недели они вернутся и начнем работать.

О качестве пива и заботе об экологии

— Когда в 2018 году Carlsberg комментировал проблему с дефицитом жидкого хлора для очистки воды, я удивился, поскольку думал, что вы добываете природную воду. Есть ли у вас возможность добывать воду и не влияет ли водопроводная вода на вкус напитков?

— Нет, не влияет. Действительно, варианты получения воды зависят от конкретной конфигурации, от того места, где стоит завод. В каком-то месте можно бурить скважину, в каком-то – водоносные горизонты находятся слишком глубоко.

При любом раскладе – используется артезианская вода или муниципальная – у нас есть станции водоочистки, которые с помощью технологии обратного осмоса очищают воду на молекулярном уровне. Иными словами, вода, полученная из скважины, и вода, полученная из водопровода, после этой чистки совершенно ничем не отличаются.

— Почему заводы тратятся на добычу воды?

— Дешевле. Скважина – это одноразовая инвестиция с бесплатной водой после этого.

— Какие консерванты используются в пиве?

— Мы используем три прекрасных консерванта: алкоголь, углекислый газ и великолепное изобретение Луи Пастера, которое называется пастеризация.

— Первые два консерванта используют в том числе производители крафтового пива. То есть основным методом все-таки является пастеризация?

— Да, безусловно, пастеризация – это краткосрочный нагрев до 80 градусов, который убивает в пиве микрофолору, за счет чего герметично упакованное пиво хранится дольше. Этот метод используют и производители молока.

— Как часто повторно используются стеклянные бутылки?

— Цифра плавает от года к году, сейчас мы повторно используем 45% бутылок. Бутылка совершает до пяти оборотов. После этого статистически она разбивается.

Бутылка, которая пришла повторно, моется не один раз, а два, в отличие от новой, чтобы избежать любых рисков. При этом у нас есть лазерный инспектор, который с шести сторон "простреливает" бутылку, которая идет по линии. Если там внутри есть хоть малейшее пятнышко, она отбраковывается и с линии вылетает.

джерело: АСС

— Где производятся бутылки?

— В основном, в Украине. Бутылки из синего стекла для "Кроненбурга" производятся в Сербии.

— Вы говорили, что украинцы готовы выбирать более экологичный продукт с точки зрения упаковки и содержимого, и Carlsberg вскоре это протестирует. Было ли такое исследование?

— Украинцы говорят, но на самом деле не так серьезно к этому относятся. Здесь, опять же, вопрос инвестиций. У нас есть очень много решений, которые направлены на экологичность упаковки наших продуктов.

Например, уже сейчас в Западной Европе введена технология, где мультипак из четырех-шести банок не оборачивают пластиком, а приклеивают друг к другу, что позволяет снижать использование пластика на тысячи тонн в год. Но это оборудование стоит дорого, что отразится на цене продукта.

Также наш исследовательский центр в Копенгагене работает над бутылкой из древесного волокна, которая бесследно разлагается в природе. Но это сложный процесс, мы же не можем покрыть ее внутри пластиком, это убьет всю идею.

Она уже держит воду, скоро, надеюсь, будет держать пиво. В Украину она доберется нескоро из-за того, что западноевропейские потребители готовы платить больше за экологичные продукты, украинцы готовы пока только на словах.

— Экологическая повестка – это тренд в западном мире. Как вы думаете, почему он возник? Не свидетельствует ли это о росте популярности левых взглядов?

— Я считаю, что левые течения просто оседлали эту волну, а тренд возник из-за того, что люди осознали вред, который мы наносим окружающей среде.

К сожалению, экология и зеленый подход стоят денег. Мы видим, что чем беднее страна, тем эта повестка задвигается на дальний план. Возьмите Африку, где пляжи усыпаны пластиком.

О карьере и пенсии

— Какой сценарий более вероятный: вас попросят возглавить Carlsberg в другой стране или вы перейдете работать в другую компанию?

— Я кайфую от работы в этой компании и не собираюсь никуда переходить. В Украине я с 2014 года. Если вдруг позовут в другую страну – подумаю.

— Сколько у вас паспортов?

— Один.

— Вы думаете об украинском паспорте?

— Я думаю, но там очень сложная процедура. Мне господин Порошенко в бытность президентом на одной из мимолетных встреч обещал содействие, но... он уже не президент (улыбается).

— Вы говорили, что пенсию хотите провести в другой стране. Если так случится, что по российскому паспорту нельзя будет жить за границей, задумаетесь ли вы тогда о другом гражданстве?

— Если честно, периодически думаю об этом. Но это не тот вопрос, который меня каждый день занимает.