IT-підприємець Денис Довгополий: Сьогодні анонсуєш угоду - завтра до тебе прийдуть з обшуком

Денис Довгополый - культовая личность в среде украинских IT-бизнесменов.

Закончив физико-математическую школу, а затем факультет аэрокосмических систем КПИ, он с 1992 года занимается предпринимательством и консалтингом.

С 2005 года - работает в отрасли IT-стартапов и венчурных инвестиций, частый гость в Кремниевой долине - колыбели инноваций в сфере высоких технологий.

Довгополый - соучредитель первого в Украине бизнес-инкубатора для стартапов GrowthUP, консультант по поиску венчурных инвестиций для украинских проектов, организатор множества IT- и стартап-конференций в Украине и за рубежом.

По словам авторитетных коллег Дениса, он из тех людей, без которых украинская стартап-индустрия не состоялась бы.

Довгополый - один из пары десятков людей в Украине, кто осведомлен о суммах и участниках самых весомых сделок в области венчурных инвестиций в стране.

В интервью ЭП он рассказал, чем отличается основатель стартапа от бизнесмена, какую пользу стартапы приносят стране, какие чиновники "делают погоду" в отрасли, и почему 80% сделок на рынке не разглашается.

- Чем отличаются украинские стартаперы от бизнесменов?

- Стартаперы - слово ругательное, мы стараемся его не использовать. Во всем мире есть стартап, но человек, который его делает, называется предприниматель.

Мы общаемся с предпринимателями, которые делают технологические бизнесы. В данном случае можно говорить об отличии между предпринимателями, которые работают в традиционном секторе экономики и в технологическом секторе.

- Какую пользу Украине приносит отрасль стартапов? В случае продажи стартапа, получения им инвестиций или проникновения на зарубежные рынки все финансовые потоки проходят вне Украины.

- Во-первых, это утверждение не совсем верно. Во-вторых, через этот этап развития отрасли проходили все страны, где высокий уровень развития IТ-бизнеса, например, Израиль и страны Балтии.

Даже, если денежные потоки стартапов проходят не через Украину, все равно это положительно сказывается на экономике. У нас большой потенциал в области исследований и разработок. В Украине много не столько софтверных разработчиков, сколько инженеров. Они достаточно дорогие.

В Украине их можно получать не так дорого, как в США и Израиле. Соответственно, вывозить их отсюда тоже не имеет смысла.

В Киеве программист высокого уровня стоит 2-4 тыс долл в месяц, в Израиле - 12-19 тыс долл, в США - 10-12 тыс долл. Поэтому стартап, у которого R&D (Research and Development) офис в Украине, выплачивает зарплату в Украине.

При этом стартап принципиально отличается от аутсорсинга. Аутсорсинг продает часы, головы или строчки кода. Стартап - интеллектуальную собственность. Чтобы грамотно в большинстве юрисдикций составить договор с сотрудником, который что-то разрабатывает, его надо полноценно трудоустроить.

Контракт с частным предпринимателем чаще всего не защищает компанию от недобросовестных действий сотрудника.

Соответственно, стартапы, особенно с серьезным финансированием, стараются не использовать схем работы через частных предпринимателей, а имеют прямые договора с сотрудниками и платят зарплату с выплатой подоходного налога. Это деньги, которые идут в казну.

Кроме того, мы знаем об эффекте, который себя проявил в Израиле и странах Балтии. Предприниматели, которые продали свои компании, и сотрудники компаний, которые реализовали свой опцион, по крайней мере, часть денег или даже все деньги тратят в стране, откуда вышли. Эти деньги они вкладывают, например, через инвестиции в другие стартапы или в покупку недвижимости.

Этот эффект существенно повлиял на экономику Израиля. Считается, что бум экономического развития страны спровоцирован развитием наукоемких проектов. В эстонском правительстве говорят, что ощутили приток денег в страну после того, как основатели Skype начали развивать экосистему IT-проектов.

На нулевом этапе, особенно в незрелых экономиках, положительный эффект от отрасли стартапов сказывается не так быстро, как хотелось бы. Однако в долгосрочной перспективе есть ожидания, что денег страна будет получать больше. Это при условии реформирования налоговой и судебной систем.

- Что нужно отрасли от государства?

- Нас интересует инвестиционный предпринимательский климат в стране. Нас интересует понятное, прозрачное законодательство. Нас интересует рабочая судебная система. Все остальные проблемы настолько вторичны, что их надо будет решать только после реформирования экономики.

Еще нашу отрасль тормозит декрет Кабмина "О системе валютного регулирования и валютного контроля" №1593 от 19 декабря 1993 года.

Он усложняет жизнь нашим предпринимателям с точки зрения инкорпорирования компании за рубежом. Фактически он ставит за грань закона все компании, учрежденные украинцами за рубежом. Все остальное - это детали.

- Есть ли у чиновников представление об отрасли стартапов?

- Из нашего сектора в правительство пришло много людей.

Неплохо разбираются в отрасли министр экономического развития и торговли Айварас Абромавичус, министр финансов Наталья Яресько, глава АП Борис Ложкин, замглавы АП Дмитрий Шимкив. Из нашей отрасли есть, как минимум, полтора десятка депутатов Верховной Рады, несколько заместителей министра.

Проблема в том, что погоду делают чиновники среднего звена, которые очень далеки от экономики реальной и тем более - от экономики нового времени: экономики знаний, технологического предпринимательства.

- Госаппарат еще не набрал критическую массу людей, которые могут воплотить решения руководства?

- Наша государственная машина еще не реформирована. Там сидят люди, которые привыкли воровать в ресурсных отраслях. Они понимают, где можно неплохо откусить и даже, может, из-за этого понимания временами могут приносить пользу. Однако в нашей отрасли они вообще ничего не понимают.

Когда ты на оперативном уровне приходишь к ним с какими-то идеями, они смотрят на тебя стеклянными глазами - в одно ухо влетает, в другое вылетает.

- Какие процессы определяют динамику и вектор развития украинского IТ- предпринимательства и венчурных инвестиций?

- Сейчас у нас только один тренд. Если до начала 2013 года локальный рынок у нас был очень слабый, и стартапам было тяжело работать, то с 2013 года пошла стагнация по спросу. Большинство технологических предпринимателей у нас затачивают свою экспертизу под глобальные рынки.

В Украине спроса нет. Инвестируя сюда деньги и усилия, ты получаешь маленький возврат. Если ты выходил на рынок стран Западной Европы, этот возврат раньше был в пять-семь раз больше, чем в Украине, сейчас - в 15-20 раз. На рынке США возврат начинает измеряться порядками.

- Можно ли стимулировать внутренний спрос и надо ли это делать?

- Стимулировать его не получится. Когда люди думают о том, как себя прокормить, они не будут платить еще 10 долл в месяц за какие-нибудь сервисы.

Восстановление экономики автоматически вызовет спрос на инновационные продукты. Пока у нас идут стагнация и обнищание населения, говорить о стабильном внутреннем спросе на инновации просто невозможно.

- Раскрыт ли уже потенциал IT-предпринимательства в Украине?

- Предпринимательство - это талант, который не все могут в себе почувствовать. У нас еще не сложилась предпринимательская культура. В мире технологических предпринимателей меньше 1% из общего числа предпринимателей.

Для взлета нашей отрасли нужна реализация внутреннего предпринимательского потенциала, чтобы люди начали создавать свои компании на локальном рынке, не в hi-tech. Тогда часть из них будет понимать, что рано или поздно в таких бизнесах они будут упираться в потолок, расти будет некуда.

Они начнут искать значительно более масштабируемые бизнесы. Тогда предприниматели будут приходить к нам. Сейчас основной тренд противоположный: предприниматели поработали, увидели, что это тяжело, и начинают искать работу в корпорациях, где им будут стабильно платить зарплату.

- Сколько сейчас в стране потенциально интересных IT-проектов?

- Минимум 1 тыс. Каждый год появляется 200 новых, но часть проектов уходит. Общее число незначительно растет. В кризис с рынка уходит больше проектов. Люди не видят возможности привлечь деньги, не видят возможности работать. Они закрывают проекты не потому, что они плохие, а потому что тяжело.

В 2013-2014 годах мы увидели немало интересных проектов, однако отток предпринимателей с рынка оказался еще большим. Наверное, по итогам 2015 года мы увидим некоторое уменьшение количества активных проектов.

- Сколько инвесторов и инвестиционных фондов действует на рынке?

- По нашим оценкам, украинских фондов 25. Большие или маленькие, но это институциональные инвесторы. Они управляют чужими деньгами. Обычно это структура при какой-нибудь компании, которая также структурирована как фонд.

Ангелов, которые инвестируют, - 70-100 человек. Они вкладывают в проект 25-50 тыс долл. Из иностранных фондов, которые приезжают хотя бы раз в полгода посмотреть на проекты, - четыре десятка.

- Меняется ли их количество в зависимости от ситуации в стране?

- Ситуация в нашей стране не влияет на их появление. Иностранные институциональные инвесторы с длинной историей чувствуют себя у нас неплохо. Они приходят и уходят ситуативно: приехали, посмотрели проекты и уехали. Их интерес как был, так и остался. Они сюда даже во время войны приезжали.

Часть наших внутренних инвесторов вкладывает в отрасль деньги, взятые из своего бизнеса. Если обороты их бизнеса падают, они прекращают инвестиции.

Вторая причина ухода с рынка - недооценка рисков, а они велики. Порою приходят романтики, которые думают: сегодня инвестируем в компанию, а завтра она будет стоить миллиард. Они вложили деньги в пять компаний и все они закрылись. Когда инвесторы понимают, что не готовы нести такие риски, то уходят.

А с точки зрения ситуации в стране, наоборот, бытует мнение, что в разгар кризиса, когда рынок "на дне", инвестировать лучше всего.

- Согласны ли вы с оценкой, что 80% сделок не раскрываются?

- Абсолютное большинство сделок не раскрывается.

Связано это с двумя аспектами. Первый и основной - ты сегодня анонсируешь сделку, а завтра к тебе придут с обыском. Второй - когда у тебя проект в области крупного транснационального бизнеса, у тебя американские или европейские топ-менеджеры, которые закрывают достаточно серьезные сделки.

В тот момент, когда ты объявишь, что ты украинская компания, закрывать сделки станет значительно сложнее. Бизнес начинает относить к этой компании страновые риски, которые у Украины очень высокие.

- Какие у вас ожидания от 2016 года?

- Отрасль будет развиваться, никаких чудес не случится, надо вкалывать. Очень многое зависит от действий нашего правительства в области экономических и государственных реформ. Если они будут осуществляться, это нам поможет.

- За прошедшие полтора года какие-то достижения у правительства были?

- Были, но все отрицательные. Для отрасли ничего полезного не было сделано.

Зато было сделано много такого, что отменяло сделки, отпугивало инвесторов, увеличивало страновые риски. Начиная с обысков IT-компаний и заканчивая резкими заявлениями чиновников, например, о том, что всех выезжающих за рубеж мужчин будут проверять на уклонение от призыва.

Кстати, из-за этого заявления из страны уехало несколько предпринимателей. Инвесторы им сказали: или вы переезжаете жить в страну, где таких рисков нет, или мы не даем вам денег. Они собрали чемоданы и уехали.