Василь Волга: в Україні немає жодної ідеальної страхової компанії

Впечатление от общения с Василием Волгой двоякое.

С одной стороны, он действительно не боится драться, и этим выгодно отличается от двух предыдущих руководителей Госкомиссии по регулированию рынка финансовых услуг.

Виктор Суслов был известен как человек, умевший и хотевший со всеми подружиться. Валерий Алешин напоминал административное привидение, он просто и незаметно занимал свою должность. На их фоне Волга, с ходу ввязавшийся в несколько драк, кажется первым реальным главой Госфинуслуг.

Эта активность компенсирует то, что новый глава комиссии не является профессиональным финансистом. Кстати, не оправдались мрачные прогнозы относительно его компетентности.

Рассказывают, что в первые два месяца работы Волга основательно проштудировал всю нормативную базу и активно вникал в суть дел.

С другой стороны, Волга остается политиком. Во время разговора с журналистами "Экономической правды" он делал смелые заявления, рассказывал много интересного и похожего на правду про нескольких известных граждан страны, метал громы и молнии в адрес министра экономики Василия Цушко. И вообще - он говорил просто и по сути.

Однако после этого глава Госфинуслуг отказался примерно от трети сказанного.

Понять, почему так произошло, очень легко. Когда политик переходит на работу в исполнительную власть, он тут же ищет, из чего создавать деньги. Если делать громкие заявления, можно не успеть заработать.

Уже сейчас четко видны несколько проектов, на которых сможет зарабатывать ведомство Волги. С апреля оно контролирует весь финансовый сектор страны, кроме банков и фондовых компаний.

Под его контролем оказались страховые компании, ломбарды, кредитные союзы и некоторые экзотические виды компаний. Это обширное поле для регулирования.

Конечно, после кризиса все они чувствуют себя не очень хорошо, поэтому Волга придумал еще несколько денежных проектов. В частности, это три центра при Госфинуслуг, которые должны генерировать миллионов 15 в год.

Кроме того, Волга лоббирует создание факторинговой компании по скупке плохих долгов. Это мегапроект - при правильной постановке дела на обороте 1,5 миллиарда можно заработать миллиард.

В общем, понятно, почему Василий Волга убрал из интервью некоторые острые формулировки - ему есть что терять.

- Василий Александрович, вы эпатажный человек или действительно боец?

- Эпатажность? Думаю, я просто очень открытая натура, и мне очень трудно скрывать эмоции. Но я стремлюсь не говорить, если после этого не будет конкретных действий.

- В апреле, после вашего назначения, было много шума на рынке, потому что вы пообещали чистку рядов. Было несколько громких заявлений о том, что в Госфинуслуг есть следы коррупции. Однако несколько месяцев спустя все эти конфликты незаметно стихли.

- Судить нужно по результатам и по делам. Если результаты и дела за это время будут такими, как вы говорите, мне тогда здесь будет делать нечего. Если результаты будут конкретные, хотя бы в том темпе, в котором мы двигаемся, на протяжении года очень много будет интересного.

Не знаю, до какой степени вы следите за тем, что происходит. Возьмите хотя бы последние события, связанные с введением временных администраций в кредитные союзы "Флагман" и "Первое кредитное общество".

Возьмите ситуацию, которая развернулась с "Инго-Украина". То есть на самом деле, задача номер один - заставить финучреждения платить. И я это сделаю.

Буквально перед вами из моего кабинета вышли представители собственников "Ингостраха". Мы нашли компромиссное решение, и в конечном итоге вопрос будет закрыт в течение месяца.

- Есть ситуация в отношении "Первого кредитного общества". Они заявляют, что Госфинуслуг допустила множество нарушений.

- Я хотел бы услышать, какое именно нарушение.

- Говорили о вымогательстве. Можно ролики в интернете посмотреть.

- Что я могу сказать? Если кто-то из работников комиссии вымогает, милости прошу, обращайтесь в Генпрокуратуру и в суд. Докажите эти факты.

То, что сейчас происходит со средствами массовой информации, которые подконтрольны отстраненному руководству "Первого кредитного общества", я скажу так: такой прямолинейной, наглой и примитивной лжи не ожидал. Не думал, что такое может происходить.

На протяжении одного квартала мы зафиксировали резкое ухудшение финансового состояния "Первого кредитного общества". На протяжении года оно не подавало отчетности, заверенной аудитором, который бы нас устраивал. Все заключения были фиктивными.

К нам поступило 316 жалоб на невыплату депозитов. Руководитель кредитного союза заявил: "Ишь чего захотели - 55 миллионов получить. Пускай сидят и ждут, пока мы исправим ситуацию".

В то же время, мы документировали использование денег вкладчиков, которое может быть классифицировано как нецелевое. Дальше были жалобы граждан в Генпрокуратуру на бездеятельность Госфинуслуг.

Они имеют такое право, потому что закон требует от комиссии применять санкции - сначала предписание, потом штраф, приостановка лицензии, введение временной администрации и только после этого исключение из реестра.

В Одессе рассказывают, что Госфинуслуг не имела права отстранять коллегиальные органы управления кредитными союзами и вводить временную администрацию.

Послушайте, друзья, в положении о комиссии, в законе о финансовых услугах, в положении о введении временной администрации и в уставе "Первого кредитного общества" записана процедура введения. В уставе сказано, что отстраняется в полном составе все руководство, и все права переходят одному администратору.

Это с одной стороны. А с другой стороны, в Одессе рухнуло 34 союза. 34! Работают два кредитных союза. Их крушения допустить нельзя.

- А как обстоит дело с созданием государственной факторинговой компании?

- Здесь много интересного. Когда мы с премьером обсудили эту ситуацию, он поручил подготовить способ, каким образом можно решить этот вопрос в интересах пострадавших людей.

Понимая, что бюджет дырявый, необходимо было это сделать на возвратной основе. Мы подготовили, премьер подписал, но вот внутреннее согласование - Минэкономики, МВД и Минфин дали негативный ответ.

Министерство внутренних дел - это понятно. Они видят, сколько преступлений совершенно в кредитной кооперации, - да ну ее, лучше, чтобы ее вообще не было! Министерство финансов - ясно. Его задача - никому не дать бюджетных денег.

Удивительно другое. Министр экономики социалист Василий Цушко жестко выступил против инициативы Госфинуслуг о выделении полутора миллиарда гривен для граждан - пострадавших вкладчиков кредитных союзов.

- Вы нам покажете документы?

- Я вам прочитаю ответ Министерства экономики.

"З урахуванням зазначеного вважаємо, що чинним законодавством достатньо врегульовано відшкодування шкоди громадянам, потерпілим від злочину. Крім того, вважаємо, що запровадження механізму відшкодування шкоди громадянам, потерпілим від злочину, в тому числі, від кредитних спілок, за рахунок державного бюджету може привести до збільшення кількості фіктивних кредитних правочинів, оскільки ризик неповернення вкладів буде покладено на державу. З огляду на викладене та враховуючи вкрай обмежені ресурси держбюджету, Мінекономіки не підтримує пропозицію Держфінпослуг щодо створення за рахунок держбюджету державного підприємства "Єдиний розрахунковий центр" та щодо здійснення розрахунків за допомогою бюджетних коштів з вкладниками кредитних спілок".

Мы же не говорим про "здійснення розрахунків за допомогою бюджетних коштів"! Мы говорим о механизме, который приведет к возвращению в казну этих денег.

Кто как не Минэкономики должно понимать, что кредитная кооперация решает важную задачу микрокредитования. Она поднимает покупательную способность граждан и дает возможность двинуться сектору, производящему товары.

Но мы руки не опустили. Сейчас начинаем активно работать с парламентом, к процессу подключилась украинская интеллигенция. Я думаю, что будет открытое обращение к президенту. Сейчас повторно отправляем документы в Кабмин. Я планирую встретиться с Василием Цушко по этому вопросу.

- Наверное, там иная претензия: эта компания может превратиться в "сливной бачок", и государство никогда не вернет потраченные деньги. Как вы можете гарантировать, что государство не накачает себе проблемных кредитов на полтора миллиарда?

- Подсчет показывает, что на самом-то деле истребовать можно. Механизм таков. Мы создаем госкомпанию при Кабмине или при Госфинуслуг - не имеет значения. Деньги, которые выделяются, находятся на специальном счете Казначейства.

Факторинговая компания будет перечислять средства только при введении временной администрации в проблемный кредитный союз согласно тройственному договору. Деньги не будут попадать напрямую на предприятие.

Тройственный договор предполагает, что заключается договор купли-продажи права требования факторинговой компании к конкретному союзу, а деньги гражданин получает в казначействе.

В результате, мы получаем факторинговую компанию, которая имеет большое количество прав требований. И тогда уже мы начинаем требовать выплат по кредитам. Прозрачная и реалистичная схема возврата гражданам денег и возврата кредита государству.

Проценты, под которые кредитные союзы ссужали людям средства, честно скажем, зверские. Заемщики должны кредитным союзам в разы больше, чем кредитные союзы должны вкладчикам.

- Вы сейчас набираете временных администраторов. Планируются еще какие-то мероприятия?

- В 200 кредитных союзов надо срочно вводить временную администрацию. Срочно! Для того чтобы остановить катастрофическую ситуацию и дальше добиваться от правительства рефинансирования. Другого выхода просто нет.

- Как вы будете оплачивать труд временных администраций?

- В соответствии с законом. Временный администратор получает деньги от финучреждения. На сайте Госфинуслуг есть некоторые наши законодательные инициативы относительно улучшения работы временных администраций.

- В страховых компаниях, по отзывам людей, такие же проблемы - многочисленные задержки с выплатами. До временных администраций дойдет дело, или вы планируете действовать другим способом?

- У нас сейчас еженедельно выводится из реестра две-три страховые компании.

- Но это же компании-пустышки.

- В реестре около 450 компаний, и начинаем мы с пустышек. Нам придется постепенно добраться до остальных. Нужно "поджать" эту ситуацию, чтобы убрать и недобропорядочные непустышки. Раньше комиссия так не работала.

Сейчас происходит всплеск активности работы с ассоциациями страховщиков. Недавно прошел ряд консультаций, мы приходим к очень интересным вещам.

Договариваемся, чтобы ни с чьей стороны не создавался излишний шум, когда регулятор начинает действовать жестко. Договариваемся, что необходимо выработать единый классификатор, в соответствии с которым регулятор принимает жесткие действия по отношению к тем, кто нарушает.

Мы же с вами находимся в непростой ситуации. Если говорить о чистоте страховых резервов, мы не найдем сейчас ни одной страховой компании, которая идеально соответствует закону.

С другой стороны, страховой рынок небольшой, и когда на одной и той же плоскости есть определенный объем средств - ну, 45-50 миллиардов гривен, - порядочная страховая компания всегда будет в проигрыше до тех пор, пока существует непорядочная.

Если мы заставим всех работать в соответствии с законом, либо убирем непорядочных, за счет этого докапитализируются порядочные игроки на рынке.

- Вы намекаете, что компании, которые работают с рыночными продуктами, не занимаются оптимизацией?

- Да. Это происходит в таких масштабах, что это трудно заметить. Однако есть компании, которые занимаются чистой перестраховкой. Вы смотрите на финансовые показатели и все понимаете. На одной из пресс-конференций журналист задал очень толковый вопрос.

- Про схемные компании?

- Да. Он говорит: "Подождите, а при чем здесь схемные компании? Они никак не претендуют на поле классического сегмента и никак не подрывают доверие граждан к страховому рынку, потому что с гражданами не работают. А доверие подрывают как раз те компании, которые недобропорядочны, но которые работают в классическом сегменте". Так что здесь вопросов достаточно.

- Вы пришли и видите, что в 200 кредитных союзах надо вводить временную администрацию, есть проблемы со страховыми компаниями. Как вы оцениваете работу предшественников? Вы уважительно говорите о Суслове, хотя и при нем говорилось, что он ничего не делал.

- Суслов Виктор Иванович - он во многом теоретик. Ему прекрасно удавалась работа над нормативной базой. В вопросы пруденциального надзора Суслов заложил правильную основу. Я видел, как шла работа по пути рождения кредитной кооперации, Суслов это делал.

Предыдущей команде не хватало разве что некоторых волевых качеств. Когда начинаешь наводить порядок, оказывается, что у каждого на рынке свои двигатели, у одних - депутат, у других - еще что-то. Каждый раз приходится преодолевать мощное сопротивление.

Вот вы спрашивали, какие причины введения временной администрации в "Первом кредитном обществе". Резкое ухудшения финансового состояния, резкое увеличение жалоб вкладчиков на невозвращение депозитов и полное игнорирование семнадцати предписаний регулятора.

Попробуйте себе представить Нацбанк, который дает предписание какому-то банку, а он его посылает. Вы себе можете представить такую ситуацию?

Сейчас всем становится понятно, что я пойду на решительные действия, чтобы выровнять ситуацию, и мы находимся в процессе. Четыре месяца - это мало.

- Сколько стоит система пруденциального надзора, так, чтобы ее смонтировать, и она начала действовать, как в Национальном банке?

- Есть разные оценки. Нельзя говорить о системе пруденциального - упреждающего - надзора без перехода на международные стандарты финансовой отчетности.

Сегодня у меня был Игорь Прасолов, представитель следственной комиссии парламента по кредитной кооперации. Среди прочего затрагивался вопрос о необходимости выделения средств госбюджета для разработки системы и перехода на международные стандарты.

Как сможет работать пруденциальный надзор без того, чтобы получать онлайн всю информацию об участниках рынка? Никак. Я видел в Испании, как работает регулятор - это потрясающе. Там сотрудник сидит перед монитором, и у него в режиме реального времени видны все изменения в страховых резервах всех СК.

Он реально видит, что там происходит, и может давать свои оценки. Если мы хотим хотя бы приблизительно подойти к такому уровню, я буду просить парламент, чтобы в бюджете 2011 года мне выделили финансирование.

Сегодня мы получаем мизер. 70% - заработная плата. Средства на командировки заканчиваются в первом квартале.

- Вы же просили в пять-семь раз увеличить...

- Я просил в десять раз. Потом в пять-семь раз, это был компромисс. У Тевелева (голова ДКЦПФР. - "ЕП") вообще забрали 1,4 миллиона, а мне 3 миллиона набросили и сказали: "Радуйся".

- Что вы сможете сделать в 2011 году?

- Если нам удастся получить 20 миллионов, смонтируем систему пруденциального надзора - не как "Мерседес", но как "Запорожец" - точно. Мы также обязали участников рынка переходить на систему управления рисками с 2011 года.

Я думаю, в конце 2011 года мы сможем получить немного топорную, но хоть какую-то систему надзора, и хоть какой-то переход на международные стандарты.

Чтобы это делать, нужны деньги. Мы сейчас техническим заданием занимаемся, у нас и для этого денег нет. Международный банк дал нам 107 тысяч евро, а все консультанты не соглашаются работать меньше, чем за 300 тысяч евро.

- А платежи с рынка? Вы отказались от идеи?

- Ни в коем случае! Я вообще не понимаю, что происходит. Рынок поддержал, рынок говорит: да, мы согласны, давайте только о цифрах поспорим. А Минфин рубит эту инициативу. Я говорю: хорошо, если вы рубите эти инициативу, тогда объясните мне, как мы должны работать.

Например, нужно осуществлять инспекционные поездки. Ну, хорошо, инспектора в общественном транспорте будут ездить, возможно, это и правильно, но в комиссии четыре машины. Все они поломаны, и нет денег, чтобы их отремонтировать. Я уже не говорю, что надо бензин купить.

Если вы не даете мне регуляторные сборы с рынка, как это делается в 70% государств, дайте денег. Нет, "мы денег тебе не дадим, и сборов не дадим, а вот работу сделай". Как?

Две тысячи субъектов рынка, а со всеми их подразделениями выходит шесть тысяч. Вот в Запорожской области у нас нет подразделений. В Запорожье 70% ломбардов работает без лицензий.

- А вот эти центры, которые вы открываете при Госфинуслуг, - информационный, обучающий... Они будут зарабатывать для вас?

- Конечно.

- Много?

- Уже сейчас по подписанным с Моторным бюро контрактам видно, что в год мы сможем получать 10-15 миллионов гривен.

Этот проект хоть что-то даст Госфинуслуг. У нас здание в аварийном состоянии, и необходимо как минимум 5 миллионов гривен для его ремонта. Где мне их взять? Бюджет не дает. Ну, хоть не возмущаются, что комиссия находит источник.

- То есть Моторное бюро отдало вам право печатать бланки взамен того, что вы повысили тарифы на автогражданку?

- Ну, скажем так, мы пошли навстречу друг другу и выполнили требования закона.

- Относительно учебного центра...

- Здесь чуть иная история, здесь, кроме заработка, преследуется благородная цель свести воедино образование специалистов и создать институт четвертого уровня аккредитации. Там будут разные факультеты, включая страховой. Сейчас все разбросано по разным учебным заведениям.

Работники Госфинуслуг смогут преподавать там, а преподавательская работа - это тоже копейка и разрешенный вид деятельности для госслужащих.

- Это позволит избежать перетекания кадров из Госфинуслуг в частные структуры?

- Надеюсь, да. Кроме того, мы договорились с УФУ, что если вдруг кто-то из квалифицированных работников Госфинуслуг будет увольняться и переходить в какую-либо страховую компанию, то это означает, что мы перешли на нецивилизованные методы общения.

Ну а как удержать квалифицированных работников? Я хочу найти как можно больше мотивов для того, чтобы они работали в Госфинуслуг.

Сейчас мы пытаемся договориться с Фондом молодежного строительства, чтобы можно было хотя бы две-три квартиры в год выделять для Госфинуслуг. Тогда человек будет держаться за место. Он будет понимать, что десять лет поработает и сможет квартиру получить.

- Докапитализация СК проведена в рамках 1,2 миллиарда, о которых вы говорили, или еще до вашего вступления в должность?

- Это как раз среди этих 1,2 миллиарда, в общей сложности около 90 миллионов гривен внесено в докапитализацию. Нормальная тенденция, хорошая. Тут же надо понимать, что в этих 1,2 миллиарда, в основном, компании-пустышки, которые занимаются вопросами перестраховки, и у них страховые резервы нулевые.

В конце концов, регулятор понимает, что мы будем действовать жестко, рынок понимает, что мы будем действовать жестко. Поэтому мы предпринимаем активные действия.

Вот пример: шесть компаний, которые находились под надзором временного администрирования. Я сегодня буду подписывать приказ об их выводе из-под временного администрирования, потому что проведенная их собственниками докапитализация нас устраивает.

До идеала не добрались, но на данном этапе, глядя на динамику и обязательства, взятые на себя этими страховыми компаниями, мы видим, что работа идет.

- Представители страховых компаний говорят, что вы собираетесь создать государственную перестраховочную компанию. Они утверждают, что Госфинуслуг может сколько угодно давить страховые компании, но перестраховочный бизнес - это очень серьезные деньги, и того, кто будет посягать на них, могут и застрелить. Вы не боитесь?

- Какой нехороший вопрос вы задали.

- Да, нехороший, но я о том, как они излагают ситуацию.

- Вы не поверите: компаниям, которые работают в области перестраховки, то есть оптимизации налогообложения, трудно предъявить претензии. Они располагают ресурсами, которые в судах вытворяют чудеса.

И когда работник юридического департамента, который приехал на метро, идет в суд, против него выступает адвокат, приехавший на "Мерседесе", и трое судей, которые работают с этой компанией и тоже получили по такому "Мерседесу".

Очень трудно что-то доказывать в этой системе координат, но, тем не менее, я делаю все, что в моих силах.

- А от идеи государственной перестраховочной компании вы не отказываетесь?

- Ни в коем случае. Вот выйдет премьер из отпуска - я должен подготовить ему материал. Мы видим два пути: либо национализация одной из компаний, либо создание с нуля. Я лично за создание новой страховой компании.

Можно начинать с 20 миллионов долларов уставного фонда, к тому же, мы предполагаем 51% акций государству и 49% - частному капиталу.

А потом будем двигаться по пути многократного увеличения капитализации со стороны частного и государственного бизнеса, и начинать принимать на себя часть рисков, которые это компания сможет потянуть в рамках нормативов. Наша задача - минимизировать выход денег, выход реальной перестраховки за рубеж.

Весь вопрос перестраховки - есть ли у вас достаточно денег, чтобы потянуть крупные риски. А катастрофические риски настают не так часто.

И вот когда целое государство, такое, как Украина, заявляет, что оно готово само на себе зарабатывать на перестраховании, то тут же у некоторых товарищей, для которых границы не существует, возникает вопрос: "Ну, это один такой прецедент будет, а потом еще кто-то захочет - а мы как же?".

Первым отреагировал Lloyd - сразу же, мгновенно. Как раз шли разговоры в той области, о которой вы говорили. Это гораздо серьезнее, чем наши "мойщики".

У меня на столе лежит интереснейшая диссертация в области страхования, написанная после изучения рынка за 2009 год. В 2009 году весь мировой рынок рисковых видов страхования дал почти нулевую рентабельность - 1-2%. А перестраховка по миру дала 40%, несмотря на все экологические катастрофы.

Я заручился поддержкой премьера, объяснил ему ситуацию, передал эти разговоры с Lloyd. Премьер пока занимает позицию достаточно жесткую.

- Может ли Госфинуслуг контролировать государственные закупки?

- Я был категорически против этого. Даже написал письмо премьеру, что мне это не нужно. Какое отношение 100-миллиардный рынок закупок имеет к регулированию финансовых рынков?

- Ну, такие обороты... Возможность стать миллиардером за год.

- Меня это не интересует. Вот Данилишин у нас был на госзакупках. Уже народ поговаривает, что пластическую операцию успел сделать и скрылся неизвестно где. Мне это не интересно и не нужно.