Показания Константина Григоришина в Лондонском суде. Полная версия

Данные показания Константин Григоришин дал письменно в рамках судебного разбирательства с Игорем Коломойским в Лондонском арбитраже. Дело закончилось победой Григоришина, о чем писала "Украинская правда".

Показания Коломойского, опубликованные накануне, читайте здесь.

В нынешних показаниях, помимо прочего, впервые сказано о взятке в 50 миллионов долларов, которую, по словам Григоришина, Коломойский заплатил прокурору за закрытие уголовного дела против него в связи с покушением на юриста Сергея Карпенко.

Полная версия.

ПО ЗАКОНУ ОБ АРБИТРАЖЕ 1996 Г.

и

В РАМКАХ АРБИТРАЖА

Арбитражное дело №: 5704 & 5705

Между:

Tillman Equities Corp.

Hartlepool Finance Corp., заявители

и

Jersonet Group Inc.

Lardonet Inc., ответчики

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ ГРИГОРИШИНА КОНСТАНТИНА ИВАНОВИЧА

Я, Григоришин Константин Иванович, проживающий по адресу: Россия. Москва, улица Большая Якиманка, 17/2. показал следующее:

1. Я являюсь непосредственным мажоритарным акционером компаний-ответчиков Jersonet и Lardonet. Jersonet и Lardonet были зарегистрированы на БВО в 2004 г. Помимо прочего, некоторыми из активов, которые они намеревались держать, были акции в Энергетических Компаниях, указанных ниже. Акции в Jersonet и Lardonet полностью принадлежат Energy Standard Group [S. A.] ("ESG"), чьи акции, в свою очередь, держит ESG Holdings S.A., швейцарская компания, в которой я являюсь мажоритарным держателем владельцем.

2. Я делаю заявление от лица Jersonet Group Inc ("Jersonet") и Lardonet Inc ("Lardonet"), и я надлежащим образом уполномочен на это.

3. Если нет заявлений об обратном, факты, изложенные в настоящем свидетельском показании находятся в пределах моей собственной компетенции. Если факты получены

от других или выведены из документов, я полагаю, что эти факты верны.

4. Я говорю и понимаю по-русски и достаточно хорошо понимаю английский. Утверждая настоящее свидетельское показание, я работал над его русской версией, с которой мне очевидно легче работать, чем с английской версией.

5. Я прочитал окончательную форму проекта свидетельского показания г-на Маркова. Насколько он имеет дело с вопросами, находящимися в пределах моей компетенции, его свидетельское показание отражает верную позицию, как я ее понимаю.

Резюме

6. В настоящем показании я имею дело с историей моих отношений с г-ном Коломойским и братьями Суркис и с заявлениями, которые делаются на этом процессе. Обобщая свои показания, заявляю:

6.1 Бессмысленно предполагать, что я мог когда-либо согласиться сотрудничать с братьями Суркис. Как станет очевидно из моего заявления, мои отношения с ними в последние годы оставались натянутыми.

6.2. Я никогда не стремился обрести контроль над Энергетическими Компаниями. Моей заботой постоянно было обеспечить, чтобы компании управлялись должным образом и чтобы существующее коррумпированное руководство было смещено.

6.3 Я не удерживал тайно акции Энергетических компании. Сделка, согласованная с г-ном К. касалась того, что 40 процентов плюс одна акция должны быть переведены в эти Энергетические Компании, где я смог бы добиться этого, и определенный более низкий процент должен был быть переведен, где я не мог предоставить 40 процентную долю участия. Это было задокументировано в Даламанском Соглашении и Соглашении о Покупке Акций. В любом случае, акции, которые находятся в держании за пределами совместного холдинга и в которых я имею участие, не представляют экономического интереса.

6.4 Что касается держания (за пределами совместного холдинга) акций с местами в Наблюдательном Совете Энергетических Компаний, г-н Коломойский и его команда были хорошо осведомлены о том, что эти доли участия не передавались. Не существовало соглашения о том, что эти доли участия будут переводиться холдинговым компаниям, находящимся в совместном владении, или о том, что эти доли будут находиться в держании от лица этих компаний, а также о том, что какие-либо действия в отношении этих долей участия (или Наблюдательных Советов) будут совершены в пользу компаний, находящихся в совместном владении, а также не было предварительной договоренности с г-ном Коломойским. Тем не менее, все действия, предпринятые в отношении мест в Наблюдательном Совете, были предприняты на благо компаний в совместном холдинге, поскольку почти все мои экономические интересы в Энергетических Компаниях находятся в пределах компаний в совместном холдинге. Тем не менее, договоренности в этом отношении не существовало.

6.5 Я не в состоянии каким-либо образом контролировать Энергетические Компании, и не могу делать этого с 2002 г. В период с 2002 по 2005 гг. Энергетические Компании находились под контролем братьев Суркис. С начала 2005 г. этот контроль перешел к г-ну Коломойскому, действующему в сотрудничестве с братьями Суркис или в качестве лица, покупающего у них. В параграфе 108-9 я привожу отчетливое свидетельство контроля со стороны г-на Коломойского, а также свидетельство тайной сделки между г-ном Коломойским и братьями Суркис.

6.6 Менеджеры, которые контролировали Энергетические Компании (кроме Днепра) коррумпированы, и существуют ясные доказательства не только плохого финансового менеджмента, но также изъятия фондов из компаний. До начала 2005 г. эти менеджеры были лояльны братьям Суркис, и многие из изъятий активов осуществлялись в их пользу. Когда я обсуждал сделку с г-ном Коломойским, мы согласились, что руководство коррумпировано. Частью договоренности, достигнутой с г-ном Коломойским, было то, что руководство следует заменить. Однако г-н Коломойский ни в коей мере не содействовал смене руководства. Напротив, то же коррумпированное руководство сейчас выражает преданность г-ну Коломойскому. Результатом положений о совместном менеджменте при создании холдинговых компаний стала нейтрализации моей возможности предпринять действенные шаги для развития процветания Энергетических Компаний и замены коррумпированного руководства. Г-н Коломойский намеренно запрограммировал такой результат. Я полагаю, что действия г-на Коломойского и лиц, которых он контролирует, составляют фундаментальное нарушение соглашения между нами, которое причинило (и продолжает причинять) неимоверные убытки.

6.7 Я хотел бы добавить, что я нахожу иронию в том, что г-н Коломойский возбудил это арбитражное производство, делая те заявления, которые он делает. Ему не на что жаловаться в отношении ситуации с Энергетическими Компаниями. Он эффективно контролирует эти компании. Хотя я стремился в 2005 г. предпринять шаги (в интересах совместно управляемых холдинговых компаний) по замене руководства определенных компаний в силу мест в Наблюдательном Совете, во всех случаях эти попытки, в конечном счете, провалились. Руководство было оставлено на местах, г-н Коломойский приобрел полный контроль, а я не имею контроля. Я нисколько не сомневаюсь, что г-н Коломойский возбудил это производство в попытке еще больше ослабить мою позицию.

Энергетические Компании

7. Спор относится к акциям следующих Энергетических Компаний в Украине: Полтава ОЭ [Облэнерго] ("Полтава"), Сумы ОЭ ("Сумы"), Чернигов ОЭ ("Чернигов"), Львов ОЭ ("Львов"), Прикарпатье ОЭ ("Прикарпат"), Тернополь ОЭ ("Тернополь"), Днепр ОЭ ("Днепр") и Запорожье ОЭ ("Запорожье") (совместно именуемые "Энергетические Компании"). С тем, чтобы полностью понять контекст этого текущего спора, я ниже приведу объяснение структуры и управления Энергетических Компаний и моих предыдущих дел с г-ном Коломойский, мажоритарным акционером Tillman и Hartlepool.

8. После приватизации в Украине государственной энергетической промышленности в 1995 г. областные энергетические компании стали открытыми акционерными обществами, и их акции были проданы частным инвесторам. Поэтому они иногда называются "АО", хотя я называю их совместно в этом заявлении энергетическими компаниями или Облэнерго. Отдельные энергетические компании называются по названию области, в которой они расположены. Структура и управление Энергетическими Компаниями регулируются украинскими законами и учредительными документами компаний, главным образом уставом (меморандумом), учредительным договором и правилами.

9. Г-н Марков касается в своих свидетельских показаниях деталей учредительных вопросов, касающихся Энергетических Компаний. Это отражает позицию, как я ее понимаю, хотя я у меня нет такой детальной информации, какой владеет г-н Марков.

10. Важно понять, что в терминах бизнеса 25-процентное владение акциями считается блокирующим участием, поскольку оно позволяет акционеру налагать вето на любое решение акционеров касательно ликвидации, реорганизации, изменений и дополнений к уставу компании, и т.д. Владение пакетом свыше 40 процентов позволяет акционеру блокировать любое собрание акционеров компании, поскольку для кворума требуется 60 процентов.

11. Внизу приводится таблица, показывающая в целом действующие участия в акционерном капитале Энергетических Компаний, как я их себе представляю. В этой таблице, исключительно для целей представления, напротив "ЕЗС" я указал все доли участия, которые более подробно описаны мной в приложении к настоящим свидетельским показаниям:

Чернигов

Суркис/Приватбанк/Коломойский - 31%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 40%

ESG - 0.00947049%

Правительство - 25%

Прочие - 4%

Днепр

Суркис/Приватбанк/Коломойский - Менее 1%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 16%

ЕSG - 2.654%

Правительство - 75%

Прочие - 6%

Полтава

Суркис/Приватбанк/Коломойский - 32%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 40%

ESG - 0.315%

Правительство - 25%

Прочие - 3%

Прикарпат

Суркис/Приватбанк/Коломойский - 36%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 34%

ESG - 0.757%

Правительство - 25%

Прочие - 5%

Сумы

Суркис/Приватбанк/Коломойский - 32%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 40%

ESG - 0.00006%

Правительство - 25%

Прочие - 2.27%

Тернополъ

Суркис/Приватбанк/Коломойский - Менее 1%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 40%

ESG - 0.00093%

Правительство - 51%

Прочие - 9%

Запорожье

Суркис/Приватбанк/Коломойский 18%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 19%

ESG - 0.318%

Правительство - 60%

Прочие - 3%

Львов

Суркис/Приватбанк/Коломойский - 28%

Larva Investment Limited/Bikontia Enterprises Limited - 39%

ESG - 0.585%

Правительство - 27%

Прочие - 5%

12. История того, как вышеназванные стали тем, чем они сейчас являются, следующая:

12.1 В отношении Прикарпатья, Чернигова, Сум, Полтавы и Львова я приобрел 15-20% этих компаний через первые приватизационные аукционы в 1997 г. Я впоследствии приобретал дополнительные пакеты на втором этапе аукциона, так, что я держал примерно 30-40% акций к 1998 г. Я продолжал увеличивать мою долю, покупая акции, в частности от индивидуальных работников, которые приобрели пакеты акций по приватизационной схеме. К 1999 я держал пакет приблизительно в 69-70%.

12.2 В 1998-1999 г. я вел дискуссии с Суркисами, которые хотели, чтобы я стал их партнером. Как я объясняю в следующем разделе этих свидетельских показаний, это было "партнерство", в котором я принужден был участвовать в результате угроз, сделанных в мой адрес Суркисами, политического влияния, которое они имели. Это было неравное партнерство, при котором от меня требовалось вкладывать в "партнерство" гораздо больше, чем я получал от него. "Партнерство", которое у нас было, давно окончилось, хотя я так и не смог согласовать с Суркисами справедливое распределение активов после "роспуска" партнерства. Среди активов, которые я вложил в "партнерство", были некоторые из моих акций в энергетических компаниях. Между 2000 и 2001 гг. я перевел половину моих акций почти 5 компаний Суркисам. Фактически, количество акций, полученных Суркисами в этот период, было гораздо больше, чем я предполагал. Один из моих сотрудников, г-н Вартанян, который отвечал за деятельность служебного офиса в то время, осуществил несколько передач Суркисам без моего ведома или предварительного одобрения. Тем не менее, к середине 2002 г. Суркисы держали приблизительно 35%, и я держал приблизительно 35% (пакеты акций были меньше в отношении Прикарпат).

12.3 Я не верю, что Суркис существенно увеличил свою долю с 2002 г. Однако в середине 2002 г. Суркисы получили фактический контроль над Энергетическими Компаниями, которые они удерживали. К моменту Даламанского Соглашения я увеличил мою долю участия в определенных энергетических компаниях с приблизительно 35% до примерно или чуть больше 40%, в результате дальнейших покупок, сделанных на рынке.

12.4 По Даламанскому Соглашению я перевел в Ларву и Биконтию долю чуть больше 40% в этих компаниях, там, где я согласился перевести эту долю, а там, где у меня не было 40%, я перевел меньшее количество акций, которое я согласовал с г-ном Коломойским. Сюда входили практически все пакеты акций, которые я держал, хотя, как я объясняю ниже, были некоторые очень небольшие количества дополнительных акций, в которых я держал участие.

12.5 Доли Правительства, перечисленные в параграфе 11 выше, были примерно одинаковы в течение вышеуказанного периода, насколько мне известно.

12.6 Там, где вышеприведенная таблица указывает на других инвесторов, это означает разнообразие держателей, включая физических лиц (таких как работники компаний) и корпоративных инвесторов.

12.7 История Днепра немного отличается. В период до 1999 г. я приобрел акции тем же способом, что и в 5 вышеперечисленных компаниях. Однако я не перевел ни одну из моих долей Суркисам, и Суркисы так и не захватили какого-либо контроля. Днепр был, однако, одной из энергетических компаний, отношения с которой строились по Даламанскому Соглашению. Украинское Правительство держало 75% акций в Днепре.

12.8. Ситуация с Запорожьем аналогична ситуации с Днепром в том смысле, что не перевел каких-либо долей Суркисам. Однако Суркисы приобрели небольшой пакет в Запорожье из другого источника. Несмотря на относительно небольшой размер держания Суркисов, Суркисам удалось захватить контроль над Запорожьем 2002 г. вместе с другими энергетическими компаниями (исключая Днепр), как я объясняю выше.

12.9 В отношении Тернополя ситуация вновь отличается. Я не продал какие-либо доли Суркисам, но Суркисам, тем не менее, удалось захватить контроль над Тернополем в 2002 г. без владения какими-либо (или какими-либо существенными) долями участия.

13. Как я заявлял, Суркисы имеют фактический контроль над всеми Энергетическими Компаниями (исключая Днепр) во все существенные периоды с 2002 г. Я даю разъяснения о моих исторических взаимоотношениях с Суркисами в параграфах 17-20 ниже. В качестве части договоренностей, которые мне пришлось иметь с братьями Суркис, к 2002 г. мне пришлось перевести доли моего участия в акционерном капитале Энергетических Компаний братьям Суркис. Как я объяснял в параграфе 12.2 выше, некоторые доли участия были переданы безвозмездно г-ном Вартаняном. После этого братья Суркис приобрели контроль над Энергетическими Компаниями незаконными средствами, включая угрозы насилия, в 2002 г. Они обеспечили ситуацию, когда руководство Энергетических Компаний управляется централизованно через компанию, называемую Укрэнергоконсалтинг в Киеве.

Представители этой организации, в частности, г-н Сагура и г-н Плечун, подотчетны непосредственно братьям Суркис. Укрэнергоконсалтинг руководит другим руководством Энергетических Компаний, и все поставщики материалов и контракты проходят через Укрэнерго. Официальными руководителями Укрэнергоконсалтинга являются господа Плечун и Сагура, которые несли ответственность за подбор главных руководящих кадров Энергетических Компаний и перемещение их между Энергетическими Компаниями.

Более обобщенно можно сказать, что братья Суркис контролируют Энергетические Компании, имея контроль над руководством каждой Энергетической Компанией. Они также с помощью подкупа добились лояльности представителей наблюдательного совета, назначенных мной, хотя на практике наблюдательные советы стали неэффективными, когда Суркисы находятся у контроля. Многие из руководства или членов наблюдательного совета являются лицами, которые первоначально были лояльны мне как законному мажоритарному акционеру, но которых братья Суркис склонили быть лояльными им посредством сочетания запугивания и подкупа.

Как я объясняю в настоящих свидетельских показаниях, от того же самого руководства теперь потребовали (с благословения братьев Суркис) признать уже скорее г-на Коломойского, чем братьев Суркис, как человека, который контролирует компании, которому они должны быть лояльны и которому они должны отчитываться.

14. Там, где я ссылаюсь на "Энергетические Компании" в двух предыдущих параграфах, я не включаю Днепр, где Суркисы никогда не имели оперативного контроля или какой-либо доли участия. На самом деле, кроме случаев, когда иное явствует из контекста, все последующие ссылки на Энергетические Компании исключают Днепр.

15. Если вы не контролируете Энергетическую Компанию, очень трудно получить адекватную финансовую информацию относительно ее бизнеса. Хотя исторически Энергетические Компании не показывали существенных доходов, но вспомогательные бизнесы Энергетических Компаний доходны. Я полагаю (и г-н Коломойский согласился со мной, когда мы обсуждали это во время переговоров), что доходность и стоимость Энергетических Компаний будет заметно расти в течение предстоящих лет. Финансовое положение Энергетических Компаний также неимоверно улучшится, как только действующее коррумпированное руководство будет из них удалено и как только прекратятся финансовые нарушения (которые включают извлечение фондов и прибыли из компаний).

Разъяснение

16. В этом разделе я стремлюсь обобщить историю моих основных дел с г-ном Коломойским и г-ном Суркисом. Это относится к представлению о том, как я пришел к заключению сделки в отношении Энергетических Компаний с г-ном Коломойским и, в частности, почему сделка, которая предлагалась, включала сумму в 12 млн. долларов путем компенсации за неисполнение обязательств г-ном Коломойским, вытекающих из наших предыдущих отношений. Я также объясняю, как Суркисы завладели контролем над Энергетическими Компаниями. Учитывая мои отношения с Суркисами, которые хорошо известны г-ну Коломойскому, совершенно невероятно, чтобы я согласился бы или пообещал "сотрудничать" с Суркисами. Утверждение г-на Коломойского, что я делал какое-либо такое обещание абсурдно, как хорошо известно г-ну Коломойскому.

Братья Суркисы

17. Трое индивидуумов, которые составляют подоплеку спора с г-ном Коломойским - это братья Суркисы - Григорий и Игорь, которых я совместно называю "Суркисы" (там где я ссылаюсь просто на Суркиса, я имею в виду Григория, если иное не оговаривается в контексте); и их партнер Виктор Медведчук. Все трое тесно связаны с бывшим президентом Леонидом Кучмой, будучи членами "Киевской Семерки", или группой Суркис-Медведчук, которая формально организована как Социал-демократическая партия Украины (Объединенная) ("СДПУ").

Григорий Суркис (старший брат) - политик и бизнесмен. Он заместитель председателя СДПУ (про-кучминская партия). Он имеет долю участия в электричестве и нефти и является президентом и контролирующим акционером футбольного клуба "Динамо" Киев (и президентом Украинской Футбольной Федерации). Игорь (младший брат) - является председателем "Динамо" Киев. Г-н Медведчук был прежде начальником штаба Кучмы, хотя эта администрация сейчас не у дел. Сейчас он лидер СДПУ и, как и Суркис, имеет интересы в украинских СМИ.

18. У меня дела с Григорием Суркисом с 1998 г. В этом году г-н Суркис использовал угрозу своего политического и делового влияния, чтобы принудить меня вступить с ним в партнерство. Партнерство привело к тому, что я предоставил существенные активы в "партнерство" в течение последующего периода до 2001 г. Как я объяснял выше, это включало мои акции в Энергетических Компаниях. Г-н Суркис никогда не делал справедливого вклада в партнерство. Я объявил о разрыве партнерства к концу 2001 г., после того, как я был принужден переводить свои активы во все возрастающих размерах Суркису за ничтожное возмещение. Хотя я получил 20-процентов акций в Динамо Киев, стоимость моей доли в Динамо Киев была намеренно занижена Суркисами путем увеличения числа акций в 2004 г., чтобы обесценить мою долю. К 2004 г. не было какой-либо доброй воли между мной и Суркисом, и с тех пор ее уже не было. К моменту моих переговоров с г-ном Коломойским в отношении Энергетических Компаний я возлагал на Суркиса ответственность (и сейчас возлагаю) за многомиллионные убытки в моих активах. Я также возлагаю на него ответственность за ряд других вопросов. Это включает мой ложный арест в 2002 г., при абсурдных обстоятельствах, когда пистолет и белый порошок были подложены мне в карман, когда я был в ресторане со значительной политической фигурой: это привело к вопросам как в Украинском парламенте, так и в Парламенте Великобритании, и сфабрикованные обвинения были сняты. Это также включает убийство водителя моей матери в [2001 г.] (что, как я полагаю, было покушением на мою жизнь). Говоря ближе к делу, это включает также сливание активов из Энергетических Компаний и другие дела, в которых я участвовал на протяжении лет (и которые значительно обесценили мои активы).

19. Суркисы также продолжают оказывать деструктивное воздействие на Энергетические Компании, теперь в сотрудничестве с г-ном Коломойским. Коррумпированное руководство, отвечающее перед Суркисом и (теперь) перед г-ном Коломойским все еще на месте, и соглашение с г-ном Коломойским имело результатом блокировку между г-ном Коломойским и мной и сохраняющийся контроль Суркисов над Энергетическими Компаниями. Присутствие Суркисов в Энергетических Компаниях является огромной проблемой для каждого, потому что никакие стратегические инвесторы не станут вкладывать деньги в индустрию, пока в ней задействованы Суркисы. Я бы добавил, что возбудил судебное производство против Динамо Киев в 2005 г., и Суд недавно вынес постановление о замораживании активов клуба.

20. Принимая во внимание вышесказанное, абсурдно предположить, что я бы когда-либо согласился сотрудничать с Суркисами. Я ясно давал понять г-ну Коломойскому много раз в ходе наших встреч, что не стану работать с Суркисом или для него. Я также обсуждал с г-ном Коломойским тот факт, что руководство Энергетических Компаний было коррумпировано и нуждается в замене. Г-н Коломойский недвусмысленно соглашался с этим курсом, который был одним из основных условий, на которых я соглашался сотрудничать.

Деловые операции в Украине

21. Для того, чтобы понять некоторые из договоренностей, которые я был принужден заключать в течение нескольких лет, необходимо иметь представление о деловой среде в Украине. Широко признано, что коррупция, взяточничество и вовлеченность вооруженной милиции являются обычными чертами бизнеса и политики в Украине.

Некоторые соответствующие примеры включают:

21.1 Подозрительная смерть Милославского в 1995/1996 гг. в возрасте 38 или 39 лет. Милославский был партнером и мажоритарным акционером Приватбанка. Никакого вскрытия не проводилось.

21.2 Мой собственный арест по ложному обвинению и заключение за мнимое владение наркотиками и пистолетом в 2002 г., о котором я упоминал выше;

21.3 Покушение в 2003 г. на г-на Карпенко, юриста, нанятого ESG и Interpipe. За этим последовали смертельные угрозы со стороны г-на Коломойского на собрании акционеров DSS 3 июля 2003 г. (я касаюсь DSS далее ниже);

21.4 Смерть в 2004 г. Юрия Ляха в возрасте 39 лет, главного исполнительного директора Украинского кредитного банка и партнера в группе Приват возглавляемой Медведчуком и Суркисом. Горло г-на Ляха было разрезано ножом для разрезания бумаг. В то время обвинители сказали, что они изучают возможность того, что он был доведен до самоубийства;

21.5 Страшная смерть в 2004 г. г-на Кирпа, министра транспорта. Он умер от пулевых ранений. Кирпа был богатым бизнесменом и близким соратником Кучмы, играл ключевую роль в оснащении президентских выборов;

21.6 Смерть водителя моей матери от руки вооруженных бандитов в 2001 г.; и

21.7 Смерть от пули в 2005 г. г-на Шевченко, главы Днепропетровского Отдела по борьбе с организованной преступностью (родина г-на Коломойского). Шевченко был известен своими активными расследованиями дел Коломойского.

22. Я давно уже считаю, что моя собственная безопасность и безопасность моей семьи и моего бизнеса находятся под постоянной физической угрозой. В результате меня часто сопровождает телохранитель, когда я нахожусь в Украине. Когда в нижеследующих параграфах я упоминаю угрозы, сделанные в мой адрес г-ном Суркисом, г-ном Медведчуком или г-ном Коломойским или его партнером г-ном Боголюбовым, важно понять, что настоятельно необходимо воспринимать угрозы от людей в их положении серьезно, и во многих случаях уступать их требованиям. Даже оставляя в стороне криминальную деятельность, как я пытался объяснить ниже, во время президентства Кучмы эти индивидуумы, нашептывая на ухо Президенту, были в состоянии обеспечить оказание политического или административного давления, где необходимо, для достижения своих целей.

События 1999-2001 гг.

23. У меня были дела с г-ном Коломойским или с Суркисами в ряде различных бизнесов на протяжении лет. Сюда входят инвестиции в Марганец ГОК ("Марганец"); Баглейский коксовый завод ("Баглей"); Днепродзержинский коксовый завод ("ДКЗ"); Днипроспецсталь ("ДСС"); Запорожский завод ферросплавов ("ЗФП"); банк БИГ Энергия ("БИГ"); Никопольский завод ферросплавов и консорциум "Металлургия" ("Металлургия") и Энергетические Компании.

24. Первой из этих сделок была на Марганце. На этих слушаниях г-н Коломойский неправильно характеризует то, что произошло на Марганце. Я проинформирован и полагаю, что это вторичный вопрос по отношению к теме этих слушаний. Однако настоящая позиция в том, что г-н Коломойский и я заключили соглашение о сотрудничестве в отношении Марганца. Г-н Коломойский нарушил это соглашение, изъяв 8 миллионов долларов из компании, на что он не был уполномочен. Хотя г-н Коломойский впоследствии обвинил меня в "краже" его акций, что на самом деле произошло, это то, что я купил соответствующие акции за плату у их подлинных владельцев, которые являлись многочисленными мелкими держателями акций. Г-н Коломойский не владел этими акциями, но имел только определенную отзывную доверенность. Правильно сказать, что я содействовал переводу реестра акций ответственному хранителю по поему выбору, хотя это было, в действительности, то, что было согласовано в качестве части первоначального соглашения о сотрудничестве. В 1998 году я встретился по этому поводу с г-ном Коломойским и г-ном Боголюбовым. Г-н Коломойский хотел, чтобы я продал ему обратно акции, которые я купил у этих мелких держателей, и чтобы мы стали партнерами на заводе Марганец. Я отказался. Г-н Коломойский затем предложил выкупить весь мой пакет акций Марганца, и дал понять, что это предложение, от которого я не должен отказываться. Во что в итоге вылилась наша встреча, это в угрозы в мой адрес со стороны Боголюбова и г-на Коломойского, включая угрозы того, что у меня будут "проблемы с бандитами". В то время я не осуществлял функции управления и был принужден продать весь мой пакет акций Марганца г-ну Коломойскому за 15,2 млн. долларов, что было гораздо ниже рыночной цены этих акций на тот момент.

25. В 1998-1999 гг. я также был принужден к партнерству с Суркисами, как я объяснял. Это было чрезвычайно неблагоприятное партнерство, которое подразумевало, что я должен вложить существенные активы в партнерство в течение последующего периода до 2001 г. Те активы, которые должны были вложить Суркисы, в основном не материализовались. В конце концов мне удалось получить миноритарный пакет акций в Динамо Киев и Украинском Кредитном Банке, но даже эти держания подверглись жестокому ущербу в результате действий Суркисов, направленных на разбавление моих держаний в обоих предприятиях

26. В 1999 г. я был принужден к еще одной невыгодной договоренности, на этот раз в отношении мажоритарных долей, которые я держал в двух коксо-химических заводах, которые я приобрел в предыдущем году, Баглее и ДКЗ. Г-н Вадим Шульман, партнер г-на Коломойского и поставщик сырья на Баглей, позвонил мне напрямую и сказал мне, что я должен продать все мои акции в Баглее и ДКЗ по себестоимости, иначе я буду "иметь проблемы с бандитами". Я отказался. Два или три месяца спустя г-н Коломойский и г-н Боголюбов позвонили мне и настаивали, чтобы я встретился с ними в их офисе, чтобы обсудить эти заводы и угольный бизнес в целом. Вновь мне было сказано, что если я не приму их предложение о приобретении моих акций, они принудят меня перевести их бесплатно. Они сказали, что г-н Шульман - их третий партнер, и что они хотят совместно купить мою долю в этих заводах. Выяснилось, что партнерство не ограничивалось этими людьми; оно также включало Суркисов и Пинчука. В течение последующих месяцев я встречался с Суркисами и г-ном Коломойским и другими несколько раз, чтобы "вести переговоры" о продаже, на которой они настаивали. В конце концов мне пришлось согласиться на цену 24 млн. долларов за ¾ моей доли и 6 млн. долларов в отношении моей доли в долге, которую я также продал. Это была неблагоприятная сделка. На тот момент стоимость долей в ДКЗ и Баглее, которую я был вынужден продать, составляла около 100 млн. долларов. Сегодня я оценил бы их в 480 млн. долларов. Позиция еще более ухудшилась, потому что моя оставшаяся миноритарная доля в Баглее и ДКЗ не приносила дивиденды, которые должна была бы приносить. За последние пять лет новые акционеры, возглавляемые Суркисом и г-ном Коломойским, перевели из Баглея и ДКЗ в свои компании не менее 400 млн. долларов, как подтвердил г-н Пинчук. На основании моих 25 процентов акций, мои дивиденды за последние 5 лет должны были бы быть в районе 50-60 млн. долларов. Однако я не получил ни одного платежа. Я также пострадал от разбавления этих пакетов акций путем выпуска дополнительных акций, что произошло в 2000 г. Я делал многочисленные попытки связаться с г-ном Коломойским и Суркисами, чтобы попытаться решить вопрос моих невыплаченных дивидендов, и это также обсуждалось с г-ном Коломойским на некоторых встречах, которые больше относятся к этим слушаниям (и о которых я рассказывают ниже).

27. Значительная часть денег, изымаемых Суркисами из различных компаний, шла на политическое финансирование для Суркисов и г-на Медведчука и их политическую партию, СДПУ. В 1999 г. г-н Суркис потребовал, чтобы я участвовал в финансировании его и г-на Медведчука в СДПУ и приближающейся выборной кампании.

28. В конце 2001 г. "партнерство" с Суркисами, в которое я был насильно вовлечен, было расторгнуто. В сентябре 2001 г. г-н Суркис потребовал чтобы я перевел все активы, которые я все еще держал в партнерстве с г-ном Суркисом, в компании, принадлежавшие г-ну Медведчуку, бесплатно. Суркис также потребовал 25 млн. долларов для финансирования PR-кампании г-на Кучмы и 50 млн. для парламентской избирательной кампании 2002 г. Я отказался выполнять эти требования. Однако я затем встретился с г-ном Суркисом и г-ном Медведчуком в тренировочном лагере футбольного клуба Динамо Киев в Киеве в декабре 2001 г. Г-н Суркис предъявил те же требования и сделал ту же попытку вымогательства денег у меня для финансирования партии. Я только что вернулся после 45-дневного отсутствия. Это было в то время, когда водитель моей матери был убит, ответственность за что я возлагал на г-на Суркиса (или заинтересованных лиц, связанных с ним). Столкнувшись с повторяющимися требованиями г-на Суркиса, я отверг предложение и вместо этого предложил, чтобы мы, поскольку стало ясно, что мы больше не можем вести совместный бизнес, разделили наш партнерский бизнес и разошлись в разные стороны.

29. С конца 2001 г. я считал свое партнерство с Суркисами оконченным. Мы действительно имели последующие дискуссии о том, как разделить партнерские активы, но я не считал себя партнером в каком бы то ни было смысле.

2002 г.

30. Парламентские выборы состоялись в Марте 2002 г. СДПУ получила только 6 процентов голосов, и влияние г-на Суркиса, похоже, стало убывать. Я встретился с Суркисом в апреле 2002 г., и мы обсудили вопрос о том, как должны быть разделены партнерские активы. Г-н Суркис предложил несправедливый раздел: 75 процентов ему, 25 процентов мне. Это было очевидно неприемлемо.

31. В действительности г-н Медведчук вскоре стал главой президентской администрации Кучмы, т.е. начальником штаба. Политическое давление на меня продолжало нарастать в последовавший период, и контроль над рядом компаний, в которых я держал пакеты акций, был отнят у меня, как я объяснял.

32. В середине 2002 г. Суркис захватил операционный контроль над Энергетическими Компаниями следующим образом.

33. Примерно 10 июня 2002 г. у меня состоялась встреча с Суркисами. Встреча была организована людьми, которые тогда отвечали за милицию и правоохранительную деятельность на Украине. Они попросили меня встретиться с Суркисами. На встрече Суркис сказал мне, что он полностью разрушит мой бизнес. Он также сказал мне, что сделает так, что меня убьют, а также делал смертельные угрозы в адрес моих работников. Г-н Суркис сказал, что единственным выходом для меня является навсегда покинуть Украину. Люди, которые организовали встречу, затем предложили мне защиту, чтобы вытянуть из меня деньги.

34. 27 июня 2002 г. в г. Сумы г-н Медведчук и г-н Суркис организовали незаконное собрание акционеров, на котором избрали незаконный Наблюдательный Совет компании и сместили предыдущий Наблюдательный Совет (Приложение ГКИ 1, стр. 1-7). Серьезные угрозы были сделаны также в адрес руководства других Энергетических Компаний. В частности, Кировоград, Прикарпат и Львов. В результате этих угроз определенная часть руководства этих Энергетических Компаний была принуждена покинуть Украину. Другие оказались за решеткой в результате тесных связей Суркисов и г-на Медведчука с лицами, ответственными за милицию и правоохранительную деятельность. Я ссылаюсь на свидетельские показания г-на Бойко, г-на Рыжкова и г-на Дёмина, которые касаются событий по захвату Суркисами Энергетических Компаний в середине 2002 г.

35. Другие менеджеры Энергетических Компаний решили, что отныне им придется следовать приказам г-на Суркиса и г-на Медведчука. Начиная с этого момента, я уже не мог контролировать Энергетические Компании, и г-н Суркис с тех пор был в состоянии обеспечить расточение их активов во благо себе (и г-на Медведчука).

36. В июне или июле 2002 г. г-н Коломойский позвонил мне и затем навестил меня у меня дома и сказал мне, что г-н Медведчук решил забрать мои активы, включая ЗФП, силой. Г-н Коломойский сказал мне, что менеджеры компаний, в которых у меня были пакеты акций, будут посажены в тюрьму, и компании сделают банкротами. Единственным решением, согласно г-ну Коломойскому, было перевести все мои акции ЗФП г-ну Коломойскому (с участием Медведчука) в течение 3 дней.

37. На следующий день я встретился с г-ном Коломойским на его даче и заключил с ним соглашение, которое на этих слушаниях называется "Соглашением 2002". Оно подразумевало продажу мной акций ЗФП (приблизительно 78 процентов), Стахановского завода ферросплавов ("Стаханов") (приблизительно 43 процента) и 100 процентов акций небольшой шахты, поставляющей материалы для этих двух компаний (Толкочевская шахта). Было согласовано, что цена, которая должна быть отражена в соглашении о купле-продаже, должна быть увеличена на дополнительный 1 млн. долларов наличными. Я также должен был получить 10 процентов акций в БИГ, которые принадлежали ЗФП; плюс две доли участия в Металлургии, которые принадлежали ЗФП и Стаханову и оценивались в 3 млн. и 5 млн. долларов соответственно. У г-на Коломойского был год, за который он должен был расплатиться. Г-н Коломойский согласился, что он гарантирует, что менеджеры не будут преследоваться, и переведет мне бесплатно акции БИГ и [Металлургического Консорциума] ("Металлургия"), которые принадлежали являвшимся на тот момент акционерами Стаханову и ЗФП; г-н Коломойский также согласился выполнить все обязательства по контрактам с поставщиками и подрядчиками, заключенным компаниями до сделки. Г-н Коломойский также согласился не блокировать операции в реестре акций для компаний Запорожский трансформаторный завод ("ЗТЗ"), ДСС и Запорожский кабельный завод ("ЗКЗ"). На тот момент я чувствовал, что это соглашение, которое я называю "Соглашение 2002", было единственным шагом вперед, который гарантирует, что я не потеряю все мои активы.

38. Я выполнил все мои обязательства за один день после согласования сделки. Однако г-н Коломойский оплатил только те элементы причитающихся платежей, которые были задокументированы договорами купли-продажи, а именно 56,2 миллиона долларов, которые надлежало выплатить по договорам купли-продажи, и 200.000 долларов США, которые выплачивались прямым трансфертом с Кипра в латвийский Банк. Он не выплатил 1 млн. долларов. Также он не перевел мне акции БИГ и Металлургии, которые были включены в соглашение. Вместо этого он перевел эти акции компаниям, контролируемым Суркисами. Г-н Коломойский также, в нарушение Соглашения 2002, заблокировал незавершенные контракты с поставщиками и подрядчиками.

39. На самом деле, у меня были косвенные доли участия в БИГ и Металлургии через ряд холдингов других компаний (включая Энергетические Компании), которые, в свою очередь, имели доли участия в этих компаниях. В 2002, однако, произошел последующий насильственный захват Суркисами, на этот раз офисов как БИГ, так и Металлургии. Менеджеры и директора были смещены. Нарушение Коломойским Соглашения 2002 непосредственно привело к этой ситуации, поскольку он перевел доли участия в этих компаниях Суркису, а не мне, как договаривались, и тем самым дал Суркису такую возможность.

40. Хотя я теперь уступил контроль над Энергетическими Компаниями г-ну Суркису и был принужден перевести другие активы г-ну Коломойскому по Соглашению 2002, давление на меня не прекращалось. В 2002 г. против меня было возбуждено уголовное преследование по ложному обвинению во владении наркотиками и огнестрельным оружием. Я обедал в ресторане "Эгоист" с важными политическими фигурами. Пакетик с белым порошком и пистолет были подложены мне, и я был немедленно арестован. Ситуация была абсурдной, и очевидно срежиссированной, организованной, я полагаю, Суркисом и Медведчуком. Через три дня после моего ареста состоялась специальная сессия Парламента, на которой упоминался мой случай. Мой случай также упоминался в Палате Лордов и Палате Представителей Соединенных Штатов [Приложение ГКИ 4, стр. 1 и 2]. Обвинения были по понятным причинам впоследствии сняты, и в результате министр внутренних дел был уволен. Хотя этот инцидент не относится к спору на данных слушаниях, я отмечаю, что г-н Коломойский предполагал, что уголовное дело против меня было прекращено, потому что я воспользовался помощью г-на Пинчука (зятя г-на Кучмы), и что г-н Пинчук и я впоследствии поссорились из каких-то финансовых договоренностей, которые мы, предположительно заключили, в отношении снятия обвинений. Г-н Коломойский безосновательно предполагает, что это, возможно, привело к ухудшению моих отношений с правительством, утверждения г-на Коломойского неверны. Мои отношения с правительством не имеют ничего общего какими-либо финансовыми отношениями, но дело в том, что я чувствовал, что правительство было коррумпировано. Я получил поддержку в отношении моего заключения по ложному обвинению от ряда влиятельных людей.

Встреча на Кубке Дэвиса - 2002 г.

41. В ноябре 2002 г. во время теннисного турнира на Кубок Дэвиса, я столкнулся с г-ном Коломойским в Париже. Г-н Коломойский сидел позади меня во время игры вместе с г-ном Шульманом и г-ном Боголюбовым. Он узнал меня и позвал по имени. Он был очевидно удивлен, увидев меня. Мы обнялись и коротко поговорили. Прошло всего несколько недель после моего освобождения из тюрьмы (последовавшего за ложными обвинениями во владении наркотиками и огнестрельным оружием), и он спросил меня об этом. Я сказал, что мне необходимо обсудить с ним некоторые вопросы бизнеса. Он сказал, что знает, о чем я говорю, но что сейчас говорить неудобно, и он предложил встретиться в лобби отеля Георга V вечером того же дня.

42. После матча мы встретились в баре отеля "Георг V" около 8 вечера. Игра закончилась примерно в 6 вечера. Встреча продолжалась минут 15-20. Г-н Коломойский извинился за нарушение Соглашения 2002 и сказал, что уверен, что за моим арестом стоят г-н Суркис и г-н Медведчук, и что он думает, что это было большой ошибкой с их стороны. Я сказал, что не хочу это обсуждать. Скорее я хотел обсудить обязательства г-на Коломойского в отношении меня. Г-н Коломойский сказал, что они с Суркисом партнеры. Из-за их партнерства г-н Коломойский сказал, что не может перевести мне акции БИГ и Металлургии. Он далее намекнул, что боится Суркиса, и что Медведчук является главой администрации и что он не может, таким образом, выполнить свои обязательства по отношению ко мне, поскольку они оба против этого. Он, однако, согласился компенсировать мои убытки (включая незавершенные контракты и другие обязательства) деньгами. Я поверил ему, когда он пообещал выплатить мне компенсацию.

43. Насколько я понимаю, что со стороны лагеря г-на Коломойского звучат заявления, что во время нашей встречи я жаловался г-ну Коломойскому, что я продал свои акции в ЗФП и Стаханове слишком дешево. Я не припоминаю, чтобы жаловался на что-либо подобное, на самом деле мне было мало смысла делать это, поскольку Соглашение 2002 было завершенной сделкой; цена была согласована и деньги выплачены. Главным вопросом нашего обсуждения была компенсация за его неспособность перевести мне акции в БИГ и Металлургии и блокирование контрактов. Я сказал ему, что я рассмотрю вопрос о принятии платежа в качестве компенсации. Насколько я припоминаю обсуждение выплаты 15 млн. долларов, никакой договоренности о деталях того платежа не было достигнуто на той встрече, а именно относительно суммы, или о том, как, когда или какой организации она должна быть выплачена.

44. Мы договорились встретиться на следующий день. Однако г-н Коломойский не показался. Не показался он опять и на теннисе, даже несмотря на то, что он забронировал места на оставшиеся три дня турнира. Г-н Коломойский не перезвонил мне.

45. С ноября 2002 г. по апрель 2004 г. я пытался связаться с г-ном Коломойский через различных посредников с тем, чтобы продолжить обсуждение компенсации, но г-н Коломойский больше не перезванивал. Я знал все его телефонные номера и пробовал их все напрямую, но все же мне не удалось связаться с ним. Либо он клал трубку, либо говорил, что очень занят и просил меня перезвонить.

46. Насколько я понимаю, г-н Коломойский отрицает, что мы обсуждали Соглашение 2002, компенсацию или акции на встрече на Кубке Дэвиса, и что он даже отрицает, что Соглашение 2002 когда-либо существовало. Более того, он заявляет, что мы достигли договоренности летом 2002 г. о том, что он не имеет никакого отношения к Соглашению 2002, упомянутому выше. Я верю, что единственная причина, по которой г-н Коломойский продолжает отрицать существование Соглашения 2002, заключается в том, что даже сейчас он не может признаться г-ну Суркису и г-ну Медведчуку, что против их желания заключил соглашение о выплате мне компенсации в отношении своих нарушений.

2003 г.

47. В 2003 г. происходили расширенные переговоры и размышления между г-ном Суркисом и мной, в попытке разрешить мой спор с Суркисами относительно разделения партнерских активов. Мы очень близко подошли к заключению сделки. Суркисы были готовы к переговорам, потому что они понимали после событий 2002 г., что не могут полностью разрушить мой бизнес и, соответственно, были готовы вернуться к обсуждению раздела. На самом деле, г-н Коломойский чинил препятствия обсуждению, делая ложные заявления г-ну Суркису, что я взял деньги из ЗФП. Это подлежало проверке путем аудита счетов, что продемонстрировало, что обвинение было просто неверным. (Г-н Коломойский говорил в то время, что его информация была неверна - удивительно, но была путаница между киловатт-часами и долларами - и он обвинил в ошибке менеджеров завода). Однако в частной беседе со мной г-н Коломойский утверждал, что сделал эту ошибку намеренно, поскольку он мог получить выгоду из любого конфликта между Суркисами и мной. Сказав мне это, он пытался продемонстрировать свою власть надо мной.

48. Многочисленные люди и посредники пытались посодействовать разделению партнерских активов между Суркисами и мной (включая г-на Пинчука, г-на Дементиенко и посредников, которых позвал г-н Кучма). Мы также подошли к процессу третейского суда. Однако мы так и не сумели достичь окончательного согласованного решения. Суркис окончил процесс примирения, сказав, что не принимает процесса оценки, который я предложил (который подразумевал, что сторона, называет цену, а другая сторона либо выкупает, либо продает по этой цене, по ее выбору). Суркис закончил, сказав, что заберет у меня все партнерские активы бесплатно и не будет платить ничего. Он не принял процесса ценообразования, который я предложил, и никакие суммы не были согласованы.

2004 г.

49. 8 апреля 2004 г. Верховная Рада (Украинский парламент) голосовала по противоречивому закону о конституционной реформе, который был творением Виктора Медведчука (на тот момент главы Президентской администрации). Несмотря на поддержку лагеря Кучмы, голосование недобрало 6 голосов до требующихся для утверждения 300. Это указывало на то, что существовали обоснованные перспективы для победы оппозиционного кандидата на Президентских выборах 2004 г., и явилось решающим поворотным моментом в украинской политике. Все полагали, что у Медведчука будут проблемы после президентских выборов. Исход президентских выборов в конце 2004 г. становился в высшей степени неясным. Однако Суркисы, г-н Коломойский и их партнеры пытались объединиться с г-ном Януковичем.

50. С апреля 2004 г. я имел серию встреч с г-ном Коломойским. Я рассказываю об этом ниже.

51. Прежде чем перейти к встречам с г-ном Коломойским, я бы хотел указать, что именно в 2004 г. моя доля в Динамо Киев была подвергнута риску, будучи незаконно обесцененной братьями Суркис. В августе 2004 г. моя доля в Динамо Киев была несправедливо разбавлена Суркисами впервые, за этим последовало дальнейшее разбавление посредством выпуска дополнительных акций. Насколько мне известно, все вновь выпущенные акции были зарегистрированы на Суркисов, но не были оплачены. Я рассматриваю разбавление моей доли в Динамо Киев проведенным незаконно, и поэтому подал иск против акционеров в отношении этого действия, который был принят в начале 2005 г. Результатом этого стало замораживание доли в мою пользу.

52. Я теперь перехожу к серии встреч с г-ном Коломойским между апрелем и сентябрем 2004 г., на которых я присутствовал.

20 апреля 2004 г. - Первая встреча - Пивной ресторан Липп, Женева

53. После голосования 8 апреля 2004 г. я получил телефонный звонок на мобильный телефон. Звонок был неожиданным, однажды когда я был дома вечером. Это был сам г-н Коломойский. Г-н Коломойский сказал, что кое-кто велел ему позвонить мне. Я не знаю, кто был этот человек. Он попросил меня встретиться с ним в Пивном ресторане Липп в Женеве за ланчем. Он сказал, что хочет встретиться со мной, чтобы разрешить все нерешенные вопросы в отношении Соглашения 2002.

54. Я встретился с г-ном Коломойским примерно 22 апреля 2004 г. Больше никто не присутствовал. Это была дружеская встреча за ланчем, которая продолжалась около 2 часов. Предположение, что мы оба присутствовали на встрече в качестве представителей наших холдинговых компаний некорректно. Холдинговые компании не рассматривались на этом этапе. Я сказал г-ну Коломойскому, что он должен выплатить мне дивиденды по Баглею и ДКЗ, перевести мне акции в БИГ и Металлургии и выполнить все другие условия Соглашения 2002. Г-н Коломойский признал, что не сумел выполнить Соглашение 2002.

55. Г-н Коломойский поднял вопрос о своем участии в нападении на Карпенко в Женеве и еще в Вене. Г-н Карпенко - адвокат, ставший жертвой покушения на убийство. Г-н Коломойский пожаловался, что г-н Карпенко считает г-на Коломойского одним из тех, кто инициировал нападение, и попросил, чтобы я помог ему разрешить вопрос с г-ном Карпенко. Я ответил, что это такой вопрос, о котором г-н Коломойский должен поговорить с г-ном Карпенко сам, и что я не желаю участвовать в этой дискуссии. Как станет ясно потом, беспокойство г-на Коломойского относительно того, что его связывают с покушением на г-на Карпенко, было периодически всплывающей темой в нашей дальнейшей дискуссии.

56. Г-н Коломойский сказал мне, что он хочет найти способ, посредством другой сделки, которым он мог бы отплатить мне, чтобы компенсировать меня за его неспособность выполнить Соглашение 2002. Он сказал, что хочет понять все о моих требованиях, и я вновь разъяснил свои претензии. Я объяснил относительно моих претензий на дивиденды, которые мне не выплатили по Баглею и ДКЗ, и относительно невыплаты 1 млн. долларов согласованной цены за трансферт активов по соглашению 2002 г. Я также пожаловался на то, что мне не были переведены акции БИГ и Металлургии.

57. В противоположность тому, что утверждали в лагере г-на Коломойского , я не жаловался ни на этой встрече, ни на какой-либо другой, о цене, по которой я до этого продал акции г-ну Коломойскому. В этом не было смысла. Мы оба знали, что это была совершенная сделка.

58. В отношении моих претензий на дивиденды, претензия осложнялась тем фактом, что я продал г-ну Коломойскому долю в долге, который, как г-н Коломойский жаловался, будет невозвратным из-за документации. Моя позиция заключалась в том, что г-н Коломойский видел документы до сделки. Тем не менее, если он был неудовлетворен, я был готов на компромисс: я предложил, что я выплачиваю ему цену, за которую он приобрел долю в долге, он возвращает эту долю и документацию мне, и платит мне невыплаченные дивиденды по Баглею и ДКЗ. Г-н Коломойский сказал, что подумает об этом и вернется ко мне.

59. Г-н Коломойский сказал, что подумает о схеме решения всех вопросов между нами. Он ясно дал понять, что хочет уладить ситуацию и прояснить нашу позицию. Продажа акций Энергетических Компаний не обсуждалась; не обсуждал г-н Коломойский и какое-либо партнерство. Напротив, г-н Коломойский хотел, чтобы я оставил это ему, чтобы у него было время подумать над моими претензиями и прийти к решению. Я полагаю, что г-н Коломойский мог предположить в качестве гипотетического примера, что мы могли бы заключить сделку в отношении моих энергетических холдингов как пример сделки, на которой он может мне доплатить, но всякая дискуссия не пошла дальше этого.

60. Мы договорились встретиться опять в начале мая после российских праздников.

61. Я хотел бы добавить, что в апреле 2004 г. Баглей и ДКЗ выпустили новые акции, еще более разбавив мое участие. Моих представителей не допустили к участию в собрании акционеров (Приложение ГКИ 1, стр. 8-23 и 24-30). На собрании был кворум, и резолюция о выпуске новых акций прошла. В этих обстоятельствах, хотя мы впоследствии обратились в Суд, чтобы аннулировать результаты выпуска акций, иск был отклонен на основании того, что это было законное решение, поскольку на собрании был кворум. Нам сказали, что наш единственный иск может быть против охранников, которые отказали в доступе на собрание и которые, конечно, были не в том положении, чтобы компенсировать мои убытки.

Май 2004 г. - Встреча номер два - Вена

62. После встречи в Женеве, был некий, как я полагаю, посредник, который позвонил мне и предложил, чтобы я встретился с г-ном Коломойским опять, на этот раз в Вене, в кафе напротив отеля Империал. Мы встретились за ланчем в сопровождении наших соответствующих деловых партнеров. Г-н Коломойский и я договорились, что мы не желаем вовлекать этих людей в это разбирательство, и мы поэтому не раскрываем их личности.

63. Г-н Коломойский сказал, что в отношении дивидендов по Баглею и ДКЗ он полагает, что должны были быть какие-то дивиденды, но они не выплачивались, и ему придется спросить об этом г-на Шульмана, который руководит бизнесом. Он был уверен, что г-н Шульман не выплачивал себе никаких дивидендов. Я сказал, что если г-н Шульман руководил бизнесом в течение 5 лет, он должен был предоставлять отчеты. Мы согласились, что он поговорит с г-ном Шульманом и вернется ко мне, как только у него будет соответствующая информация (т.е. отчеты руководства и т.п.), он произведет мне причитающиеся платежи. Я полагал, что дивиденды с двух компаний за предыдущие 5 лет будут равняться приблизительно 400 млн. долларов. До обесценения в результате выпуска акций мне принадлежала одна восьмая акций компаний, что означало выплату мне свыше 50 млн. долларов. Я также спросил г-на Коломойского, может ли он связать меня с г-ном Шульманом. Г-н Коломойский сказал, что постарается.

64. Г-н Коломойский сказал, что хотел перевести мне акции в БИГ и Металлургии, но боялся того, что Суркисы могли сделать, если бы он согласился на это. Он сказал, что оказался в очень сложной ситуации, и ему пришлось подчиняться приказам Суркиса и г-на Медведчука. Я помню, как он сказал мне: "Ты понимаешь, что я не могу сделать этого". Однако он сказал, что согласится компенсировать меня каким-либо иным образом. Именно поэтому г-н Коломойский предложил, чтобы я продал ему некоторые акции в Энергетических Компаниях. Г-н Коломойский предложил не разглашать характер каких-либо компенсационных выплат, но попросил меня продать ему активы, и он бы соответственно повысил покупную цену.

65. Мы обсудили Энергетические Компании в целом и перспективы покупки г-ном Коломойским некоторых из моих акций. Мы поговорили о перспективах энергетического сектора в Украине. Я сказал, что если правительство будет умнее, у компаний есть очень хорошие перспективы, потому что отрасль имеет потенциал увеличить свою стоимость в разы по сравнению с текущей стоимостью. Существовали планы либерализации рынка, которые, похоже, могли значительно увеличить доходность и цену Энергетических Компаний. Пока это регулируется, правительство будет продолжать извлекать много денег из отрасли. Мы также обсудили в общих чертах, как можно подойти к оценке доли участия в Энергетических Компаниях. Я объяснил, что могут возникнуть проблемы с применением EBITDA (прибыль до уплаты налогов), потому что эта мера очень чувствительна к правительственным решениям. Каждый месяц налог на энергию, который контролируется правительством, меняется, и не существует долгосрочной ценовой политики. Поэтому невозможно оценить компании таким образом. Другая техника заключается в оценке активов в сравнении с Восточноевропейскими аналогами ("сопоставительный анализ"), например, эквивалент бизнеса в Венгрии, и применить индекс доходов на покупателя, с соответствующей скидкой.

66. На том этапе мы не обсуждали вопрос о партнерстве. Все, чтобы обсуждали, было то, что я должен продать свою долю в Энергетических Компаниях (детали и цены, по которой еще должны были быть согласованы), и что мы должны добавить дополнительную сумму к покупной цене, чтобы компенсировать меня за акции, которые я не получил по БИТ и Металлургии. Г-н Коломойский сказал, что если меня когда-нибудь спросят, включала ли договоренность компенсацию, мне нужно будет сказать, что не включала. Г-н Коломойский продолжает отрицать этот элемент нашего соглашения по вышеизложенным причинам.

67. Вопрос о Суркисах тоже поднимался на майской встрече в Вене. Присутствие Суркисов в Энергетических Компаниях представляло большую проблему для любого другого акционера. Г-н Коломойский согласился и сказал, что полагает, что у Суркисов можно выкупить их акции.

Лето 2004 - Встреча номер три - Пивной бар Липп, Женева

68. После встречи в Вене я не имел вестей от г-на Коломойского в течение нескольких месяцев. В это время опросы общественного мнения показывали растущую поддержку Януковича (кандидата, поддерживаемого г-ном Коломойским и Суркисами). Однако в середине августа 2004 г. г-н Коломойский позвонил мне и мы договорились встретиться еще раз в пивной Липп в Женеве. Г-н Коломойский и я присутствовали с нашими соответствующими деловыми партнерами. Встреча происходила за ланчем и опять атмосфера была дружественной.

69. Мы обсуждали политическую ситуацию и делали прогнозы президентских выборов, но мы не обсуждали наши собственные личные позиции. Они были тайной, и было бы опасно говорить, кого я поддерживаю. Точно так же и г-н Коломойский не подтвердил бы факта, что он платит деньги СДПУ.

70. Мы все еще не продвинулись должным образом в вопросе о невыплаченных дивидендах, причитающихся мне по Баглею и ДКЗ. С нашей последней встречи я безуспешно пытался связаться с г-ном Шульманом. Г-н Коломойский теперь изменил свою позицию. Он уже не говорил, что вопрос о дивидендах в руках г-на Шульмана, но сказал, что он, г-н Коломойский, отвечает за бизнес. Однако он сказал, что есть проблема по выплате дивидендов, потому что мои акции находились в держании в партнерстве с Суркисом. Я не принял этого, потому что я владел моими акциями отдельно, а не совместно с Суркисом. Г-н Коломойский всегда искал оправданий, чтобы не разбираться с моей претензией по дивидендам.

71. Затем мы перешли к обсуждению потенциальной сделки с Энергетическими Компаниями. Я сказал ему, что оцениваю, что вся моя доля участия оценивается где-то в районе 200-300 млн. долларов. Я сказал, что цена должна рассчитываться на основе 125-200 долларов на клиента, минус долги компании и скидка в 20-30 процентов на клиента (чтобы объяснить тот факт, что интересы не являются контрольными долями участия и компании находятся в конфликте). Это давало общую оценку в 200-300 млн. долларов, плюс-минус 10 процентов. В Восточной Европе цена равнялась 500-700 евро на клиента. Украинские цены в два-три раза ниже этих. Я знал, что в это время некоторые люди оценивали компании в Украине в 200-250 евро на клиента, но в стране был конфликт и нестабильность, что, по моему мнению, означало, что компании стоили меньше.

72. Мы обсудили энергетические компании, в которых я держал доли участия. Г-н Коломойский отчетливо сказал мне на этой встрече, что он заинтересован в тех Энергетических Компаниях, в которых Суркисы имели акции и в которых мой пакет акций составлял свыше 40 процентов. Суркисы держали долю в 6 из 8 компаний - Полтаве, Сумах, Чернигове, Львове, Прикарпатье и Запорожье. Суркисы имели и все еще имеют управленческий контроль в Тернополе, но не акции. В Днепре Суркисы не имели официального контроля, но г-н Коломойский сказал (и я это знал), что он имеет личную заинтересованность в этой станции также потому, что она расположена в его родном городе.

73. Я владел акциями в различных других Облэнерго, где Суркисы не были задействованы. Сначала я предложил продажу этих других акций, но г-н Коломойский в этом не был заинтересован. Я сказал, что это выглядит странно, однако, он сказал, что он заинтересован в приобретении долей в тех других компаниях только на втором этапе.

74. Я объяснил ему, при каких обстоятельствах я мог отдать ему 40-процентную долю в Энергетических Компаниях. Для этой цели я написал на салфетке список пакетов акций свыше 40 процентов, которые, по моему мнению, я мог бы отдать, а также меньшие пакеты, которые думал, что могу отдать. Я полагаю, что написал этот список на этой встрече, хотя допустимо, что это могло быть на более ранней встрече. В пяти из восьми Энергетических компаний, в которых был заинтересован г-н Коломойский, я мог отдать 40-процентную долю. Поэтому я написал 40 процентов плюс одна акция. Другими словами, я знал, что владею достаточным количеством акций, чтобы иметь блокирующую долю. Важно понять, что было важно для нас обоих, так это то, могу ли я отдать блокирующую долю. Я не знал точного количества акций, которыми я владел за 40-процентной отметкой: ни один из нас не поинтересовался этим вопросом, хотя нам обоим было очевидно, что я не в буквальном смысле держал только на одну акцию больше 40-процентной доли. Я сказал г-ну Коломойскому, что я не знаю своих точных держаний и что я мог бы продать еще акции, но что я говорю ему, сколько я могу отдать, и в 5 случаях г-н Коломойский был заинтересован именно в 40-процентной доле. В трех случаях, где у меня было меньше, чем 40 процентов плюс одна, я написал пакет, который я, по поему мнению, мог отдать. Для этой цели я округлил держания, которыми я полагал, что владею, так, чтобы избежать согласия на передачу того количества акций, которое я на самом деле не мог отдать.

75. Я оценил цену этих долей участия в 8 Энергетических Компаниях в 250 млн. долларов. Именно г-н Коломойский предложил, чтобы вместо покупки этих долей, он купит половину доли участия в них, которой он будет владеть совместно со мной.

76. С этого момента наша дискуссия продвигалась на основе того, что я продаю г-ну Коломойскому акции (или, как хотел г-н Коломойский, половину доли участия в акциях) в размерах, которые я определил. Совершенно неверно со стороны г-на Коломойского предполагать, что я пообещал ему, что это были все акции, которыми я владел, или что я продавал ему половину доли участия во всех акциях, которыми я мог владеть. Я ясно дал понять, что могу владеть другими акциями, кроме тех, которые я перечислил. Значит, поскольку половина доли участия в этих акциях примерно равнялась покупке половины моей доли участия (поскольку я не владел другими существенными долями), это ни в коем случае не было точным расчетом. Все, что интересовало нас с г-ном Коломойским, было могу ли я отдать блокирующий пакет акций и могу ли я отдать пакет, который я предлагал. Цена также основывалась на предлагаемом мной пакете. Если бы на самом деле я еще владел существенным количеством акций, которые мог бы предложить, я мог бы их вложить, но тогда это была бы другая сделка с другой ценой. Ни на этом этапе, ни на последующих этапах г-н Коломойский и я не предлагали (а также г-н Коломойский ни разу не попросил какого-либо обещания гарантии), что то, что я написал, соответствовало всему моему держанию. По мере того, как сделка позднее развивалась, г-н Коломойский действительно попросил ряд гарантий, и это была затянувшаяся часть процесса сделки. Однако это ни разу не было одной из гарантий, о которых он просил. Если бы г-н Коломойский когда-либо попросил о такой гарантии, мне было нелегко ее дать. Во-первых, мне было бы нелегко определить с точностью, какими пакетами акций я владел. Во-вторых, даже если бы я проанализировал ситуацию, чтобы дать такую гарантию, мне пришлось бы учитывать тот факт, что некоторые компании, которые держали акции энергетических компаниях, принадлежали мне совместно с другими лицами, а другие являлись предметом собственнического спора. Ни одна из этих категорий не насчитывала бы существенной доли в контексте той доли участия, которую я предлагал г-ну Коломойскому, но я, тем не менее, не смог бы дать обещание, что я не имею какого-либо участия в других акциях. Учитывая, что то, в чем мы были заинтересованы, это был вопрос о блокирующей доле, я не думаю, что кому-то из нас когда-либо пришло в голову беспокоиться, требуя такой гарантии или обещания.

77. Я бы также добавил, что г-н Коломойский хорошо разбирался во всех событиях, касающихся держания акций Энергетических Компаний. На этом этапе реестры Энергетических Компаний находились на хранении в дочерней компании Приватбанка, и г-н Коломойский мог получить доступ к информации касательно держаний.

78. Возвращаясь к той встрече, мы опять обсудили Суркисов, которые были главным затруднением в судьбе Энергетических Компаний. Я ясно дал понять г-ну Коломойскому, что не буду работать с Суркисами или на Суркисов и не буду сотрудничать с ними. Г-н Коломойский спросил, какую цену нам следует предложить, чтобы выкупить у них долю, и назвал те же цены, которые я рассчитал для г-на Коломойского, минус все активы и спрятанные дивиденды в компаниях, которые Суркисы выкачивали или будут выкачивать.

79. В это время я думал, что если я решу проблему с г-ном Коломойским, у меня останется только один враг - г-н Суркис. Предположение г-на Коломойского, что я согласился сотрудничать с г-ном Суркисом, совершенно неправильно. Я говорил полностью противоположное. Было бы совершенно непостижимо, чтобы я согласился сотрудничать с Суркисами, учитывая всю историю между нами.

80. Мы также обсудили коррумпированное руководство. Я обсудил с г-ном Коломойским тот факт, что все высшие менеджеры Энергетических Компаний (кроме Днепра) находились под контролем Суркиса и были коррумпированы. Г-н Коломойский согласился, что руководство необходимо заменить.

81. На этом слушании обе стороны упоминали вопрос хеджирования против политической ситуации. Ситуация 2004 г. была неясной для всех. Я уже потерял контроль над Энергетическими Компаниями и любыми дивидендами из-за фактического контроля Суркисов и их связей с правительством. Если бы результат предстоящих выборов был неблагоприятным для меня, существовал бы огромный риск того, что я потеряю все. Верно, что соглашение с г-ном Коломойским было чем-то вроде хеджирования от этого риска. Однако идея партнерства была не моя, а г-на Коломойского. Когда мы конкретизировали сделку, для меня возник дополнительный элемент хеджирования в форме опциона. Согласно предлагаемому соглашению, я должен был продать половину моих акций ему сейчас, и если Ющенко не будет иметь успеха на выборах, тогда бы я продал другую половину г-ну Коломойскому в течение года. Это бы колл- и пут-опцион, предусмотренный в соглашениях.

82. Что я впоследствии выяснил, было то, что Суркисы и г-н Коломойский также хеджировали свои риски. На самом деле я полагаю, что именно поэтому они и предложили сделку. Эффект от сделки заключался в том, что моя доля в Энергетических Компаниях подлежала совместной договоренности, согласно которой я уже больше не мог оказывать влияние через мои пакеты акций без одобрения г-на Коломойского. Это означало, что г-н Коломойский мог вступать в союз с г-ном Суркисом и в то же время нейтрализовать мое участие.

83. На встрече в пивной Липп мы обсудили размер компенсации, которая должна быть прибавлена к любой согласованной закупочной цене акций Энергетических Компаний в качестве компенсации за неспособность г-на Коломойского выплатить 1 млн. долларов наличными и перевести мне акции БИГ и Металлургии, что было предметом Соглашения 2002, о котором говорилось выше. Г-н Коломойский оценивал сумму компенсации в 10 млн. долларов. Я просил 15 млн. долларов. Сюда входили приблизительно 6 млн. долларов за акции Металлургии, 6 млн. долларов за 10-процентную долю участия в БИГ, который на тот момент оценивался в 50-60 млн. долларов, и дополнительная компенсация за тот факт, что в БИГ было примерно 25 млн. долларов моих собственных денег, которые были украдены руководством, когда г-н Коломойский переводил акции в банк Суркису, и потерял контроль над банком.

84. Встреча завершилась обещанием г-на Коломойского выплатить 15 млн. долларов (в форме первого взноса в сделку по Энергетическим Компаниям). (Эта цифра была впоследствии сокращена при подписании Даламанского Соглашения).

Четвертая встреча - Ницца, середина сентября 2004 г.

85. Я встретился с г-ном Коломойским вновь в Ницце в середине сентября 2004 г. У нас было 2 или 3 встречи между 12 и 15 сентября 2004 г. Я полагаю, что г-н Коломойский жил в отеле Дю Кап, Эден Рок на Антибах, около Ниццы. Мы встречались в отеле дважды в дневное время и еще один раз в местном ресторане. Рукописные заметки, представленные в приложении ГКИ 2, стр. 1-3, были подготовлены на Антибских встречах.

86. Я вновь предложил просто продать мою долю в 8 Энергетических Компаниях за цену 250 млн. долларов, плюс компенсация в 15 млн. долларов. Я предлагал продать эту долю, а не половину доли. Оценка г-на Коломойского заключалась в том, что ценой пакета акций должно быть 200 млн. долларов и ничего больше. Я сказал: 250 млн. долларов и не меньше. Вопреки утверждениям г-на Коломойского, никакой дискуссии о выплате 225 млн. долларов не было. Г-н Коломойский вновь предложил, что он купит 50 процентов акций за 100 млн. долларов, сказав, что его инвестиции увеличат цену акций. Мне не понравилась идея иметь г-на Коломойского в качестве партнера, учитывая мой опыт с ним, но я решил рискнуть. Я уже обсуждал выше выгоду в форме хеджирования, которую давало мне партнерство с Коломойским (так я думал). Именно на этой встрече мы обсудили пут-опцион, который давал мне время на обдумывание продажи других 50 процентов за 100 млн, долларов, если бы я захотел выйти из партнерства. В конце концов я решил оставить мои деньги вложенными, потому что правительство изменилось в мою пользу.

87. Что касается компенсации за Соглашение 2002, мы первоначально достигли договоренности в размере 15 млн. долларов, которую мы прежде обсуждали. Это отражено в рукописных заметках на встрече, которые показывают сумму компенсации 15 млн. долларов. Однако г-н Коломойский позвонил после встречи и попросил о скидке. Как показывает проект Даламанского Соглашения, окончательная цена 112 млн. долларов была добавлена только в подписанное соглашение в последнюю минуту. В проектах, которые последовали за нашей встречей сумма 115 млн. долларов все еще фигурирует как первоначально согласованная.

88. Что касается акций, которые должны подлежать переводу, мы уже обсудили на предыдущей встрече, какие компании и какие акции должны составлять основу соглашения. Пакеты акций были указаны в рукописных заметках. Согласно нашему предыдущему обсуждению, что я соглашался отдать, это 40 процентов + 1 акция там, где я мог это сделать - т.е. для 5 из компаний. Там, где я не мог, я согласился отдать меньшую долю, которую, как я знал, что могу отдать. В рукописных заметках говорится, что я "переведу 50 процентов акций Кипрских компаний, которые держат активы, указанные в разделе 2 [рукописных заметок] за 100 млн. долларов" [подчеркивание добавлено]. Хотя это составляло существенную часть моих держаний в Энергетических Компаниях, на этой встрече не было обсуждения того, что это должны быть все акции, которые я держал, или что мне не разрешается держать какие-либо другие акции. Для меня было бы не легко согласиться на такие условия.

89. Мы также обсудили руководство компаний. Г-н Коломойский подтвердил свое согласие на то, что руководство следует заменить. Это был первый этап процесса поднятия Энергетических Компаний до их реальной стоимости. Г-н Коломойский говорил в то время, что он доверяет моему выбору руководства. Г-н Коломойский видел во мне специалиста в отношении Энергетических Компаний. Г-н Коломойский поэтому пообещал мне на этой встрече, что я буду руководить компаниями и попросил, чтобы я представил программу развития компаний. Это было впоследствии предусмотрено в статье 7 Соглашения акционеров. Следует заметить, что в окончательном проекте соглашения эти положения требуют от меня предоставления плана развития и возлагают на меня ответственность за их воплощение, в силу соглашения всех сторон. Я не предвидел, что когда я позднее представил план развития, который подразумевал смещение руководства, г-н Коломойский будет полагаться на формулировку согласия в соглашении акционеров и наложит вето на предложение: целостной основой нашего соглашения было то, что руководство должно быть смещено, и что я должен нести ответственность за выбор новых менеджеров и руководство бизнесом. Г-н Коломойский также согласился, что как только наша договоренность о совместном держании будет разработана и начнет действовать, больше не будет изъятия активов из Энергетических Компаний. Размах и характер изъятия активов был хорошо известен нам обоим. Это более подробно затрагивается в свидетельских показаниях г-на Маркова.

90. Г-н Коломойский, никак не мог понять из каких-либо этих встреч (или любой другой встречи), что я соглашаюсь сотрудничай с Суркисами. Моя позиция оставалась неизменной с нашей предыдущей встречи. Суркисы представляли собой основное препятствие, не дающее компаниям реализовать свою истинную стоимость. Основной причиной того, что руководство нуждалось в замене, было то, что оно было коррумпировано и являлось карманным руководством Суркисов. Я бы никогда не согласился сотрудничать с Суркисами, ясно дал это понять г-ну Коломойскому, и г-н Коломойский не мог предполагать иначе.

91. Я полагаю, что количество акций, переведенных по Даламанскому Соглашению (Приложение ГКИ 2, стр. 4-6, 7-9 и 10-11), соответствовало процентному держанию в соответствующих Энергетических Компаниях, а также рукописным заметкам (Приложение ГКИ 2, стр. 1-3), следующим образом.

92. Что касается механики трансферта, г-н Коломойский предложил, и это было согласовано, что я переведу акции в 2 холдинговые компании, в которых г-н Коломойский купит 50-процентное участие. Холдинговые компании были Ларва и Биконтия. В последующей документации по сделке было предусмотрено, что все доверенности, необходимые для руководства бизнесом (включая участие в собраниях акционеров Энергетических Компаний) должны были бы выдаваться директорами как Ларвы, так и Биконтии. Единогласное одобрение выдачи доверенности, следовательно, должно исходить от Jersonet, Lardonet, Hartlepool и Tillman, в противном случае представители не смогли бы присутствовать или участвовать в собраниях акционеров. В случае если стороны не смогут достичь согласия по предлагаемому ходу действий со стороны холдинговых компаний, что требует одобрения обоих акционеров (таких как выдача доверенности для участия в собраниях акционеров), холдинговые компании не смогут действовать. Именно это случилось в 2005 г. Оглядываясь назад, я теперь могу видеть, что этот механизм был установлен г-ном Коломойским, чтобы нейтрализовать мою долю участия. Хотя стержнем нашей первоначальной сделки было, что я должен остаться управлять бизнесом, и руководство будет заменено, г-н Коломойский смог воспользоваться своей блокирующей властью на уровне холдинговой компании, чтобы не дать мне достичь этого и оставить под контролем Суркисов их коррумпированное руководство (к общей выгоде г-на Коломойского и Суркисов). Я вернусь к этому пункту позже в этих свидетельских показаниях.

93. Детали документации были оставлены для переговоров между Максимом Марковым и советниками г-на Коломойского.

94. Г-н Коломойский уехал из Ниццы на корабле, и мы договорились встретиться в Даламане через 10 дней с целью задокументировать то, что мы обсудили. Между тем я дал инструкции Максиму Маркову подготовить проект соглашения.

28 сентября 2004 г. - встреча в Даламане

95. Мы организовали встречу в морском ресторане прибрежного курорта возле Даламана 28 сентября 2004 г. Я жил в Бодруме. Я прождал г-на Коломойского в ресторане 5 или 6 часов. В конце концов он позвонил мне, чтобы сообщить, что задерживается, и вместо этого попросил меня встретить его в аэропорту Даламана позже в тот же день. Я прибыл аэропорт Даламана в районе 6 часов вечера (в сопровождении тех же лиц, которые приходили на другие встречи) и прождал г-на Коломойского еще 2 часа. В итоге он прибыл около 9 часов вечера в сопровождении своей большой семьи. Он сказал мне, что у него нет на меня времени, потому что некоторые члены его семьи должны попасть на другие рейсы, и у нас, соответственно, только 15 минут или около того посидеть в баре аэропорта, чтобы согласовать и подписать соглашение. Проект был подготовлен Максимом Марковым заранее и послан людям г-на Коломойского. Г-н Коломойский потребовал скидки с компенсационного элемента возмещения, и я согласился снизить компенсационную выплату с 15 до 12 млн. долларов. Эта цифра была вставлена в подписанную версию соглашения от руки, вместе с суммой, причитающейся к выплате по опциону (Приложение ГКИ 2, стр. 4-6). У нас не было времени на этой последней встрече обсуждать какие-либо детали соглашения, кроме этих двух цифр, которые были просто вставлены от руки г-ном Коломойским и не были впечатаны.

96. После встречи в Даламанском аэропорту я проинструктировал моего юриста Максима Маркова разработать проект соглашения купли-продажи в отношении акций Энергетических Компаний, которые я согласился продать; подготовить учреждение 2 холдинговых компаний, Ларва и Биконтия; и согласовать соглашение акционеров в отношении деятельности этих холдинговых компаний. Я прочитал свидетельские показания Максима Маркова в отношении его выполнения этих инструкций и подтверждаю, что их содержание верно.

97. 29 сентября 2004 г. компания г-на Коломойского, Tillman, перевела 12 млн. долларов в качестве частичного возмещения по Даламанскому Соглашению. Первые Соглашения Купли-Продажи были подписаны на день позже, 30 сентября, и с тех пор продолжались переговоры по дальнейшей документации.

Октябрь- ноябрь 2004 г.

98. Юристы обеих сторон встретились в Москве [5] октября, чтобы провести переговоры по оставшейся части сделки. Эти переговоры продолжались на протяжении октября. Г-н Марков сказал мне, что он ни разу не заявлял помощникам г-на Коломойского, что Даламанское Соглашение представляет все мое участие в Энергетических Компаниях. Не заявлял он также и того, что я не буду держать больше никаких акции в Энергетических Компаниях, или что я буду сотрудничать с Суркисом. Я верю г-ну Маркову. У него не могло быть каких-либо причин делать какие-либо заявления такого рода, и он не имел никаких полномочий на это.

99. 14 октября 2004 г. холдинговые компании Ларва и Биконтия были учреждены, и акции этих компаний были переведены в Jersonet, Lardonet, Craftex и Dastime. Этих подробностей касался г-н Марков.

100. Г-н Марков доложил мне, что 22 и 26 октября 2004 г. они с г-ном Сорокой (советником г-на Коломойского) по электронной почте договорились, что Parminter and Craftex будут продолжать владеть акциями Сум, чтобы сохранить место в Наблюдательном Совете в Сумах. Неверно говорить, что это была некая единичная вариация Даламанского Соглашения. Частью Даламанского Соглашения не было то, что должен буду перевести места в Наблюдательных Советах. Позиция была такова, что моя доля участия сохраняла места в Наблюдательном Совете с 2002 г. Эти места держали представители, назначенные рядом компаний, в которых я имел долю участия. (Различные компании перечислены в приложении к настоящим свидетельским показаниям, которое определяет различные держания за пределами совместных владений, в которых я имел долю участия. Реальный пакет акций соответствующей компании в каждом случае крайне мал). С тех пор, как Суркисы установили контроль в Энергетических Компаниях, Наблюдательные Советы были лишены власти, и я уделял им мало внимания. Когда мы обсуждали Даламанское Соглашение, г-ну Коломойскому было хорошо известно о местах в Наблюдательном Совете. Его люди уже контролировали реестр, и Приватбанк в любой ситуации имел хорошо развитый отдел безопасности, который знал все об Энергетических Компаниях и схему держания акций и контроля. Г-н Коломойский никогда не стремился сделать частью сделки то, что места в Наблюдательном Совете должны быть переведены в совместное владение. Я бы добавил, что тот факт, что места в Наблюдательном Совете удерживались мной, также ставился на переговорах между г-ном Марковым и г-ном Новиковым. Некорректно заявлять, что обсуждались только Сумы; это с очевидностью следует из письма кипрского юриста г-на Коломойского на (Приложение ГКИ 3, стр. 1). Это письмо касалось мест в Наблюдательном Совете других обсуждаемых компаний, помимо Сум.

101. Как я уже объяснял, основой нашей договоренности было то, что мы должны заменить руководство Энергетических Компаний, и я должен был отвечать за выбор менеджеров и руководство ими. В этой связи, если бы дела пошли так, как я того ожидал, я бы воспользовался собранием акционеров в 2005 г. для обеспечения того, чтобы Ларва и Биконтия были назначены в Наблюдательные Советы на место существующих назначенных лиц. Как только это случилось бы, принадлежащие мне пакеты акций, которые прежде распоряжались местами в Наблюдательных Советах, должны были бы полностью изжить себя. Однако я не достиг договоренности в этом отношении, и эти вопросы не обсуждались. Аналогично, в период, предшествующий любым таким собраниям, которые должны состояться, я бы всегда использовал места в Наблюдательном Совете (если бы они были - учитывая нехватку какой-либо реальной власти, которая у них была, в свете контроля Суркисов) в интересах моих владений в целом - и, следовательно, в интересах совместно управляемых холдинговых компаний. И вновь, однако, никакого соглашения на этот счет так и не было достигнуто, и эти вопросы не обсуждались.

102. У меня нет сомнений в том, что г-ну Коломойскому было хорошо известно о местах в Наблюдательном Совете. Он никогда не просил о том, чтобы они были включены в совместные владения. Я подозреваю, что причина, по которой он этого не делал, была связана с тем, что, как я теперь полагаю, было его стратегией на тот момент. Я полагаю, что в значительной степени г-н Коломойский хеджировал свои ставки в 2004 г. Он достиг договоренности со мной, что потенциально могло дать нам возможность достичь огромных результатов в Энергетических Компаниях. Однако в то же время, я теперь знаю, что г-н Коломойский также заключил сделку с г-ном Суркисом. Г-н Коломойский создавал себе выбор, чтобы отпрыгнуть в ту или в другую сторону после выборов. Я полагаю, что его устраивало, чтобы я сохранил места в Наблюдательном Совете, тогда как г-н Суркис имел бы операционный контроль.

103. Я читал показания г-на Маркова, где говорится об окончательном решении различных договоренностей с октября по ноябрь 2004 г. Я не был посвящен в детали этих переговоров, но отчет г-на Маркова соответствует моим представлениям.

104. 16 ноября 2004 г. юристы г-на Коломойского написали от имени Tillman Equities в Lardonet и Jersonet, испрашивая моего разрешения в соответствии с договором купли-продажи провести переговоры с юристом Игоря Суркиса относительно покупки акций Суркиса в Энергетических Компаниях (Приложение ГКИ 3, стр. 2-3). Они сообщали, что если переговоры будут успешными, они обратятся за моим письменным разрешением на покупку акций. Я подписал этот документ, соглашаясь на переговоры. Я был рад, что мы выкупим акции Суркисов за хорошую цену, так, чтобы мы могли продолжать управлять Энергетическими Компаниями и увеличивать их стоимость, как мы обсуждали. 16 ноября 2004 г.

Декабрь 2004 г.

105. В декабре 2004 г. г-н Коломойский и я встретились в Москве. Мы обсуждали доверенности для холдинговых компаний для голосования на собраниях акционеров Энергетических Компаний, и он использовал это как предлог, чтобы прийти и увидеться со мной. Мы обсуждали ряд вопросов. В их число входили акции никелевых и коксо-химических заводов. Г-н Коломойский сказал, что г-н Суркис готов продать половину своей доли участия. Однако предложенная цена была значительно выше, чем та, что г-н Коломойский заплатил за долю участия, которую купил у меня. Я сказал, что не готов заключать такую сделку по двум причинам. Первое, я не был готов стать партнером г-на Суркиса. Я хотел, чтобы мы выкупили все пакеты акций г-на Суркиса, как мы первоначально обсуждали, а не половину. Второе, я не соглашался с ценой: она был выше, чем заплатил г-н Коломойский, даже оставляя в стороне размах, с которым г-н Суркис выкачал активы компаний. (Способы выкачивания активов, за которые отвечают Суркисы, объясняет г-н Марков в своих свидетельских показаниях). Я, однако, согласился, что г-н Коломойский может продолжать переговоры с Суркисами, и в случае, если он добьется успеха, все акции должны быть переданы в Ларву и Биконтию в пользу г-на Коломойского и меня.

106. Мы также обсудили потребность в смене руководства. Г-н Коломойский вновь подтвердил свое согласие с тем, что руководство нуждается в замене. На самом деле, он пошутил на эту тему, сказав, что г-н Сагура (из Укрэнерго Консалтинг, главный менеджер) и другие менеджеры даже не очень хорошие воры, поскольку, похоже, они отвечают за изъятие всего лишь 3 млн. в месяц, а могли бы брать гораздо больше. Оглядываясь назад, я вижу, что притворство г-на Коломойского при согласии на замену руководства теперь представляется циничным. Как я объяснял, его отношение изменилось после Нового года (когда мой опцион истек), и он никак не сотрудничал в замене руководства.

107. Примерно в это время мне стало известно, что некоторые акции БИГ были проданы Энергетическими Компаниями Суркисам за ничтожную цену - фактически в несколько десятков тысяч долларов (тогда как рыночная их цена была 20-30 млн. долларов). Г-н Суркис беспокоился по поводу смены руководства в Облэнерго и хотел переместить некоторые из своих активов. Он незаконно перевел акции через брокера своим родственникам и младшему Суркису без одобрения Наблюдательного Совета. С тех пор долевое участие опять поменялось. Я попросил г-на Коломойского помочь предотвратить эту продажу акций, но он отказался. На мой взгляд, г-н Коломойский должен был бы возражать против этой продажи. Он тоже акционер БИГ. Его отказ является показателем того, что у него была предварительная договоренность с Суркисами в отношении этой продажи.

108. Когда мы встретились в декабре, мы также обсудили второй этап сделки в других энергетических компаниях, для чего были учреждены холдинговые компании Шарол и Кериса. Эта сделка дошла до стадии документации, но в итоге так и не продвинулась. На самом деле, начало 2005 г. ознаменовалось радикальным изменением подхода г-на Коломойского к совместно управляемым холдинговым компаниям. Пока мой опцион оставался открытым (т.е. до конца 2004 г.), г-н Коломойский, похоже, действовал в соответствии с нашими планами. Дела сильно изменились с начала 2005 г.

Январь 2005

109. 6 января 2003 г. или примерно в это время Суркис организовал собрание на стадионе Динамо-Киев в Киеве (который контролируется Суркисами). На собрании присутствовали все менеджеры Энергетических Компаний (кроме Днепра). Присутствовал там и г-н Коломойский. Г-н Суркис сказал менеджерам, что г-н Коломойский теперь контролирует Энергетические Компании, что все отчеты Энергетических Компаний должны направляться в Приватбанк, и что накапливающийся доход примерно в 3 миллиона долларов в месяц должен переводиться в одну из компаний г-на Коломойского.

110. Я узнал об этом собрании из ряда источников. Присутствующих было много, и произошла утечка информации. Существует другое свидетельство, которое демонстрирует наличие секретной сделки, включая отчеты прессы и другие материалы, обобщенные в свидетельских показаниях г-на Маркова, и другие свидетельские показания, поданные от моего лица на этих слушаниях.

111. Это было чрезвычайно серьезное развитие событий. Оно означало, что г-н Коломойский не намеревался сотрудничать со мной или разрешать мне заменить руководство и продвигать наши совместные владения, как мы обсуждали. Напротив, он был в одной лиге с Суркисами, конечно, в результате произведенной им покупки акций у них, и он намеревался сохранить коррумпированное руководство и вместо этого заставить отчитываться ему так же, как (или наряду с ними) и Суркисам. Покупка акций г-ном Коломойским за пределами совместно управляемых холдинговых компаний было серьезным нарушением нашего соглашения акционеров.

112. После собрания на стадионе Динамо Киев, состоявшегося 6 января, я связался с моим бывшим менеджером г-ном Филатовым, который до этого работал в энергетическом секторе до 2002 г., когда он отказался продолжать работать на г-на Суркиеа. Теперь он первый заместитель руководства в другом Облэнерго, Крымэнерго. Я попросил его связаться с менеджерами, чтобы объяснить им, что у них нет обязательств перед г-ном Суркисом. Г-н Филатов сказал менеджерам, что я понимаю, что они раньше следовали приказам Суркисов и г-на Медведчука, потому что они боялись преследований и увольнения. Я понимаю, что они были под давлением до 2005 г., выплачивая дивиденды, и я сказал, что ответственность не будет на них возложена. Поскольку власть в стране переменилась, и как косвенный держатель акций Энергетических Акций я настаиваю на том, что этой практике был положен конец. Я заверил их, что Энергетические Компании станут более прозрачными. Г-н Филатов подтвердил менеджерам от моего лица, что, если они прекратят изымать наличность из Энергетических Компаний (для финансирования, помимо прочего, СДПУ), я не буду предпринимать против них дальнейших действий. К сожалению, менеджеры не пожелали или не смогли прекратить следовать приказам г-на Суркиса, или (как стало теперь) альянса Суркис-Коломойский.

113. Другой проблемой с этой ситуацией было то, что определенные представители, назначенные для того, чтобы представлять интересы некоторых из моих компаний в Наблюдательном Совете Энергетических Компаний, обратили свою преданность в сторону фракции Суркиса. Например, дама по фамилии Тровиске, которая была первоначально назначена моим представителем, пришла ко мне и сказала, что будет теперь работать на г-на Суркиса и г-на Коломойского. Причиной этого было то, что они платят ей за то, что она выполняет их приказы, и она беспокоится о том, что г-н Суркис и г-н Коломойский могут с ней сделать. Примерно в это же время мне также не удалось получить финансовую информацию от Энергетических Компаний, и ни один из назначенных мной представителей мне ее не предоставил.

114. Когда я понял, что представители, которых я назначил в Наблюдательный Совет теперь отвечают перед группировкой Суркиса, я уволил их, отозвав их доверенности. В то же время компании, которые держали места, назначили новых представителей, на которых Суркис не имел влияния.

115. Более подробно о различных шагах, предпринятых, чтобы заменить Наблюдательные Советы, изложено в свидетельских показаниях г-на Маркова. В итоге, новые держатели доверенностей созвали собрания Наблюдательных Советов, на которых они предприняли ряд шагов, направленных на замену коррумпированного руководства Энергетических Компаний. Я лично посетил собрание на Львове 21 января 2005 г. (Приложение ГКИ 1, стр. 31-34). Все различные резолюции нового Наблюдательного Совета были в интересах Энергетических Компаний и выработаны они были для охраны активов от дальнейшего ограбления. Я ссылаюсь на резолюции различных компаний. Резолюции также соответствовали договоренностям, которые у меня были с г-ном Коломойским, которые включали замену коррумпированного руководства. Все эти шаги были также в значительной мере в интересах совместно управляемых холдинговых компаний. Они имели намерением защитить стоимость моей доли участия, которая управлялась теми же средствами, что и участие г-на Коломойского.

116. В итоге, шаги, предпринятые новыми представителями для защиты Энергетических Компаний, оказались неэффективными. Энергетические Компании, действующие посредством своего коррумпированного руководства, не признали полномочий нового Наблюдательного Совета смещать руководство и выносить другие решения. Различные Энергетические Компании написали ряд писем 28 января 2005 г., в которых они отказывались признавать легитимность замены представителей Наблюдательного Совета (примеры таких писем приведены в Приложении ГКИ 3 к настоящим показаниям, стр. 4-7). Их позиция заключалась в том, что компании в силу этого не обязаны соблюдать принятые решения.

117. В отношении некоторых компаний дело было передано для судебного разбирательства.

118. Хотя шаги, которые я предпринял, могли принести лишь благо для владений совместно управляемых холдинговых компаний, г-н Коломойский ни в коей мере не поддержал их. Вскоре после выпуска уведомлений относительно чрезвычайного заседания Наблюдательных Советов для пяти Энергетических Компаний мой кипрский юрист Деметрис А. Лозидес и Максим Марков получили недатированное письмо от Kyriakades Savvides & Associates Limited ("KSA"), кипрского юриста, действующего от лица г-на Коломойского, Tillman и Hartlepool (Приложение ГКИ 3, стр. 1). В письме говорилось, что пакеты акций, управляющие местами в Наблюдательных Советах, находятся в распоряжении холдинговых компаний, и, следовательно, подлежат согласованию акционеров. В письме утверждалось, что я должен был сначала согласовать свои действия с г-ном Коломойским. Однако я не согласен с тем, что места в Наблюдательных Советах находятся в распоряжении совместных холдингов или чего-то в этом роде.

119. 31 января 2005 г. г-н Лозидес послал ответ на это письмо (Приложение ГКИ 3, стр. 8-9). Оно было адресовано г-ну Коломойскому и утверждало, что пять чрезвычайных заседаний Наблюдательных Советов Энергетических Компаний, которые были созваны 21 января 2005 г., были созваны для решения только тех вопросов, которые необходимо было решить в интересах действующих акционеров компаний. В письме приводились принятые резолюции и причины, по которым эти вопросы должны были быть решены. Оно утверждало, что старых представителей пришлось заменить, потому что "они не следовали инструкциям своих соответствующих принципалов"; все члены НС имеют неограниченное право требовать отчета [по коммерческой деятельности компании]; изменения в контроле за руководством должны создать "всесторонний и прозрачный механизм контроля, который будет преследовать цели сохранности активов и целостности руководства компаний"; наконец, регистраторы должны быть заменены, потому что "действующие регистраторы не полностью сотрудничают с действующими акционерами в отношении созыва собраний акционеров"... Письмо также затрагивало некорректное заявление о том, что места в Наблюдательном Совете - или соответствующие им пакеты акций - находятся в распоряжении совместно управляемых холдинговых компаний. Я упоминал об этом в настоящих показаниях . В письме также отмечено, что предполагалось, что акции могут быть переведены после собраний акционеров Энергетических Компаний. Это отражало тот факт, что хотел, чтобы Ларва и Биконтия были представлены в Наблюдательных Советах, и с этого момента небольшие пакеты акций Parminter, Palladium и других компаний станут ненужными. Тем не менее, это был умышленный жест с моей стороны.

120. Письмо также требовало детального разъяснения по поводу собрания, проведенного в начале января с руководством компаний. На основе того, что я узнал о собрании, оно представляло серьезное нарушение договоренностей между нами. Даже если бы г-н Коломойский не сделал больше ничего, кроме как представил себя в качестве представителя холдинговой компании, это уже было бы неприемлемо: существование совместно управляемых холдинговых компаний не предназначалось для публичного разглашения.

121. Письмо вновь говорило о том, что я готов встретиться лично с г-ном Коломойским для обсуждения ситуации выработки совместной стратегии. Я касаюсь ниже моей встречи с г-ном Коломойским.

Февраль 2005 г. - События в Прикарпатье и Полтаве

122. После отказа руководства Полтавы и Прикарпатья выполнять Резолюции из Наблюдательных Советов, принятые 21 января 2005 г., представители Наблюдательного Совета обратились в суд за предписанием, принуждающим к выполнению резолюций (Приложение ГКИ 4, стр. 3-11 и 12-18).

123. События в Прикарпатье и Полтаве более подробно описываются г-ном Марковым. Вооруженного захвата не было, по крайней мере не со стороны или от имени членов Наблюдательного Совета, не было ничего напоминающего это. Что на самом деле произошло, что это то, что судебные исполнители попытались привести в исполнение судебные предписания, а руководство добилось собственных судебных предписаний, чтобы противостоять исполнению. В итоге оказалось невозможно сместить коррумпированное руководство. Насколько я понимаю, на Полтавской электростанции после ухода судебного исполнителя Добкин (менеджер) и другие открыли двери, и 100 вооруженных бандитов г-на Суркиса ворвались в здание. Ситуация была очень запутанной. Я не знаю, то ли это вооруженное бандитское нападение, на которое ссылается г-н Коломойский, говоря о "вооруженном захвате". В действительности, вооруженное нападение не имело ничего общего с какими-либо моими представителями или с каким-либо судебным предписанием, которое испросили новые Наблюдательные Советы.

124. После событий в Прикарпатье и Полтаве коррумпированное руководство осталось на своих постах, где до сих пор и пребывает. Цель Суркисов - а вместе с ними и г-на Коломойского - по-прежнему контролировать Энергетические Компании, и я не в состоянии как-либо контролировать или влиять на них.

Нехватка желания сотрудничать со стороны г-на Коломойского

125. Я уже упоминал о разочаровывающем поведении г-на Коломойского, когда он выдвинул возражения против моих попыток заменить Наблюдательные Советы и предпринять активные шаги, чтобы разобраться с проблемами Энергетических Компаний. Что г-ну Коломойскому следовало делать, это поддерживать мои усилия, а не стараться сорвать их, пытаясь опираться на положения соглашения акционеров.

126. Схема противодействия со стороны г-на Коломойского продолжалась в течение всего 2005 г. и достигла кульминации при возбуждении этого арбитражного процесса. Вопрос о собрании акционеров Энергетических Компаний и холдинговых компаний рассматривается в свидетельских показаниях г-на Маркова. Г-н Коломойский в обоих случаях намеренно не оказывал помощи. Что касается собрания акционеров Энергетических Компаний, невозможно было согласиться на выдачу доверенностей для представления холдинговых компаний на собраниях акционеров. Доверенности должны были быть выданы моим представителям в соответствии с нашей давней договоренностью о том, что меня нужно наделить ответственностью за управление Энергетическими Компаниями. Это был также необходимо, поскольку наши договоренности должны были быть конфиденциальными, а присутствие представителей г-на Коломойского на собраниях акционеров предало бы дело огласке. Г-н Коломойский настаивал на том, чтобы его собственный представитель был одним из назначенных. В этих обстоятельствах нам не удалось договориться, и результатом стало то, что холдинговые компании остались непредставленными.

127. Что было предметом особой тревоги, это то, что в дискуссии, которая произошла непосредственно между нами, г-н Коломойский стремился связать свое согласие на мои требования о выдаче доверенностей с отдельным вопросом о расследовании попытки покушения на г-на Карпенко. Г-н Коломойский стремился предложить, что он согласится выдать доверенности, если я помогу уговорить г-на Карпенко снять обвинения. Это было за пределами моих возможностей и свидетельствовало о неправильном отношении г-на Коломойского к совместным владениям.

128. Что касается собрания акционеров холдинговых компаний, г-н Марков объяснил, как сторона г-на Коломойского стремилась выдвигать обременительные требования в качестве условия присутствия г-на Коломойского на таком собрании.

129. В начале марта 2005 г., после событий в Полтаве и Прикарпатье, я встретился с г-ном Коломойским в Киеве. Он вновь предложил, чтобы мы выкупили акции Суркисов в Энергетических Компаниях. Я сказал, что не хочу делать бизнес с Суркисами. Г-н Коломойский сказал, что он спровоцировал все конфликты, которые у меня были с Суркисами, и, следовательно, он - единственный человек, который может решить эти проблемы. Я спросил г-на Коломойского, когда я могу рассчитывать на мой дивиденды по Баглею и ДКЗ. Г-н Коломойский сказал, что аудит счетов еще не закончен, однако он может устроить, чтобы выплаты были мне произведены, как только он будет завершен. Г-н Коломойский затем пожаловался на события в Полтаве. Я объяснил, что то, на что он жалуется, было сделано в соответствии с судебным предписанием.

130. Вскоре после встречи в Киеве я вновь встретился с г-ном Коломойским в Женевском Аэропорту приблизительно 10 марта 2005 г. На этой встрече г-н Коломойский сказал, что не будет выплачивать мне компенсацию за дивиденды по Баглею и ДКЗ до тех пор, пока я не урегулирую свои отношения с Суркисами. Это, в свою очередь, сказал он, зависит от него, и не случится до тех пор, пока г-н Карпенко не отзовет свое заявление из Прокуратуры в отношении обвинения в покушении на убийство.

131. В апреле 2005 г. мы встретились опять в Женеве для обсуждения вопросов, не относящихся к делу. Была еще одна встреча в апреле, вновь в пивном ресторане Липп. Там мы обсуждали Энергетические Компании, невыплаченные дивиденды и г-на Карпенко. Мы также встречались в отеле Георга V в Париже, но никаких договоренностей не было достигнуто. Мы оказались в тупике. Г-н Коломойский не соглашался выплатить мне причитающиеся дивиденды, пока я не приду к неким договоренностям с Суркисами. [которым он не станет содействовать, пока г-н Карпенко не снимет обвинение в покушении на убийство]. [Я не уверен, что эта связь точна]. Что касается Энергетических Компаний, пока Суркисы (с г-ном Коломойским) сохраняли контроль за Энергетическими Компаниями, мои пакеты акций были ущербными, и у г-на Коломойского, соответственно, и здесь был перевес сил. (Я уже упоминал выше о попытках г-на Коломойского связать выдачу доверенности с проблемой Карпенко).

132. Мы еще раз встретились в Риме в отеле Эксельсиор. Это была запланированная встреча - я приехал с Сицилии на день где-то между 4 и б мая 2005 г. Я помню это, потому что это было время Итальянского Открытого теннисного турнира. На этой встрече г-н Коломойский настаивал на том, чтобы я помог ему разрешить ситуацию в отношении процесса Карпенко. Г-н Коломойский был крайне настойчив в отношении проблемы Карпенко. Г-н Коломойский, очевидно, заключил сделку с общественным обвинителем, чтобы дело было закрыто, за что г-н Коломойский, по моим сведениям, должен был заплатить прокурору 50 млн. долларов. Он пытался сохранить эти деньги и в то же время пытался заставить меня поспособствовать, чтобы дело было отозвано. В конце концов г-н Коломойский окончил тем, что заплатил прокурору. На встрече в Риме мы также обсудили невыплаченные дивиденды. Вопрос с доверенностями для Энергетических Компаний также обсуждался, но только попутно. На тему Энергетических Компаний я сказал, что хотел бы выкупить у г-на Коломойского. Я планировал осуществить этот опцион с г-ном Коломойским осенью. Вместо этого он возбудил против меня процесс, как я полагаю, из тактических соображений.

133. Я заметил, что г-н Коломойский теперь утверждает, что летом 2005 г. он был расстроен из-за того, что мы не сотрудничаем. Он, конечно, не упоминал этого на нашей встрече в Мае 2005 г. На самом деле, все было как раз наоборот. Именно я пострадал от того факта, что г-н Коломойский, по своим собственным причинам, не сотрудничал в воплощении согласованного нами плана по замене руководства и предоставлению мне и моим представителям (а не Суркису и его коррумпированным менеджерам) возможности управлять бизнесами.

134. В течение этого периода г-н Коломойский полностью отказывался от сотрудничества при согласовании Плана Развития, подготовленного моими людьми (Приложение ГКИ 3, стр. 17-29). Этот план точно отражал нашу первоначальную договоренность о замене руководства. Люди г-на Коломойского блокировали его в развязной и неконструктивной манере, и ясно показывали, что у них нет желания развивать совместно управляемые холдинговые компании: г-н Коломойский был очевидно доволен таким статус кво, когда коррумпированное руководство оставалось при должности, отчитываясь теперь г-ну Коломойскому вместо, а может и вместе, Суркисов.

135. Замечу мимоходом, что существует только одна энергетическая компания, где Суркисы (а теперь, я полагаю, и Коломойский) не имеют участия, и где есть другой акционер с достаточным владением, чтобы что-то сделать с этим. Эта энергетическая компания называется Запорожье ОЭ. Государство владеет 60 процентами. В мае 2005 г. государство инициировало расследование деятельности топ-менеджера. Он и все руководство Укрэнерго Консалтинг были смешены в разгар расследования за серьезные правонарушения. Это именно те действия, которые следовало предпринять во всех Энергетических компаниях (кроме Днепра). Это также те действия, о которых г-н Коломойский и я договаривались предпринять перед тем, как г-н Коломойский оказался на стороне Суркисов.

136. Других встреч до встречи, на которой присутствовал г-н Марков 6 октября 2006 г., не было. Перед той встречей у меня была короткое обсуждение с Максимом Марковым.. Г-н Марков рассказывает о встрече в своих свидетельских показаниях. Совершенно очевидно, что г-н Коломойский был не заинтересован в том, чтобы стремиться к разрешению проблем и попросту игнорировал действия, направленные на выполнение статьи соглашения о разрешении споров.

137. В сентябре 2005 г. г-н Коломойский возбудил процесс о ликвидации против Ларвы и Биконтии на Кипре, который, как я полагаю, было еще одной попыткой воспрепятствовать моим попыткам через эти холдинговые компании поставить дела в Энергетических Компаниях на правильную основу. С тех пор я не мог предпринимать шаги в отношении Энергетических Компаний.

138. 31 октября мой секретарь послал г-ну Коломойскому продиктованный мной email, на имя г-на Новикова (Приложение ГКИ 3, стр. 30-31). Я говорил, что после встреч 6 октября между нашими представителями я хочу предпринять еще одну попытку разрешить ситуацию посредством надлежащих двусторонних переговоров. Я предложил встретиться в следующие несколько дней. Мой секретарь получил ответ от г-на Новикова 3 ноября, в котором он подтверждает получение письма и обещает доставить его г-ну Коломойскому при ближайшем удобном случае (Приложение ГКИ 3, стр. 32-33). Я не получил никакого дальнейшего сообщения по электронной почте ни от Новикова, ни от г-на Коломойского.

139. В конце марта или начале апреля 2006 г. г-н Третьяков (депутат парламента, который был очень близок к Ющенко) и г-н Порошенко предложили мне купить все мои акции в Энергетических Компаниях. Г-н Третьяков сказал, что деньги на такую покупку даст г-н Коломойский. Я отказался обсуждать этот вопрос, и вскоре после этого г-н Третьяков и г-н Порошенко пришли ко мне в киевский офис. Они опять заявили, что г-н Коломойский и г-н Третьяков хотят купить все мои акции в Энергетических Компаниях за 160 млн. долларов. Я спросил г-на Третьякова, есть ли у него необходимая сумма для такой сделки, и он ответил, что г-н Коломойский даст ему кредит. Когда я встретился с г-ном Третьяковым в ресторане под названием "Декаданс" в Киеве в середине июля 2006 г., он сказал мне, что если я не буду сотрудничать с их требованиями, мне придется покинуть страну. Это была еще одна попытка г-на Коломойского запугать меня. Свидетелем беседы был народный депутат Мартыненко. Я не ответил.

140. Я бы добавил, что с тех пор, как начались эти слушания, произошло решающее развитие (в пользу ОФР) в отношении спора между ОФР и ИСР о том, кто является надлежащим регистратором. Г-н Марков рассматривает это в своих свидетельских показаниях.

Заключение

52. 141. В начале этих свидетельских показаний я кратко изложил причины, почему я считаю, что претензии г-на Коломойского ко мне необоснованны. Я должен также добавить, что мне очень трудно понять, как г-н Коломойский может предполагать, что какие-либо действия с моей стороны могли вылиться в какие-либо убытки. Если г-н Коломойского беспокоят ничтожные владения, принадлежащие мне за пределами совместно управляемых холдинговых компаний, то их - максимальная стоимость составляет всего 224 987,87 долларов США (на конец октября 2004 г. и 488 688,01 долларов США на основе текущих цен и ставок), за исключением акций Днепра, которые я добровольно приобрел по второму траншу, и г-н Коломойский должен был бы в любом случае уплатить определенную сумму, чтобы они были включены в совместно управляемые холдинговые компании. Если, с другой стороны, г-н Коломойский жалуется на то, что я использую места в Наблюдательных Советах, то, как я объяснил, попытки улучшить ситуацию путем замены Наблюдательных Советов полностью провалились, и это случилось задолго до того, как начались эти слушания. Трудно понять, как провалившиеся попытки сменить коррумпированное руководство могут привести к каким-либо убыткам. Все, что остается, это жалоба г-на Коломойского на то, что я не "сотрудничал" с Суркисами. Не говоря уже о том, что это то, чего я категорически не согласен делать (как хорошо известно г-ну Коломойскому), Суркисы не были смещены с контрольных позиций, которые они имели с 2002 г. Единственным изменением является то, что теперь они занимают эту контролирующую позицию вместе с г-ном Коломойским после тайной договоренности, которую они заключили. Ситуация, при которой Суркисы и их коррумпированное руководство остаются у контроля, может быть лишь неблагоприятной для Энергетических Компаний. Я уже говорил о серьезных хищениях из Энергетических Компаний, что также обобщено в свидетельских показаниях г-на Маркова и затрагивается в одном из свидетельских показаний, поданных от лица Lardonet и Jersonet. Эти хищения продолжаются. Результатом является то, что стоимость опосредованных владений Lardonet и Jersonet в Энергетических Компаниях не растет так, как могла бы. Стоимость их прямых владений в холдинговых компаниях также уменьшилась из-за неспособности г-на Коломойского сотрудничать в совместных владениях, выполнять планы, которые мы согласовали до того, как соглашения были подписаны, и принимать конструктивный подход к разрешению наших разногласий. Я верю, что содержание этих показаний верно.

Датировано сего дня 4 октября 2006 г.

Подписано Константин Григоришин