Показания Игоря Коломойского. Полная версия
Данные показания Игорь Коломойський дал письменно в рамках судебного разбирательства с Константином Григоришиным в Лондонском арбитраже. Суд закончился в середине июня поражением Коломойского, о чем писала "Украинская правда".
Полная версия письменных показаний Игоря Коломойського
По делу арбитражных разбирательств между
Tillman Equities Corp., истцом
и
Jersonet Group Inc., ответчиком
и между
Hartlepool Finance Corp., истцом
и
LardonetInc., ответчиком
Свидетельские показания Игоря Валериевича Коломойского
Я, Игорь Валерьевич Коломойский, проживающий в г. Герцлия (Израиль), даю СЛЕДУЮЩИЕ ПОКАЗАНИЯ
1. Я являюсь гражданином Украины и Израиля. Я свободно говорю по-русски. Я не владею английским языком. Я даю показания по-русски.
Показания, которые я здесь даю, переведены от моего имени на английский язык. Переводчики сообщили мне, что английский перевод является точным переводом русской версии.
Я даю настоящие показания на основании всех известных мне сведений, информации и предположений, исходя из документов, которые я прочел, и сведений, которые я получил, будучи бенефициарным владельцем обеих компаний-истцов по данному делу. В тех случаях, когда изложенные ниже факты и сведения известны мне непосредственно и лично, они достоверны. В тех случаях, когда они известны мне не непосредственно, они достоверны настолько, насколько это мне известно и представляется. В некоторых случаях конкретные цифры и документы были предоставлены мне консультантами ПриватБанка, которые ведут мои финансовые проекты.
2. В данный момент в моем присутствии предъявляется и прилагается к настоящим показаниям пронумерованная папка документов под названием "Приложение "1К 1". За исключением случаев, когда указано иное, ссылки в настоящих показаниях в виде цифр в квадратных скобках соответствуют страницам "Приложения 1К 1".
Послужной список
3. Я родился в Днепропетровске (Украина) в 1963 г. В 1985 г. я окончил Днепропетровский металлургический институт с дипломом по специальности инженер-металлург. С 1985 г. я участвовал в работе ряда предприятий.
4. В настоящее время мне прямо и косвенно принадлежит около 46% акций ПриватБанка, одного из крупнейших финансовых учреждений Украины.
Суммарные активы ПриватБанка на конец 2005 года оценивались приблизительно в 4 миллиарда долларов США. Хотя я являюсь одним из основных акционеров ПриватБанка, ПриватБанк представляет собой самостоятельную структуру, которая управляет своими активами без моего участия.
5. Помимо моего участия в ПриватБанке, я участвую в работе ряда других предприятий, в частности, в ферросплавной и металлургической отраслях.
Мое участие в этих предприятиях предоставило мне доступ ко многим другим отраслям украинской промышленности - например, отрасли производства и распределения электроэнергии, которая поставляет электроэнергию моим заводам и другим предприятиям.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДЕЛОВЫЕ КОНТАКТЫ С Г-НОМ ГРИГОРИШИНЫМ
6. Впервые я познакомился с г-ном Григоришиным в 1996 году. Нас познакомили через Павла Лазаренко, бывшего премьер-министра Украины.
7. После нашего знакомства у меня были деловые связи с г-ном Григоришиным по разным поводам, вплоть до сделки, которая является предметом настоящего спора. Мне известно, что ответчики по настоящему арбитражному разбирательству утверждают, что в ходе вышеупомянутых прежних сделок я действовал ненадлежащим образом, неправильно и неправомерно. Я категорически отрицаю эти утверждения.
Марганецкий ГОК
8. Наша первая крупная сделка была связана с Марганецким ГОКом - предприятием по обогащению марганцевой руды, которое я называю "МГОК". Г-н Григоришин и я являлись акционерами этого предприятия.
К началу 1998 г. ему принадлежало немногим более 40%, а мне приблизительно 28% акций предприятия. Примерно в первом квартале 1998 г. у нас состоялась встреча по обсуждению этого предприятия.
Я взял с собой г-на Мартынова - одного из моих партнеров по металлургическому бизнесу и г-на Постоловского, председателя правления Орджоникидзевского ГОК - другого предприятия по обогащению марганцевой руды. Г-н Григоришин взял с собой г-на Бойко и г-на Александра Вартаняна, который, как я узнал позднее, вел инвестиционные дела г-на Григоришина.
9. Об этой встрече попросил г-н Григоришин, поскольку, по его словам, он стремился заручиться моей поддержкой в управлении МГОК. До конца 1997 г. г-н Григоришин был убежден в лояльности топ-менеджера МГОКа г-на Надточенко и его директора г-на Гаврилова. Эту лояльность порождали главным образом тесные связи г-на Григоришина с Павлом Лазаренко, тогдашним премьер-министром Украины, которые делали г-на Григоришина весьма влиятельным лицом.
Однако в конце 1997 г. г-н Лазаренко был смещен с поста премьер-министра. Впоследствии он был арестован и взят под стражу в США, а затем был признан виновным в мошенничестве, отмывании денег и получении похищенного имущества. По сообщениям СМИ, недавно он был приговорен к девяти годам тюрьмы и штрафам на общую сумму 10 миллионов долларов. После ухода г-на Лазаренко, г-н Григоришин утратил свое влияние и контроль над г-ном Надточенко и г-ном Гавриловым, которые перестали выполнять его распоряжения. Поэтому он потребовал вышеупомянутой встречи, на которой попросил меня поддержать его моим 28%-м пакетом акций для смены руководства предприятия.
10. В ходе той встречи я согласился оказать помощь. Мы договорились, что в результате согласованного голосования нашими акциями, директором будет назначен г-н Кравченко - человек, работавший на меня, и что я буду контролировать и осуществлять управление предприятием.
11. Однако я не предвидел последующие махинации г-на Григоришина с реестром МГОК. Свои почти 28% акций я приобрел, заключив с примерно с 27000 украинскими физическими лицами так называемые доверительные соглашения на управление их приватизационными имущественными сертификатами ("ПИС") через ПриватБанк.
Прилагаю в качестве Приложения 1(а) копию этого документа и в качестве Приложения 1(б) копию его английского перевода. Эти ПИСы были предоставлены всем гражданам Украины в рамках приватизационной кампании 90-х годов и предназначались для приобретения акций государственных предприятий, подлежавших приватизации, в том числе некоторых коммунальных предприятий.
Таким образом, физические лица могли при желании сами стать акционерами приватизируемых предприятий, или же, по доверительному соглашению, поручать более крупным учреждениям приобретать акции и управлять ими от их имени. Одновременно с заключением этих доверительных соглашений я (через ПриватБанк) заключил также контракты форвардной покупки акций, которые должны были быть получены в результате обмена ПИСов на акции предприятий, приватизируемых на некоммерческих приватизационных конкурсах и сертификатных аукционах, с этими же физическими лицами. Прилагаю в качестве Приложения 2(а) копию этого документа и в качестве Приложения 2(б) копию его английского перевода.
12. Приобретение акций этим способом означало, что я должен был сразу уплатить (через Приватбанк) вышеуказанным физическим лицам стоимость акций, которые предстояло получить в обмен на приватизационные сертификаты. Однако затем я должен был дождаться завершения обмена приватизационных сертификатов на акции и перерегистрации этих акций с физического лица на номинального акционера, которым в случае МГОК был Приватбанк. Этот процесс занял довольно продолжительное время, не в последнюю очередь потому, что регистрация подлежала одобрению Украинским антимонопольным комитетом. В то время как я ждал официального перевода акций на имя Приватбанка, он был введен в реестр акций МГОКа в качестве "уполномоченного лица" по отношению к акциям, которые предстояло перевести, имеющего право совершать сделки с этими акциями (в соответствии с доверительными соглашениями, заключенными с упомянутыми физическими лицами). Прилагаю в качестве Приложения 3(а) копию этого документа и в качестве Приложения 3(6) копию его английского перевода.
13. Реестр акций МГОКа вел банк "Металлург", который являлся независимым регистратором. 2 июля 1998 г. Приватбанк предоставил в банк "Металлург" доверительные соглашения и договоры форвардной продажи, касавшиеся покупки мною акций МГОКа, не требовавших получения предварительного разрешения от Антимонопольного комитета Украины (такое разрешение было необходимо для покупки 25% и более акций). Прилагаю в качестве Приложения 4(а) копию Акта передачи этих контрактов и в качестве Приложения 4(Ь) копию его английского перевода. Г-н Григоришин владел акциями этого банка наряду с другими лицами. В какой-то момент в начале лета 1998 г. г-н Григоришин попросил моего согласия на передачу реестра акций МГОК из банка "Металлург" в "Объединенный фондовый регистратор" (сокращенно ОФР) - подконтрольную ему фирму, пояснив, что у него конфликт с партнерами из банка "Металлург" (о котором мне было известно). На собрании акционеров МГОК 17 июля 1998 г. г-н Григоришин выставил это предложение на голосование. Было проведено голосование, и предлагаемое решение и передача были утверждены. Прилагаю в качестве Приложения 5(а) копию этого документа и в качестве Приложения 5(6) копию его английского перевода.
14. Эта смена регистратора на ОФР предоставила г-ну Григоришину контроль над реестром и доступ к данным акционеров МГОКа. Г-н Григоришин использовал эту информацию для того, чтобы обратиться к заинтересованным акционерам с предложением выкупить их акции во второй раз. Он сделал это в какой-то период времени до февраля 1999 г., когда мне стало об этом известно. Как я впоследствии узнал от Александра Вартаняна, который работал на г-на Григоришина в то время, г-ну Григоришину сообщили, что вышеуказанные действия потребуют вмешательства в уже существующие договоры между каждым из соответствующих физических лиц и ПриватБанком, и что повторная продажа этих сертификатов будет предполагать нарушение этих договоров этими физическими лицами. Однако он все же решил приступить к осуществлению своего плана. Г-н Вартанян сказал, что г-н Григоришин принял тактическое решение, рассчитывая, что у Приватбанка просто не будет времени и ресурсов судиться с каждым физическим лицом за нарушение договора. Таким путем г-н Григоришин фактически успешно приобрел акции у 4,774 физических лиц. Это составляло около 4,4% акционерного капитала МГОКа.
15. 24 февраля 1999 г. или примерно в это время Украинский антимонопольный комитет наконец утвердил покупку мною акций через Приватбанк и утвердил регистрацию этих акций на имя Приватбанка. Прилагаю в качестве Приложения 6(а) копию этого документа и в качестве Приложения 6(б) копию его английского перевода. После этого, когда мы попытались зарегистрировать эти акции на имя Приватбанка, стало известно, что акции 4,774 физических лиц уже были фактически зарегистрированы на имя г-на Григоришина или его предприятий. 9 апреля 1999 г. новый регистратор - ОФР - официально подтвердил, что на имя ПриватБанка были зарегистрированы акции лишь 22305 физических лиц (вместо 27079). Прилагаю в качестве Приложения 7(а) копию этого документа и в качестве Приложения 7(6) копию его английского перевода. Таким образом, лишь 23,4% из 27,8% акций, за которые я ранее заплатил, оказались реально переведенными и зарегистрированными на меня через Приватбанк. Это было существенно, поскольку означало, что мой пакет акций был меньше 25%, ввиду чего у меня не было гарантий, что я смогу блокировать принятие решений по важнейшим вопросам на собраниях акционеров.
16. Впоследствии г-н Григоришин рассказал мне, что он сделал и почему он это сделал. Я встречался с ним в феврале 1999 г. в офисе г-на Григоришина в Киеве; со мной был г-н Геннадий Боголюбов, мой деловой партнер, а с г-ном Григоришиным был г-н Вартанян (хотя вскоре г-н Вартанян удалился). Я сказал г-ну Григоришину, что я чрезвычайно обеспокоен происшедшим, и что мне представляется необходимым предать его действия гласности. Г-на Григоришина это встревожило. Он признался мне в своих действиях. Он сказал, что хотел сделать так, чтобы я был заинтересован приобрести у него его акции, от которых он хотел избавиться. Он сказал, что, уменьшив мой пакет акций, он получил точку опоры для переговоров о выкупе. Он сказал мне, что уже не заинтересован в ферросплавном бизнесе и хочет перейти к энергетическому бизнесу. Затем он предложил мне свой пакет акций в количестве 45,9% (куда, разумеется, входили 4,4%, которые по праву принадлежали мне и за которые я уже однажды заплатил) за 15,2 миллиона долларов США. В свете недавнего спада российского рубля и последовавших за ним экономических трудностей в Украине эта сделка была выгодной для г-на Григоришина. Однако у меня почти не было выбора, поскольку мне нужно было увеличить мой пакет акций после уменьшения его Григоришиным до менее чем 25%. Поэтому я согласился приобрести его акции по предложенной им цене.
17. Сделанное относительно меня утверждение о том, что от меня исходили анонимные угрозы в адрес г-на Григоришина с требованием, чтобы он продал свои акции МГОКа, не соответствует действительности. Ответчики не привели никаких сведений о том, что это были за угрозы, где они имели место или кто их получил. Не объяснили они также и то, почему они считают, что я каким-то образом связан с этими угрозами. Мне ничего не известно ни о каких подобных угрозах, и я решительно отрицаю все утверждения о том, что я был замешан в каких-либо угрозах - анонимных или прочих.
18. Кроме того, совершенно не соответствует действительности утверждение о том, что я оттеснил г-на Григоришина от оперативного контроля над МГОК, и косвенная критика в утверждении о том, что г-н Григоришин не получал никаких дивидендов. Как я уже объяснил, г-н Григоришин уже утратил контроль над МГОК после ухода г-на Лазаренко в конце 1997 г. После этого я помог ему вновь обрести этот контроль. Затем он уменьшил мой пакет акций с 27,8% до 23,4% путем овладения реестром, а после этого предложил мне купить его акции. Я не "оттеснял" Григоришина от управления. Кроме того, я тоже не получал никаких дивидендов, поэтому я не могу понять, что пытаются доказать Ответчики, указывая на то, что г-н Григоришин не получал дивидендов. В любом случае в начале 1999 г. г-н Григоришин перестал быть акционером, поскольку продал свои акции мне. После продажи этого пакета акций он уже не имел права получать дивиденды по этим акциям.
19. Несмотря на то, что эта первая сделка не поспособствовала установлению доверительных отношений, в Украине было сложно заниматься бизнесом в 1998-1999 г.г., и я решил, что наилучшим будет забыть про произошедшее, продолжать работать и быть более осторожным в будущем. Более того, так как г-н Григоришин был влиятельным бизнесменом в различных отраслях, в которых я работал, было важно, чтобы я попытался сохранить с ним цивилизованные отношения.
"Баглейкокс" и ДКЗ
20. В ноябре 1999 г. я позвонил г-ну Григоришину, чтобы поздравить его с днем рождения. Во время этого разговора г-н Григоришин сказал, что он слышал, что я хочу купить акции Днепродзержинского металлургического комбината (ДМК). Г-н Григоришин сказал, что ДМК должен ему 12 миллионов долларов США, и что он сможет переуступить часть этого долга на меня, что предоставило бы мне возможность влияния на руководство ДМК. Однако г-н Григоришин сделал это предложение лишь в рамках более крупной потенциальной сделки. Он предложил мне купить часть его акций Баглейского коксохимического завода (в дальнейшем - "Баглейкокс") и Днепродзержинского коксохимического завода (ДКЗ), акционерами которых он являлся (наряду с братьями Суркис); он контролировал оба эти предприятия и управлял ими; оба предприятия находились в тяжелом финансовом положении.
21. Мы встретились с г-ном Григоришиным для обсуждения его предложения, когда были в Мюнхене около 6- 7 декабря 1999 г. перед футбольным матчем "Динамо-Киев" - "Бавария-Мюнхен". На встрече со мной были также г-н Шульман (мой деловой партнер, который поставлял кокс на ДМК) и г-н Мешалов. Г-н Григоришин был с братьями Суркис, которые, по его словам, был его партнерами по Баглейкоксу и ДКЗ.
22. На этой встрече мы договорились, что г-н Григоришин продаст мне 75% принадлежащих им акций "Баглейкокса" и ДКЗ за 12 миллионов долларов США, и что в течение 12 месяцев с момента внесения мною оплаты по этой сделке он оформит на меня 75% упомянутых 12 миллионов долларов США, которые ему был должен ДМК (т.е. 9 миллионов долларов США), в обмен на уплату суммы в 6 миллионов долларов США. Соответственно, общая сумма сделки должна была составить 18 миллионов долларов США.
23. Мы также договорились, что за 2000 г. я уплачу г-ну Григоришину 25% операционной прибыли, которую я должен был получить от сделок с "Баглейкоксом" и ДКЗ. Г-н Григоришин обратился ко мне с просьбой не указывать в контрактах на передачу акций полную покупную стоимость, на что я согласился, так как для меня это не играло никакой роли. Г-н Григоришин объяснил, что эту сделку он хотел бы сохранить в тайне.
24. Между 29 декабря 1999 г. и 13 марта 2000 г. я уплатил г-ну Григоришину и г-ну Суркису 18 млн. долларов США в соответствии с нашим соглашением. Прилагаю в качестве Приложения 8(а) копию этого документа и в качестве Приложения 8(б) копию его английского перевода. В марте и апреле 2000 г. он перечислил мне 75% своих акций. К концу 2000 г. г-н Григоришин не оформил на меня 75% долга ДМК в размере 12 миллионов долларов США, как было обещано. Поэтому он обязался вернуть мне 6 миллионов долларов США, но зачтя их в счет тех 25% от 6 млн. долл. США операционной прибыли от "Баглейкокса" и ДКЗ, которые я был должен г-ну Григоришину за 2000 г. Таким образом, г-н Григоришин остался должен мне 4,5 миллиона.
25. Тогда г-н Григоришин обязался перечислить мне свои остальные акции "Баглейкокса" и ДКЗ. Их стоимость составляла 4 миллиона долларов США. Соответственно его задолженность передо мной составила 500,000 долларов США. Однако он не погашал ее в течение 15 месяцев, В конце концов он заплатил после апреля 2002 г., в рамках сделки с ЗЗФ/"Стаханов"/Товкачевским карьером, которую я опишу ниже. Несмотря на то, что г-н Григоришин формально не перечислил оставшиеся 25% своих акций "Баглейкокса" и ДКЗ, это не имело практического значения после того, как он принял решение не подписываться на выпуск акций, речь о котором пойдет ниже.
26. С 2000 года состоялось две эмиссии акций "Баглейкокса". В апреле 2004 г. было выпущено 240 000 000 акций, увеличивших уставной капитал на приблизительно 12 миллионов долларов США. Прилагаю в качестве Приложения 9(а) копию этого документа и в качестве Приложения 9(б) копию его английского перевода. В декабре 2005 г. было выпущено 342 281 440 акций, увеличивших уставной капитал на приблизительно 17 миллионов долларов США. Прилагаю в качестве Приложения 10(а) копию этого документа и в качестве Приложения 10(б) копию его английского перевода. Состоялась также эмиссия акций ДКЗ. В апреле 2004 г. было выпущено 240 000 000 новых акций, мобилизовавших около 12 миллионов долларов США. Прилагаю в качестве Приложения 11(а) копию этого документа и в качестве Приложения 11(б) копию его английского перевода.
27. Мне известно о том, что, согласно утверждениям ответчиков, эти эмиссии акций организовал я, чтобы уменьшить пакеты акций г-на Григоришина.
Это не соответствует действительности. Первая эмиссия акций "Баглейкокса" была утверждена на собрании акционеров, о котором было сделано надлежащее уведомление и на котором присутствовало более 60% акционеров. Прилагаю в качестве Приложений 9(а) и 12(а) копии соответствующих уведомлений и протокол собрания акционеров, а в качестве Приложений 9(б) и 12(б) копии и их английских переводов. Вторая эмиссия акций "Баглейкокса" была утверждена на собрании акционеров, о котором было сделано надлежащее уведомление и на котором присутствовало около 86% акционеров. Прилагаю в качестве Приложений 10(а) и 13(а) копии соответствующих уведомлений и протокол собрания акционеров, а в качестве Приложений 10(б) и 13(б) копии их английских переводов. Кроме того, эмиссия акций ДКЗ тоже была объявлена надлежащим образом и утверждена на собрании, на котором присутствовало около 83% акционеров. Прилагаю в качестве Приложений 11(а) и 14(а) копии соответствующих уведомлений и протокол собрания акционеров, а в качестве Приложений 11(б) и 14(б) копии их английских переводов. Все эти эмиссии акций были произведены с целью увеличения капитала "Баглейкокса" и ДКЗ. Если г-н Григоришин владел акциями "Баглейкокс" и ДКЗ в эти периоды времени, как он по всей видимости утверждает, он был волен участвовать в упомянутых собраниях акционеров.
28. Поэтому я опять решительно отрицаю сделанные против меня утверждения о том, что я действовал каким-либо неправомерным образом. В частности, я не участвовал ни в каких махинациях, чтобы заставить г-на Григоришина продавать по заниженной цене или продолжать управлять его оставшимися акциями для выгоды новых крупных акционеров после продажи 75% его доли. Я отмечаю также, что в иске указано, что г-н Григоришин не получал никакой распределенной прибыли или дивидендов с 2000 г. При этом г-н Григоришин игнорирует тот факт, что эти компании не выплачивали дивиденды в указанный отрезок времени. В случае расхождений между описанием сделки по "Баглейкоксу" и ДКЗ в исковых заявлениях с настоящими показаниями, данные показания являются верным отражением того, что произошло в действительности.
ЗЗФ, "Стаханов" и Товкачевский
29. В июне 2002 г. я посетил г-на Григоришина на его даче под Запорожьем для обсуждения предложения, касающегося Запорожского завода ферросплавов (ЗЗФ) и Стахановского завода ферросплавов (далее - "Стаханов"). До этого момента я был связан с этими заводами только через МГОК и компанию под названием Энеко (я был членом ее совета директоров), которые поставляли руду на эти заводы.
30. Г-н Григоришин был акционером двух этих заводов. Суркисы были его партнерами по ЗЗФ. Г-н Григоришин ранее, с 1999 по 2001 г., предлагал на продажу принадлежащие ему и братьям Суркис акции ЗЗФ за 90 млн. долларов США, а также свою долю в "Стаханове" и Товкачевском карьере за 30 млн. долларов США. Я отклонил это предложение, поскольку цена казалась мне слишком высокой.
31. В декабре 2001 отношения г-на Григоришина с его партнерами, братьями Суркис, испортились. Ниже я опишу это подробнее. Виктор Пинчук, зять тогдашенего президента Украины Леонида Кучмы, был заинтересован в приобретении акций ЗЗФ и сам вел переговоры об их приобретении с г-ном Григоришиным в течение 2001 г., хотя и безуспешно. Следствием ухудшения отношений с братьями Суркис было то, что г-н Григоришин стал намного больше заинтересован в продаже своих акций этих заводов - по его словам, он хотел завершить сделку, пока Суркисы не отняли у него контроль над ними и пока его акции не обесценились.
32. К июню 2002 г. г-н Григоришин был весьма близок к осуществлению продажи своих акций ЗЗФ г-ну Пинчуку. Мне было известно, что условия этой сделки были не очень выгодными для г-на Григоришина. Г-н Пинчук добивался отсрочки платежа и пользовался невыгодным положением г-на Григоришина, вызванным его спором с Суркисами. Г-ну Григоришину нужно было как можно скорее принять решение по сделке с г-ном Пинчуком, поскольку Суркисы предпринимали шаги по замене руководства, благосклонного к г-ну Григоришину, на другое руководство, враждебное ему. Это неминуемо должно было произойти на собрании акционеров ЗЗФ.
33. Исходя из этого, я и посетил г-на Григоришина в июне 2002 г. на его даче. Я отрицаю все утверждения о том, что я был каким-либо образом связан с какими-либо планами неправомерно лишить г-на Григоришина акций этих компаний. На самом деле я отправился туда исходя из справедливых деловых принципов. Я знал, что г-н Григоришин уже довольно давно хотел продать мне акции ЗЗФ и "Стаханова". Мы уже обсуждали это ранее, и я отверг одно предложение. Теперь казалось, что г-н Григоришин склонен к более реальной сделке.
34. Мы обсуждали предложение в течение двух дней, на его даче и на моей даче под Днепропетровском. Г-н Григоришин вновь предложил мне купить те же самые активы, что он предлагал ранее, но в этот раз по более реальной цене: 60 миллионов долларов США. Я пообещал уплатить сразу всю сумму без отсрочки и поэтому попросил скидку за проценты, которые я потеряю, если внесу оплату сразу, а не позднее. Я также попросил скидку в размере 500 000 долларов США в счет денег, которые г-н Григоришин был мне все еще должен за сделку с "Баглейкоксом" и ДКЗ. Г-н Григоришин сказал, что его это устраивает и что мое предложение лучше предложения г-на Пинчука, который, по его словам, лишь понапрасну отнимал у него время. Поэтому мы сошлись на окончательной цене в 57,2 миллиона долларов США. Сделка была совершена в июле 2002 г. Таким образом, я стал партнером братьев Суркис по ЗЗФ и поддерживаю с ними нормальные деловые отношения.
35. Я не был связан ни с какими предложениями, которые якобы делал г-н Пинчук. Кстати, в конце 2001 г. у меня самого возник конфликт с г-ном Пинчуком по поводу Никопольского завода ферросплавов. Не был я связан и с предполагаемыми действиями братьев Суркис по замене руководства. Кроме того, у меня никогда не было деловых контактов с г-ном Медведчуком, который, по словам г-на Григоришина, использовал свое положение в правительстве для помощи Суркисам в борьбе против г-на Григоришина. Мое предложение представляло собой честную сделку. Вопреки сделанным утверждениям, я не стремился оказывать давление на г-на Григоришина какими-либо неправомерными методами. Кроме того, я считаю, что уплаченная мною цена за упомянутые активы была справедливой.
36. Я также хотел бы добавить, что, вопреки сделанным утверждениям, мы не говорили о г-не Медведчуке и не договаривались о каких-либо сделках, касающихся банка "БИГ-Энергия", консорциума "Металлургия", "Днепроспецстали", Запорожского трансформаторного завода или Запорожского кабельного завода. Кроме того, я отрицаю утверждение о том, что между мною и г-ном Григоришиным имелась договоренность по поводу руководителей ЗЗФ или "Стаханова" либо по поводу контрактов этих предприятий.
37. Мне известно, что утверждается также, будто я перевел акции "БИГ-Энергия" и "Металлургии", принадлежавшие ЗЗФ и "Стаханову", в компании, контролируемые братьями Суркис. Это утверждение вовсе не соответствует действительности. Я не переводил акции банка "БИГ-Энергия" со счетов ЗЗФ. Кроме того, я не играл никакой роли в блокировании каких-либо контрактов между ЗЗФ или "Стахановым" и их поставщиками или подрядчиками.
38. После сделки с ЗЗФ/"Стахановым" я вновь встретился с г-ном Григоришиным на Кубке Дэвиса в Париже в конце ноября или начале декабря 2002 г. (а не в 2003 г., как, насколько я понимаю, утверждается). Г-на Григоришина только что освободили из заключения после его ареста по уголовным обвинениям, которые я подробнее опишу позднее. В ходе наших бесед в отеле "Георг V" (на которых со мной присутствовали г-н Боголюбов и г-н Шульман) г-н Григоришин сказал, что, по его мнению, он продал мне ЗЗФ и "Стаханов" по заниженной цене. Я сказал ему, что не пересматриваю уже состоявшиеся сделки, и в любом случае не согласился с ним. Я по-прежнему не согласен с ним, поскольку я считаю, что уплатил справедливую цену, особенно учитывая риск, которому подвергались эти компании. В любом случае г-н Григоришин намеревался продать ЗЗФ г-ну Пинчуку на худших условиях. Г-н Григоришин также сказал, что огорчен тем, что я по-прежнему поддерживаю деловые связи с братьями Суркис.
Вопреки сделанным утверждениям, мы не обсуждали ни предполагаемую сделку, касающуюся "БИГ-Энергия" и консорциума "Металлургия", ни какое-либо "Соглашение 2002 года". Я хорошо помню, о чем мы договаривались с г-ном Григоришиным в 2002 году, и никаких договоренностей по поводу этих двух компаний тогда не было.
НЫНЕШНЯЯ ОСПАРИВАЕМАЯ СДЕЛКА
39. В начале апреля 2004 г. г-н Григоришин позвонил мне и попросил о встрече. Он сказал, что хочет уладить старые споры. Я сказал г-ну Григоришину, что по поводу наших прежних сделок обсуждать больше нечего. Я сказал ему, что готов встретиться с ним только в том случае, если у него есть какие- либо новые деловые предложения. Он сказал, что есть. Тогда я предложил встретиться в ресторане "Brasserie Lipp" в Женеве. Мы беседовали там 20 апреля 2004 г. в течение 2-3 часов.
Апрельская встреча в "Brasserie Lipp"
40. При встрече в "Brasserie Lipp" г-н Григоришин по-прежнему настаивал на обсуждении прежних сделок. В частности, он хотел обсудить покупку мною его акций ЗЗФ в июле 2002 г. Он сказал, что считает, что я купил их по очень дешевой цене. Я сказал ему правду, а именно - что в условиях, когда братья Суркисы угрожали перехватить контроль над руководством заводов и обесценить 42%-й пакет акций г-на Григоришина, ему оставалось только продать их, однако у него был выбор, кому именно продавать: Виктору Пинчуку или мне. Он решил продать их мне и согласился на ту цену, за которую я их купил. Я также заметил ему, что в то время и некоторое время спустя эта сделка его устраивала. Г-н Вартанян также говорил мне, что г-н Григоришин был доволен сделкой в то время. В сущности, он начал выражать недовольство только примерно через 6 месяцев, когда цены на ферросплавы выросли (с 450 долларов США за единицу в июле 2002 г. до 1400 долларов США в апреле 2004 г.). Тогда я опять сказал г-ну Григоришину, что по поводу наших прежних сделок обсуждать больше нечего.
41. Г-н Григоришин нехотя согласился с этим и перешел к своему новому деловому предложению, которое касалось некоторых украинских энергетических предприятий, акциями которых он владел.
42. К апрелю 2004 г. деловые интересы г-на Григоришина в Украине были в непрочном положении. У него были серьезные разногласия с двумя известными и влиятельными украинскими бизнесменами - братьями Игорем и Григорием Суркис. Кроме того, ему не благоприятствовало тогдашнее украинское правительство.
43. Спор г-на Григоришина с братьями Суркис возник в то время, когда он управлял некоторыми украинскими энергетическими предприятиями (о которых он теперь намеревался поговорить со мной), чьими наиболее крупными акционерами, помимо государства, были он и братья Суркис.
44. Примерно летом 2002 г. руководство энергокомпаний стало лояльным не г-ну Григоришину, а братьям Суркис, и в результате контроль над энергокомпаниями перешел от г-на Григоришина к братьям Суркис. Помимо этого, примерно в это же время, между г-ном Григоришиным и братьями Суркис существовал конфликт в отношении акций футбольного клуба "Динамо-Киев". Г-н Григоришин утверждал, что братьям Суркис в этом конфликте помогал г-н Медведчук, который в 2002 г. стал главой президентской администрации.
45. На фоне конфликта г-на Григоришина с братьями Суркис, взаимоотношения г-на Григоришина с тогдашней украинской правящей верхушкой ухудшились. Еще одной причиной были личные разногласия между г-ном Григоришиным и г-ном Виктором Пинчуком, зятем бывшего президента Украины г-на Леонида Кучмы. На нашей встрече в "Brasserie Lipp" в апреле 2004 г. г-н Григоришин сказал мне об этом. Он сказал мне, что в ноябре 2002 г. он был арестован по обвинению в незаконном хранении огнестрельного оружия и наркотиков. Он сказал, что, по его мнению, оружие и наркотики ему подложили по распоряжению братьев Суркис. Г-н Григоришин сказал, что ему удалось сделать так, чтобы обвинения были сняты и дело закрыто, при содействии г-на Пинчука, использовавшего свои связи в качестве зятя бывшего президента г-на Кучмы. Г-н Григоришин сказал, что г-н Пинчук потребовал 20 миллионов долларов США в качестве платы за свою помощь в снятии обвинений. Г-н Григоришин сказал, что он внес эту плату, продав принадлежавшие ему 15% акций "Днепроспецстали" г-ну Пинчуку по заниженной цене в 30 миллионов долларов США вместо реальной цены в 50 миллионов долларов США.
46. Г-н Григоришин далее сказал, что тогда у них с г-ном Пинчуком возник спор по поводу этой сделки. По словам г-на Григоришина, это привело к ухудшению его отношений с политическими силами, лояльными г-н Кучме, тестю г-на Пинчука.
47. Я не участвовал ни в каких из этих конфликтов - ни между украинским правительством, г-ном Медведчуком и братьями Суркис, с одной стороны, и г-ном Григоришиным с другой стороны, ни просто между братьями Суркис и г-ном Григоришиным. Я, разумеется, знал об этих конфликтах, поскольку они были общеизвестными.
48. На встрече в "Brasserie Lipp" г-н Григоришин сказал мне, что он обеспокоен предстоящими выборами в Украине. Он сказал, что опасается, что если на выборах победит Виктор Янукович, неофициальный преемник г-на Кучмы, принадлежащие г-ну Григоришину акции энергетических компаний, контроль над руководством которых у него уже отобрали братья Суркис, могут обесцениться. Братья Суркис находились в хороших отношениях с г-ном Януковичем. С другой стороны, сказал он, у него были хорошие отношения с оппозиционной партией, которую возглавлял Виктор Ющенко. Он сказал, что если бы победила оппозиция, он смог бы при содействии нового правительства отстранить братьев Суркис от управления энергетическими компаниями и вновь обрести над ними контроль.
49. Для того, чтобы защитить свои позиции на предстоящих выборах, г-н Григоришин предложил мне создать с ним совместное предприятие, в рамках которого я купил бы у него половину всех принадлежавших ему акций нескольких энергетических компаний. Г-н Григоришин знал, что я поддерживал деловые отношения с братьями Суркис вследствие моего партнерства с ними по Запорожскому заводу ферросплавов.
50. Г-н Григоришин сказал, что если на выборах победит партия, стоящая ныне у власти, он хотел бы, чтобы я использовал мои деловые связи с братьями Суркис, чтобы попытаться избежать обесценивания акций, совместно принадлежавших г-ну Григоришину и мне, в результате каких-либо действий правительства. Помимо этого, он предложил опцион, по которому он мог бы к 31 декабря 2004 г. (дата, к которой можно было ожидать окончания Президентских выборов и формирования нового правительства) предъявить к продаже мне свои остальные 50% акций, а я был бы обязан их приобрести. Это дало бы ему выход из положения. Г-н Григоришин сказал, что если, напротив, победит оппозиционная партия, то он сможет тогда использовать свои хорошие взаимоотношения с новым правительством, чтобы отобрать у братьев Суркис контроль над энергетическими предприятиями.
51. Я сказал г-ну Григоришину, что это предложение меня привлекает, но что я не желаю быть вовлеченным в какие-либо конфликты между ним и братьями Суркис. Я сказал ему, что не хочу "покупать билет на войну". Я хотел, чтобы основные акционеры этих энергетических компаний - братья Суркис, украинское правительство и мы с г-ном Григоришиным - сотрудничали друг с другом и поддерживали хорошие деловые отношения. Я сказал г-ну Григоришину, что в случае конфликта все мы в конечном счете проиграем. Я сказал ему, что для меня очень важно, чтобы мое капиталовложение не вовлекло меня в конфликтную ситуацию, ни прямо, ни косвенно. Г-н Григоришин сказал мне, что понимает мою озабоченность и согласен с моими рассуждениями. Он пообещал, что в том случае, если оппозиция победит на выборах и сформирует новое правительство, мы бы вместе выкупили акции у братьев Суркисов, либо, если они откажутся их продавать, будет сотрудничать с ними. При любом из этих бесконфликтных подходов г-ну Григоришину требовалась моя помощь, поскольку у него не было деловых отношений с братьями Суркис.
52. Мы договорились также о том, что предложение будет охватывать только 8 из украинских энергетических компаний, акциями которых он владел. В название каждой из этих энергетических компаний входило название области, которую она обслуживала. Мы договорились о том, что объектами его предложения будут следующие энергетические компании: "Черниговоблэнерго" (энергетическая компания Черниговской области) (сокращенно "ЧерниговОЭ"), ДнепрОЭ, ЛьвовОЭ, ПрикарпатьеОЭ, ПолтаваОЭ, СумыОЭ, ТернопольОЭ и ЗапорожьеОЭ.
Все эти 8 компаний я в дальнейшем называю вместе "энергетическими компаниями". Г-н Григоришин сказал, что ему принадлежало немногим более 40% акций в пяти из этих энергетических компаний и более 30% акций в одной из них. В тот момент эти компании контролировали братья Суркис. В остальных двух компаниях - "ДнепрОЭ" и "ЗапорожьеОЭ", государству принадлежало более 60% акций, а г-ну Григоришину принадлежало лишь 16% и 19% акций соответственно. Г-н Григоришин первоначально предлагал включить в сделку и другие энергетические компании, но я не согласился, поскольку он владел лишь незначительной долей их акций. Меня интересовали "ДнепрОЭ" и "ЗапорожьеОЭ", поскольку я считал и продолжаю считать, что это хорошие инвестиции.
53. На той же встрече в "Brasserie Lipp" мы перешли к обсуждению цены за 50% акций энергетических компаний, принадлежавших г-ну Григоришину.
Г-н Григоришин сказал, что он оценивает свою полную долю в этих компаниях вместе с некоторыми другими активами, которые меня не интересовали, в 300-350 млн. долларов США. Я оценил акции энергетических компаний и остальные активы в значительно меньшую сумму, и сказал, что к тому же остальные активы меня вообще не интересуют. На мой взгляд, г-н Григоришин игнорировал реальную ситуацию, то есть то, что на предстоявших выборах широко предсказывали победу г-на Януковича. В этом случае деловые интересы г-на Григоришина, в том числе его акции энергетических компаний, подвергались значительному риску. Я сказал г-ну Григоришину, что он подобен человеку, в чьем доме горит первый этаж, а он занят тем, что пытается спасти занавески на втором этаже.
54. Наше обсуждение стоимости принадлежавших г-ну Григоришину акций энергетических компаний продолжалось несколько месяцев. Однако я с самого начала хотел быть уверенным в том, что у нас единое мнение по поводу того, что именно составляет те активы, о стоимости которых мы пытались договориться. Я потребовал от него подтверждения, что обсуждаемые активы составляют всю его долю участия в энергетических компаниях. Он заверил меня, что это действительно так и что у него нет никаких других акций этих компаний. Я отчетливо помню этот разговор в "Brasserie Lipp", поскольку я хотел быть совершенно уверен в том, что г-н Григоришин понимает, что условием моего капиталовложения было то, что совместному предприятию должна принадлежать вся его доля участия в энергетических компаниях. Г-н Григоришин определенно понимал это. Я даже пошутил тогда по этому поводу, сказав г-ну Григоришину, что если бы у него было нечетное количество акций какой-либо энергетической компании, мне самому пришлось бы купить еще одну акцию, чтобы наши доли составляли точно 50:50.
55. В "Brasserie Lipp" мы обсуждали вопрос наблюдательных советов, но лишь в общих чертах. На последующих встречах, в частности, в гостинице "Hotel du Cap" (Кап д'Антиб) и в Даламане, мы обсуждали его гораздо подробнее.
Встреча в Вене
56. Мои переговоры с г-ном Григоришиным продолжались в ходе еще нескольких встреч. После встречи в "Brasserie Lipp" в апреле 2004 г. мы с г-ном Григоришиным встретились вновь в мае 2004 г. в кафе напротив гостиницы "Империал" в Вене. На этой встрече мы продолжали обсуждать цену, которую я должен был заплатить. Я предложил г-ну Григоришину 200 млн. долларов США за энергетические компании; г-н Григоришин отказался.
Летняя встреча в "Brasserie Lipp"
57. В третий раз мы встретились летом 2004 г., опять в "Brasserie Lipp". На этой встрече я сказал г-ну Григоришину, что я не заинтересован в дополнительных второстепенных активах, которые г-н Григоришин тоже стремился продать мне. Он оценивал их в 60 млн. долларов США, поэтому я сказал, что для начала следует вычесть их из стартовой цены г-на Григоришина в 350 млн. долларов США. Г-н Григоришин согласился и соответственно снизил стартовую цену своего предложения до 290 млн. долларов США.
58. В июле-сентябре 2004 года я несколько раз беседовал с братьями Суркис о возможной покупке их пакета акций в энергетических компаниях. Цена, которая обсуждалась во время этих бесед, была где-то в районе 180 миллионов долларов США. Разговоры эти велись с согласия г-на Григоришина. Г-н Григоришин заявлял, что он также заинтересован в приобретении доли братьев Суркис для нашего, совместного предприятия, находившегося в процессе создания.
Встречи в Кап д'Антиб
59. В середине сентября 2004 г. мы несколько раз встречались в гостинице "Hotel du Cap" в Кап д'Антиб (Франция). В ходе этих встреч г-н Григоришин снизил свою цену с 290 до 250 млн. долл. США. Я вновь сказал ему, что эта цена слишком высока. На последующей встрече, которая состоялась у нас в гостинице "Hotel du Cap" в Кап д'Антиб, он согласился снизить цену до 225 млн. долларов США. Я сказал ему, что, по моему мнению, мы уже очень близки к цели, но еще не совсем договорились. Мне казалось, что г-н Григоришин с большим нетерпением стремился получить средства от моего капиталовложения. Он неоднократно снижал оцениваемую им стоимость его акций и затянул переговоры настолько, что мне пришлось отложить выезд на моей яхте в Турцию.
60. В конце концов, исходя из его предложения в 225 млн. долларов США и моего предложения в 200 млн. долларов США, я предложил сойтись примерно на половине, т.е. на 212 млн. долларов США. Г-н Григоришин согласился, при условии, что оплата за первые 50% составит 112 млн. долларов США (а не 106 млн. долларов США, составлявших половину), а оплата за вторые 50%, в случае использования г-ном Григоришиным его опциона, составит 100 млн. долларов США. Я согласился на это.
61. Мое решение заплатить эту цену основывалось на предположении, что мы сможем контролировать 5 из упомянутых энергетических компаний, сотрудничая с братьями Суркис. Кроме того, стоимость, в которую я согласился оценить акции г-на Григоришина, явно была бы иной при отсутствии сотрудничества между г-ном Григоришиным и братьями Суркис и между г-ном Григоришиным и мной. По опыту моих деловых взаимоотношений с братьями Суркис я знал, что смогу обеспечить сотрудничество между мной и ими, включая возможность выкупа мной их долей. Фактором, по которому мне требовались гарантии, был г-н Григоришин. На каждой встрече он уверял меня, что будет сотрудничать со мной и с братьями Суркис и что не намерен вступать в конфликт с ними. Это было важно для меня, поскольку я не желал быть вовлеченным в конфликт с ними. Это было бы весьма вредным для моих деловых интересов в Украине. Ввиду этого, как я уже говорил, я не хотел "билета на войну". Г-н Григоришин понимал это и был с этим согласен, о чем и сказал мне. Я не нанимал каких-либо инвестиционных банкиров для проведения независимой оценки предложения г-на Григоришина, поскольку при покупках я обычно полагаюсь на свой деловой опыт и интуицию.
62. На одной из встреч в "Hotel du Cap" (Кап д'Антиб) в середине сентября 2004 г. г-н Григоришин показал мне некую бумагу. На одной стороне была распечатка статьи из российской газеты "Зеркало недели" за 11-17 сентября 2004 г. На обратной стороне листа рукой г-на Григоришина была описана предлагаемая сделка. "Пункт 2" его предложения гласил: "Предмет сделки - акции 8 энергетических компаний". Затем перечислялись акции, которые, по словам г-на Григоришина, составляли всю долю его участия в энергетических компаниях. Его записи гласили (прилагаю в качестве Приложения 15(а) копию этого документа и в качестве Приложения 15(б) копию его английского перевода):
""ПолтаваОЭ" - 40%+1
"СумыОЭ" - 40%+1
"ЧерниговОЭ" - 40%+1
"ЛьвовОЭ" - 40% + 1
"ПрикарпатьеОЭ" - 33.5%
"ДнепрОЭ" - 15.8%
"ТернопольОЭ" - 40%+I
"ЗапорожьеОЭ" - 18.6%"
63. Тем самым г-н Григоришин утверждал, что в первых 4-х из этих энергетических компаний наша совместная доля составит 40% плюс одну акцию, что было необходимо для влияния на кворум и что позволило бы осуществлять контроль при сотрудничестве с братьями Суркис. В "ПрикарпатьеОЭ" доля должна была быть меньше, однако предполагалось, что мы все же сможем влиять на кворум за счет сотрудничества с братьями Суркис. Что касается "ТернопольОЭ", хотя бы у нас и имелась доля 40%, мы бы не смогли в конце концов контролировать компанию, потому что у государства было более 50%.
64. В записке также указывалась покупная цена всей доли г-на Григоришина в размере 215 млн. долларов США, подлежащая уплате следующим образом: 15 млн. долларов США до 25 сентября 2004 г., а затем покупка 50% кипрских холдинговых компаний за 100 млн. долларов США до 31 октября 2004 г.
65. В ходе встреч в "Hotel du Cap" мы обсуждали также вопрос мест в наблюдательном совете. Г-н Григоришин не детализировал этого в своей записке, поскольку, по моему мнению, данный вопрос был освещен в пункте 5, который гласил, что "Все дополнительные условия сделок будут указаны в акционерном соглашении..."
Даламанское соглашение
66. После встречи в сентябре 2004 г. в "Hotel du Cap" я обратился к г-ну Тимуру Новикову с просьбой возглавить группу по подготовке предлагаемой сделки. Он является сотрудником Приватбанка, в котором проработал 13 лет. В этом проекте ему время от времени помогали г-н Валерий Сорока и г-н Александр Котляренко. Группа г-на Новикова руководила проектом и сотрудничала с юристами в разработке надлежащей юридической структуры.
67. Наконец, г-н Григоришин и я встретились в Даламанском аэропорту (г. Даламан, Турция) примерно 28 сентября 2004 г. Встреча была короткой и длилась около получаса. Прилагаю в качестве Приложения 16(а) копию Даламанского соглашения и в качестве Приложения 16(б) копию его английского перевода.
68. На ней г-н Григоришин изменил цифры, которые ранее написал и передал мне в гостинице "Hotel du Cap" (Кап д'Антиб). Он сказал, что получил более точные данные обо всей доле своего участия в энергетических компаниях. Эти цифры были внесены в проект условий соглашения, в следующем виде:
"ПолтаваОЭ" - 40.025%
"СумыОЭ" - 40.068%
"ЧерниговОЭ" - 40.010%
"ЛьвовОЭ" - 38.693%
"ПрикарпатьеОЭ" - 33.778%
"ДнепрОЭ" - 15.893%
"ТернопольОЭ" - 40.090%
"ЗапорожьеОЭ" - 18.673%
69. Эти точные цифры показывали, что доля г-на Григоришина слегка отличалась от того, что он говорил мне сначала. Он заверил меня, что у него появилась возможность получить точные цифры, и что эти цифры полностью отражают всю долю его участия в энергетических компаниях. Меня не очень обеспокоило немного меньшее количество акций ЛьвовОЭ, так как обычно собрания посещали не все акционеры и это не сказалось бы на весе наших голосов при голосовании. Кроме того, он также заверил меня, что вся эта доля его участия в энергетических компаниях перейдет в совместные холдинговые компании. Также, вся эта доля будет частью партнерства "50:50". Я поверил ему, не в последнюю очередь потому, что цифры были приведены с точностью до 3 десятичных знаков, из чего я заключил, что была проведена надлежащая проверка точной доли участия г-на Григоришина. Кроме того, тот факт, что г-н Григоришин при заключении Даламанского соглашения показывал больше акций, чем в своей сентябрьской записке, указанной в параграфе 63, свидетельствовал о том, что он ставил на карту всю свою долю участия в энергетических компаниях.
70. Для меня в силу ряда причин было важно, чтобы наши доли участия в энергетических компаниях составляли ровно 50:50. Было условлено, что партнерство из расчета 50:50 является основой всей сделки. Это не было бы возможно, если бы г-н Григоришин имел еще какие-либо акции, помимо тех, о которых сообщил мне. Кроме того, если бы в совместное предприятие была вложена не вся доля участия г-на Григоришина в энергетических компаниях, то он мог бы использовать любые акции и места, принадлежавшие ему за рамками СП, для своей собственной выгоды, а не для пользы совместного предприятия. Впоследствии оказалось, что так и вышло.
71. Позднее я обнаружил, что цифры, которые предоставил мне г-н Григоришин и которые якобы отражали его долю участия в энергетических компаниях, не соответствовали действительности. На самом деле он сохранил за собой еще и другие акции этих компаний, и эти акции давали ему право на дивиденды, право голоса и право на места в наблюдательных советах энергетических компаний, которые были недоступны мне.
72. Я твердо уверен, что во время наших переговоров г-н Григоришин знал о том, что у него есть эти дополнительные акции энергетических компаний, и что он намеренно сохранил их за собой и не сообщил о них мне, планируя позднее использовать эти акции, чтобы создать конфликт с братьями Суркис и обыграть их при удобном случае (особенно, в случае победы оппозиции на выборах) - в общем, не для того, чтобы использовать эти акции и места в совете для сотрудничества со мной или с ними.
73. В Даламане мы обсуждали также вопрос о местах в наблюдательных советах. Мы договорились, что назначение всех членов наблюдательного совета будет осуществляться из расчета "50:50", поскольку мы партнеры "50:50". В то время мы не оговаривали конкретных условий этого, поскольку проследили, чтобы в подписанное нами соглашение было включено положение о том, что дополнительные положения, регулирующие отношения между компаниями, подписывающими сделку, будут включены в акционерное соглашение, которое предстояло подписать позднее.
74. Мы договорились также о том, что у совместного предприятия будет две холдинговые компании (а не одна, как было оговорено сначала), что управление их активами будет осуществляться по взаимному согласию, и что партнеры обязуются не вводить друг друга в заблуждение в вопросах управления совместным предприятием или в вопросах управления его акциями.
75. Мы оба приняли эти условия и подписали русский вариант документа от имени двух компаний, которые являлись сторонами соглашения - Tillman Equities Corp. (компании зарегистрированной на Британских Виргинских Островах) с моей стороны и Energy Standard Group S.A. (швейцарской компании) со стороны г-на Григоришина. Я согласился на эти условия, поскольку г-н Григоришин неоднократно утверждал, что он предоставляет информацию обо всей своей доле участия в энергетических компаниях и намеревается перечислить всю эту долю в холдинговые компании совместного предприятия, для того чтобы я стал его равноправным партнером. Эти утверждения были отражены в обещаниях, которые он давал в условиях Даламанского соглашения.
Продолжение переговоров после встречи в Даламане
76. После встречи в Даламане и достижения принципиального соглашения переговоры между сторонами продолжались. Мою сторону представляли г-н Новиков и иногда г-н Сорока и г-н Котляренко. Сторону г-на Григоришина представлял г-н Максим Марков. Эти представители обсуждали различные вопросы, в том числе на встрече в Москве 6 октября 2004 г., по телефону, электронной почте, факсу и в письмах.
77. Примерно 27 октября 2004 г. или вскоре после этого г-н Новиков сообщил мне, что Максим Марков позвонил в этот день Валерию Сороке и сказал, что 2 из 70971156 акций "СумыОЭ", указанных в Даламанском соглашении, не могут быть переведены в холдинговые компании совместного предприятия, поскольку такой перевод лишил бы эти 2 акции права на место в наблюдательном совете. Г-н Марков попросил, чтобы акционерам этих 2 акций - двум компаниям, контролируемым г-ном Григоришиным, "Craftex" и "Parminter" - было разрешено сохранить их у себя, вместо того чтобы переводить их в холдинговые компании совместного предприятия, и сказал, что как можно скорее после заключения сделки будут приняты меры по назначению совместных представителей на те 2 места, на которые нам давали право упомянутые 2 акции "СумыОЭ".
78. Насколько я понимаю, г-н Сорока передал эту информацию г-ну Новикову, который затем позвонил мне. Мы обсудили этот вопрос, и я согласился разрешить г-ну Григоришину не переводить эти 2 акции в холдинговые компании совместного предприятия. Я дал свое согласие при условии, что эти 2 акции, оставаясь собственностью их первоначальных акционеров - по одной акции у "Craftex" и "Parminter" - должны были подчиняться такому же режиму совместного предприятия, что и все остальные акции г-на Григоришина. Поэтому управление ими и их право голоса должны были осуществляться в интересах совместного предприятия, а не только в интересах г-на Григоришина. Целью моих условий было обеспечить, чтобы эти 2 акции подчинялись тем же условиям, что и акции, подлежавшие переводу в холдинговые компании.
79. Кроме того, этот обмен и это соглашение были для меня подтверждением того, что г-н Григоришин предоставил мне информацию обо всей своей доле участия в энергетических компаниях. В то время мне казалось, что он вновь ведет себя со мной совершенно открыто относительно того, что необходимо было сделать для обеспечения перевода всей его доли в совместное предприятие.
Соглашения и сделки
80. После достижения соглашения между г-ном Григоришиным и мной в Даламане условия наших сделок были подробно записаны в период с сентября по декабрь 2004 г. Эту работу вели главным образом г-н Новиков от моего имени и г-н Марков от имени г-на Григоришина. Под их руководством был заключен ряд соглашений (сроки заключения которых были продлены по отношению к датам, указанным в Даламанском соглашении), и сделка была осуществлена. Я не изучал эти документы детально, однако я утверждал различные аспекты сделки, поддерживая связь с г-ном Новиковым. Сделка была осуществлена следующим образом:
а. Мы с г-ном Григоришиным договорились использовать компании с Британских Виргинских Островов в качестве компаний для создания совместного предприятия. Я использовал компании "Tillman Equities Corp." (далее - "Tillman") и "Hartlepool Finance Corp." (далее - "Hartlepool"). Г-н Григоришин использовал "Jersonet Group Inc." (далее - "Jersonet") и "Lardonet Inc." (далее - "Lardonet").
b. 29 сентября 2004 г. "Tillman" уплатила 12 млн. долл. США компании "Craftex", в соответствии с Даламанским соглашением;
с. 30 октября 2004 г. "Tillman", "Jersonet" и "Craftex" приняли и подписали договор о купле-продаже акций для одной из компаний совместного предприятия - "Larva Investments Limited" (далее -"Larva"), компании, зарегистрированной на Кипре. Этот договор предусматривал, что "Tillman" должна уплатить 56 млн. долл. США за 50% акционерного капитала компании "Larva". В тот же день "Hartlepool", "Lardonet" и "Dastime Group Limited" (далее -"Dastime") приняли и подписали договор о покупке акций для другой компании совместного предприятия - "Bikontia Enterprises Limited" (далее - "Bikontia"), тоже компании из Кипра. Этот договор предусматривал, что "Hartlepool" должна уплатить 56 млн. долл. США за 50% выпущенного акционерного капитала компании "Bikontia".
d. 10 ноября 2004 г. "Tillman" заключила агентское эскроу соглашение об условном депонировании применительно к сделке с акциями "Larva" с "Jersonet", "Craftex", "Andreas Sofocleous & Co" и "C.P. Palema". В этот же день "Hartlepool" заключила агентское эскроу соглашение об условном депонировании применительно к сделке с акциями "Bikontia" с "Lardonet", "Dastime", "Andreas Sofocleous & Co" и "C.P. Palema";
е. Кроме того, 10 ноября 2004 .г. были заключены соглашения об опционах (позволявшие г-ну Григоришину "предъявить" мне к продаже остальные принадлежащие ему 50% акций до 31 декабря 2004 г.), как было условлено в Даламанском соглашении;
f. 15 ноября 2004 г. "Tillman" перечислила 50 млн. долл. США в соответствии с договором о покупке акций компании "Larva". В этот же день "Hartlepool" тоже перечислила 50 млн. долл. США на эскроу счет условного депонирования, в соответствии с договором о покупке акций "Bikontia";
g. 3 декабря 2004 г. 100 млн. долларов США, находившиеся на зскроу счету условного депонирования, были переведены с этого счета в пользу "Jersonet" и "Lardonet";
h. 6 декабря 2004 г. "Tillman" и ".Jersonet" заключили акционерное соглашение применительно к "Larva". В этот же день "Нartlepool" и "Lardonet" сделали то же самое применительно к "Bikontia".
81. В течение всего периода времени, когда проходили переговоры по этим различным соглашениям, и по меньшей мере до б декабря 2004 г. включительно, г-н Григоришин и его помощники продолжали делать мне и моим помощникам те же заявления, что и ранее - в частности, о том, что акции, подлежавшие переводу или уже переведенные в совместное предприятие, составляют всю долю прямого или косвенного участия г-на Григоришина в энергетических компаниях; что он ни прямо, ни косвенно не владеет никакими другими акциями этих энергетических компаний и не контролирует никакие места в их наблюдательных советах; что он стремится к партнерству со мной по принципу "50:50" в управлении всей долей участия в энергетических компаниях, которой ранее владел сам г-н Григоришин; и что г-н Григоришин намерен сотрудничать со мной и с братьями Суркис в отношении этих энергетических компаний.
Кроме того, никакие из этих заявлений ни разу не были взяты обратно или изменены. Мои компании заключили вышеупомянутые соглашения и сделки, полагаясь на эти заявления и на тот факт, что они ни разу не были взяты обратно. Если бы я тогда знал то, что знаю сейчас - а именно, что подлежавшие переводу и переведенные акции составляли не всю долю участия г-на Григоришина в энергетических компаниях, и что на самом деле он сохранил за собой другие акции этих компаний и места в их наблюдательных советах, что он не намеревался быть партнером на принципах "50:50", и что он не собирался сотрудничать со мной и с братьями Суркис - мои компании не стали бы заключать эти соглашения и сделки.
82. Соглашения между компаниями г-на Григоришина и моими компаниями содержали следующие условия:
а. Что акции, указанные в Даламанском соглашении, составляют всю долю участия г-на Григоришина в энергетических компаниях;
b. Что, за исключением двух акций "СумыОЭ", которые были предметом нашего соглашения от 27 октября 2004 г. или приблизительно от этого дня, вся доля участия г-на Григоришина в энергетических компаниях должна быть переведена или уже была переведена в холдинговые компании совместного предприятия;
с. Что вышеуказанные две акции "СумыОЭ" подлежат совместному управлению согласно соглашениям о совместном предприятии между нашими компаниями;
d. Что г-н Григоришин и я, посредством наших компаний, должны быть партнерами по принципу "50:50" в управлении всей бывшей долей участия г-на Григоришина в энергетических компаниях;
е. Что, уплатив 112 млн. долларов США, мои компании получат 50% всей доли участия г-на Григоришина в энергетических компаниях;
f. Что ни г-н Григоришин, ни какие-либо другие прямо или косвенно контролируемые или принадлежащие ему лица или компании, не будут приобретать акции энергетических компаний, помимо акций указанных в Даламанском соглашении, без участия холдинговых компаний совместного предприятия.
g. Что ни г-н Григоришин, ни какие-либо прямо или косвенно принадлежащие или подконтрольные ему компании или лица не будут приобретать никаких акций данных энергетических компаний, кроме тех, что указаны в Даламанском соглашении;
h. Что ни г-н Григоришин, ни какие-либо прямо или косвенно принадлежащие или подконтрольные ему компании или лица не будут извлекать такой выгоды или прибыли от данных энергетических компаний, которая не была бы таким же образом доступна и получена мною или подконтрольными мне компаниями;
i. Что, каким бы не был результат предстоящих украинских выборов, г-н Григоришин будет сотрудничать с братьями Суркис и со мной по отношению к энергетическим компаниям.
83. Я уверен, что г-н Григоришин принял все условия этих соглашений. Так было потому, что эти условия являлись четко выраженными условиями самих соглашений, которые я перечислил ранее, и должны были вытекать из правильного истолкования условий этих соглашений в контексте наших бесед. Эти условия были также, по моему мнению, нашими очевидными намерениями, пусть даже не оформленными в письменном виде, поскольку без них те сделки, о которых мы договорились и которые мы осуществили, не имели бы коммерческого смысла. Кроме того, эти условия были, в любом случае, условиями, на которые я согласился в качестве условия заключения упомянутых соглашений. Не все эти условия были изложены в письменном виде. Я думаю, так было потому, что они были столь ясно и четко оговорены в беседах между г-ном Григоришиным и мною. Значительная часть конкретных письменных положений соглашений, которые я перечислил выше, касалась скорее тех механизмов, которые, по нашему общему мнению, были необходимы для осуществления устной договоренности.
СОБЫТИЯ ПОСЛЕ СДЕЛКИ
Мои беседы с братьями Суркис
84. В ноябре 2004 г., после заключения Даламанского соглашения и в то время, как г-н Новиков и его группа работали над последующими соглашениями и сделкой, я сообщил братьям Суркис о моей сделке с г-ном Григоришиным и обсудил с ними возможность сотрудничества в отношении энергетических компаний.
85. Уведомлением от 16 ноября 2004 г. мои инвестиционные менеджеры по моим указаниям направили г-ну Григоришину официальное сообщение об этих беседах и о том, что я намеревался продолжать работать с Суркисами. В этом уведомлении подтверждалось, что без его согласия никакие соглашения с Суркисами заключаться не будут. Представители Григоришина приняли это уведомление без возражений. Это соответствовало нашей договоренности о том, что он будет сотрудничать и не вступать в конфликты с ними. Я попросил письменного подтверждения его согласия. Прилагаю в качестве Приложения 17(а) копию этого соглашения и в качестве Приложения 17(б) копию его английского перевода.
86. Получив согласие г-на Григоришина, я вновь обратился к братьям Суркис и продолжил наше с ними обсуждение. Они сказали, что готовы работать совместно со мной и г-ном Григоришиным в отношении энергетических компаний. Они добавили, что заинтересованы в продаже своей доли участия в энергетических компаниях мне и г-ну Григоришину. Они предложили нам свои акции по той же цене, по которой я ранее согласился сделать покупку у г-на Григоришина. Это означало, что доля братьев Суркис оценивалась примерно в 180 миллионов долларов США. Я сказал им, что мне необходимо обсудить это с г-ном Григоришиным, поскольку мы условились, что любая покупка новых акций должна осуществляться через совместное предприятие, за исключением случаев, когда она делается с согласия другой стороны. Я передал это предложение г-ну Григоришину. Он сказал, что должен его обдумать.
87. Однако очень скоро после заключения сделки, при заключении акционерных соглашений от б декабря 2004 г., начало становиться все более очевидным, что находящееся у власти правительство не победит на президентских выборах. 31 октября 2004 г. состоялся первый тур выборов. Результаты были объявлены 10 ноября. Г-н Ющенко (лидер оппозиционной партии) победил с минимальным преимуществом, требовавшим второго тура выборов. После чего,. 21 ноября 2004 г. состоялся второй тур выборов. Средства информации сообщали о широкомасштабной подтасовке выборов
88.24 ноября были объявлены результаты второго тура; победителем теперь был объявлен г-н Янукович, после чего начались демонстрации, впоследствии названные "Оранжевой" революцией, когда на улицы Киева вышло множество демонстрантов, требовавших пересчета голосов. Оппозиция оспорила результаты второго тура в суде. Стало ясно, что в случае повторного пересчета голосов или третьего тура выборов вероятна победа г-на Ющенко. Это имело большое значение для г-на Григоришина. Как он говорил мне, находящееся у власти правительство было против него. А г-н Ющенко, напротив, был его союзником. После того, как суд решил назначить третий тур, г-н Григоришин начал действовать по-другому. Видимо, все более вероятная победа г-на Ющенко придала ему смелости. Так, позднее г-н Григоришин сказал мне, что подарил первоначальный вклад в 12 миллионов долларов США, которые я уплатил ему в соответствии с условиями Даламанского соглашения, Петру Порошенко, одной из ведущих фигур оппозиционной партии.
Изменение позиции г-на Григоришина
89. По мере того как становилось все очевиднее, что на выборах победит г-н Ющенко, истинные намерения г-на Григоришина становились мне все яснее в ходе трех встреч, которые состоялись у нас в декабре 2004 г. в Москве, Днепропетровске и Киеве. На этих встречах я затронул вопрос покупки доли участия братьев Суркис в энергетических компаниях - в ответ на их предложение, адресованное мне. На первой встрече г-н Григоришин сказал мне, что не желает ничего платить братьям Суркис. Он добавил, что ничем им не обязан теперь, когда у него вот-вот появится политическая поддержка нового правительства.
90. В ответ я сказал г-ну Григоришину, что мы договаривались, что он будет поддерживать с братьями Суркис отношения сотрудничества и мира. Я указал г-ну Григоришину, что если он сейчас откажется так поступать, мне придется вновь обратиться к братьям Суркис и прекратить переговоры о покупке. Я сказал г-ну Григоришину, что это может серьезно подорвать мой авторитет и повредить моей деловой репутации в Украине. Г-ну Григоришину это, похоже, было безразлично. Он продолжал убеждать меня сделать так, чтобы братья Суркис утратили контроль над упомянутыми энергетическими компаниями. Я отказался.
91. Несмотря на нарушения г-ном Григоришиным нашего соглашения почти сразу после заключения нашей сделки, я тем не менее надеялся," что мне удастся убедить г-на Григоришина сойти с деструктивного пути и сотрудничать в соответствии с условиями нашей договоренности.
92. 26 декабря 2004 г. состоялся третий тур выборов, и в начале января победителем был объявлен г-н Ющенко. Когда его союзники прочно закрепились у власти, г-н Григоришин всерьез развернул свою кампанию против братьев Суркис. Это было как раз то, чего он соглашался и обещал не делать.
ПОПЫТКИ ЗАХВАТА ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ КОМПАНИЙ
93. 12 января 2005 г. "Palladium Limited", "Parminter", "Court Holdings Limited", "Meadow International Group Incorporated", "Tanner International Group Limited" и "Contrast Holdings Limited" направили практически одинаковые уведомления в 5 из упомянутых энергетических компаний -"ПрикарпатьеОЭ", " "ПолтаваОЭ", "ЧерниговОЭ", "ЛьвовОЭ" и "ТернопольОЭ" - где говорилось, что они заменяют своих представителей в наблюдательных советах этих энергетических компаний.
94. Кроме того, 14 января 2005 г. эти же компании опубликовали дополнительные, тоже практически одинаковые, уведомления о заседаниях наблюдательных советов этих же энергетических компаний, назначенных на 21 января 2005 г.
95. Очень скоро стало ясно, что все шесть компаний, разославшие эти уведомления, находятся под контролем г-на Григоришина. Одно из уведомлений о заседании наблюдательного совета, в сущности, было подписано им лично; к тому же я уже знал (из списка акционеров в Даламанском соглашении и из соглашения от 27 октября 2004 г.), что "Parminter" подконтрольна г-ну Григоришину.
96. Это означало, что г-н Григоришин контролировал компании, которые по-прежнему владели акциями и намеревались получить места в наблюдательных советах по меньшей мере пяти энергетических компаний, и что он или его помощники не сообщили мне, моим помощникам или холдинговым компаниям об этих акциях и местах до заключения нашей сделки. Поэтому я считаю, что в ходе наших переговоров г-н Григоришин лгал, когда говорил, что намерен перевести всю свою долю участия в энергокомпаниях в совместное предприятие и сделать меня своим партнером "50:50". Кроме того, он нарушал и свое обещание о том, что в совместное предприятие была или будет переведена вся его доля. Помимо этого, как я очень скоро понял, г-н Григоришин использовал эти отдельные принадлежавшие ему акции энергетических компаний в целях, противоречащих интересам нашего совместного предприятия, моим интересам и интересам моих компаний. Опять же, поэтому я считаю, что он лгал в ходе переговоров, когда говорил, что намерен сотрудничать со мной и с братьями Суркис. Таким же образом он нарушал и свое обещание сотрудничать.
97. В письме, датированном 21 января 2005 г., фирма "Kyriakides, Savvides & Associates" просила г-на Григоришина объяснить его действия. Они также просили его принять меры для того, чтобы акции, по-прежнему принадлежавшие ему за рамками соглашений о совместном предприятии, были немедленно переведены в холдинговые компании совместного предприятия. Все сомнения, которые еще могли быть у нас в том, что шесть компаний, направивших уведомления, контролирует не г-н Григоришин, рассеялись, когда на это письмо последовал ответ от фирмы "Loizides", юристов г-на Григоришина, в письме, датированном 31 января 2005 г. В этом письме они признавали, что акции контролирует г-н Григоришин, но утверждали, что эти акции не подчиняются соглашениям между г-ном Григоришиным и мной. Это последнее утверждение не соответствовало действительности. В дальнейшем они признали, что эти акции должны быть переданы холдинговым компаниям.
98.3а этим последовал ряд мер и событий, начиная с проведения запланированных заседаний наблюдательных советов 21 января 2005 г., и включая вооруженный захват двух из упомянутых энергетических компаний, во время которых г-н Григоришин не сотрудничал со мной и в сущности действовал прямо вопреки моим интересам и интересам нашего совместного предприятия. Что касается этих мер и событий, то я имел возможность прочесть черновик показаний г-на Новикова, в котором они описываются подробно. Кроме того, у меня была возможность прочесть черновики показаний г-на Владимира Плечуна (заместителя генерального директора фирмы-консультанта по энергетике), г-на Михаила Добкина и г-на Владимира Зайца (бывших членов украинского парламента), где подробно описывается вооруженный захват "ПолтаваОЭ" и "ПрикарпатьеОЭ". Я считаю, что эти черновики показаний ясно демонстрируют систематическое отсутствие сотрудничества со стороны г-на Григоришина и нанесенный им фактический ущерб.
99. Хотя вооруженный захват в конечном счете не удался, меня удивили его масштабы и дерзкий характер. Я полагаю, что г-на Григоришина должен был поддерживать кто-то из высокопоставленных членов нового правительства. Мне лично известно и в соответствии с показаниями,указанными мною выше, г-н Порошенко активно участвовал в этих событиях.
Мои встречи с г-ном Григоришиным в январе-феврале 2005 г.
100. В январе-феврале 2005 г. у меня состоялось несколько встреч с г-ном Григоришиным. На этих встречах г-н Григоришин не скрывал того, что делает. Он сказал, что пытается захватить контроль над упомянутыми энергетическими компаниями, чтобы отнять его у братьев Суркис. Я категорически возражал против этого.
101. Я сказал также, что "Larva" и "Bikontia" должны выдать доверенности двум представителям для участия в собраниях акционеров энергетических компаний. Мое предложение заключалось в том, что для каждой холдинговой компании должен быть один представитель, назначенный г-ном Григоришиным, и один, назначенный мной. Это, по моему мнению, было разумно, поскольку отражало долевое участие в компаниях совместного предприятия. Однако г-н Григоришин на это не согласился. Он сказал, что от каждой холдинговой компании должен быть только один представитель, и что этого представителя должен назначать он. Я не понял, а г-н Григоришин не смог объяснить коммерческую логику этого предложения. Мы так и не пришли к согласию по этому вопросу. Я находил предложение г-на Григоришина тем более странным, что до этого момента его устраивал оговоренный нами принцип равного представительства каждой холдинговой компании - т.е. минимум два представителя для каждой холдинговой компании, по одному назначенному каждым из нас.
102. Кроме того, "Tillman" и "Hartlepool" попытались организовать собрание акционеров совместного предприятия с "Jersonet" и "Lardonet", намереваясь, в частности, составить согласованный план развития холдинговых компаний совместного предприятия. К сожалению, ни одна из компаний г-на Григоришина не отозвалась должным образом на это предложение.
Угрозы г-на Григоришина
103. После провала его попыток вооруженного захвата энергетических компаний в феврале 2005 года г-н Григоришин задумал несколько иных путей захвата контроля над совместным предприятием, чтобы тем самым получить возможность отстранить братьев Суркис от контроля над энергетическими компаниями.
Встреча в "Brasserie Lipp"
104. 10 марта 2005 г. мы с г-ном Григоришиным вновь встретились в ресторане "Brasserie Lipp" в Женеве. С г-ном Григоришиным был мужчина, которого он представил как Алексея, но фамилию его не назвал.
105. На этой встрече г-н Григоришин сказал, что ему не понравилось интервью, которое я дал 5 марта 2005 г. украинской телевизионной станции "Канал 1+1" и в котором я публично критиковал попытку г-на Григоришина захватить "ПолтаваОЭ" и "ПрикарпатьеОЭ" и сообщил, что владею акциями этих энергетических компаний. Кроме того, он вновь попытался убедить меня принять его коммерчески несостоятельное предложение назначить лишь по одному представителю от "Larva" и "Bikontia" для участия в собраниях акционеров энергетических компаний и предоставить назначение этих представителей ему. Однако на этот раз он прибавил к своим методам убеждения неприкрытую угрозу, сказав, что если я откажусь согласиться на его предложение, то уголовное дело, которое возбуждалось против меня в 2003 году, будет открыто вновь. Это дело было изначально возбуждено по указанию г-на Пинчука (зятя бывшего президента Украины Леонида Кучмы, о котором я упоминал ранее) из-за делового спора, который возник у меня с ним, а затем было закрыто ввиду отсутствия оснований.
106. Теперь г-н Григоришин угрожал, что дело будет открыто вновь. Он сказал, что в этом случае меня признают виновным и посадят в тюрьму, а в тюрьме "всякое может случиться". Г-н Григоришин сказал, что сможет устроить это с помощью своего друга г-на Порошенко, который в это время был Секретарем Совета Национальной Безопасности и Обороны. Я отказался согласиться на предложение г-на Григоришина выдать доверенности. Г-ну Григоришину не удалось запугать меня своими угрозами.
107. На этой встрече г-н Григоришин также признался мне, что он передал первоначальный вклад в размере 12 млн. долларов США (внесенный компанией "Tillman" в соответствии с Даламанским соглашением) г-ну Порошенко, на поддержку избирательной кампании его партии.
Встреча в "TagAviation"
108. В 2005 г. мы встречались с г-ном Григоришиным еще три раза. Первая из этих встреч состоялась в конце марта 2005 г. в Женеве, в холле компании "Tag Aviation". Со мной на встрече были г-н Александр Димиденко и г-н Михаил Щеголевский. С г-ном Григоришиным опять был его партнер Алексей. На этой встрече г-н Григоришин опять угрожал возбуждением уголовного преследования.
Встреча в гостинице "Георг V"
109. Вторая встреча состоялась 24-26 апреля 2005 г. в гостинице "Георг V" в Париже. На ней присутствовали те же, кто участвовал во встрече 10 марта. Г-н Григоришин повторил мне свои угрозы по поводу того, что произойдет, если я не соглашусь, чтобы он имел единоличное право назначать представителей холдинговых компаний. Он дал мне срок до конца мая. Я вновь отказался уступить давлению, которое он на меня оказывал.
Встреча в гостинице "Эксцельсиор"
110. Третья встреча состоялась примерно 6-9 мая 2005 г. в отеле "Эксцельсиор" в Риме. Г-н Григоришин вновь повторил свои требования и угрозы. На этот раз он сказал, что он продллевает срок, который дал мне, до 30 июня 2005 г. Я вновь отказался подчиниться. Я саркастически сказал г-ну Григоришину, что благодарен за продление срока, поскольку теперь могу почитать книгу и отдохнуть.
Повторное открытие уголовного дела
111. Ввиду моего отказа подчиниться требованиям г-на Григоришина и уступить его угрозам г-н Григоришин сделал так, чтобы уголовное дело против меня было вновь открыто.
112. Примерно 23 июня 2005 г. следователь из Киева вынес решение открыть против меня уголовное дело, основанное, в частности, на существовавшем уголовном деле от 2003 года. Сущностью дела было абсурдное обвинение в том, что я якобы угрожал адвокату Сергею Карпенко на встрече, проходившей 4 июля 2003 г. Эта встреча действительно имела место, но я никому на ней не угрожал. Прилагаю в качестве Приложения 18(а) копию решения следователя возбудить против меня уголовное дело и в качестве Приложения 18(б) копию его английского перевода.
113. Приблизительно 30 июня 2005 года тот же следователь из Киева вынес новое решение о возбуждении уголовного дела против меня на основании того, что я якобы "заказал" убийство упомянутого адвоката в качестве мести за то, что адвокат предпринимал неправомерные корпоративные действия по указаниям своего клиента, которые мешали моим деловым интересам. Прилагаю в качестве Приложения 19(а) копию решения следователя возбудить против меня уголовное дело и в качестве Приложения 19(б) копию его английского перевода. Это было совершенно безосновательное и бездоказательное обвинение, единственной целью которого было добиться моего ареста.
114. В июле 2005 г. заместитель генерального прокурора В.Шокин, который работал в службе безопасности г-на Порошенко в течение полутора лет, до своего перехода на свою нынешнюю работу, потребовал от Печерского районного суда г. Киева выдать ордер на мой арест в связи с расследованием уголовного дела о покушении на убийство. Якобы имевшие место обстоятельства, послужившие поводом для уголовного дела, возникли более двух лет назад, в 2003 г. С 2003 года я был постоянно доступен для следствия. В моем аресте просто не было необходимости. Это требование об аресте явно было приведением в исполнение угрозы Григоришина организовать мой арест и физическое уничтожение в тюрьме.
115. В качестве ответа на безосновательные обвинения данного уголовного дела 7 июля 2005 г. я подал жалобы Генеральному прокурору Украины, начальнику Службы безопасности Украины и министру внутренних дел. В этих жалобах я предоставил информацию о требовании Григоришина выдать доверенность на управление акциями энергетических компаний и угрозах организовать открытие уголовного дела против меня, если я не дам Григоришину такую доверенность. Прилагаю в качестве Приложения 20(а) копию этого документа и в качестве Приложения 20(б) копию его перевода на английский язык.
116. 19 июля 2005 г. решение о возбуждении уголовного дела против меня было отменено. В решении об отмене указывалось, что следствие не обнаружило доказательств моей причастности к уголовным действиям против Карпенко. Прилагаю в качестве Приложения 21(а) копию этого документа и в качестве Приложения 21(б) копию его перевода на английский язык.
117. В результате попытка г-на Григоришина оказать на меня давление этим путем не удалась. Кстати, человек по имени Алексей, который был с Григоришиным на некоторых встречах в 2005 г., связался со мной в июле 2005 г. и предложил мне выкупить всю долю г-на Григоришина. Я думаю, что это предложение появилось потому что г-н Григоришин понял, что этот метод оказания давления на меня уже не подействует. Я сказал Алексею, что все предложения о продаже должны делаться в соответствии с акционерными соглашениями.
ПОПЫТКА ЗАХВАТАРЕЕСТРОВ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ КОМПАНИЙ
118. Тем временем, с апреля по июль 2005 г., г-н Григоришин пробовал другой способ добраться до братьев Суркис. Он планировал захватить контроль над регистраторами, которые вели реестры упомянутых энергетических компаний. Это должна была быть схема наподобие той, по которой он обманул меня в отношении Марганецкого ГОК. Что касается этой попытки захвата контроля, я имел возможность прочесть черновик показаний Оксаны Полищук, которой непосредственно касалась эта история. Я согласен с ее заявлениями и с тем, что опять стало очевидно, что г-н Григоришин не стал сотрудничать со мной или с братьями Суркис в отношении энергетических компаний.
ПРОЧИЕ ВОПРОСЫ
119. Здесь я должен заявить, что я никогда не приобретал
дополнительных акций энергетических компаний. Мне известно, что против меня выдвигалось это обвинение. Оно не соответствует действительности. Это обвинение возникло как часть другой организованной кампании г-на Григоришина по захвату контроля над совместным предприятием (в том числе его указания своим юристам действовать якобы от имени совместного предприятия - я имею в виду письма, датированные 25 июля 2005 г., от "Loizides" к "Tillman" и "Hartlepool"). Приложение 21.1. Я также никогда не встречался с главами энергетических компаний для обсуждения вопросов контроля этих компаний. Чтобы защитить себя и свои компании от этого, я принял меру, которую считал разумной - начал судебное дело на Кипре с целью ликвидации компаний совместного предприятия. Кроме того, 10 октября 2005 г. я получил от Верховного Суда Лондона решение против г-на Григоришина о всемирном замораживании его активов в размере 103 млн. долларов США.
120. Я отрицаю сделанные против меня заявления о том, что я стремился уменьшить долю участия г-на Григоришина в энергетических компаниях. Это утверждение не соответствует действительности. Если бы я хотел это сделать, мне не требовалась бы сложная структура холдинговых компаний в том виде, в котором мы ее утвердили. Вместо этого я мог бы просто договориться о прямой покупке половины доли г-на Григоришина в энергетических компаниях или других акций этих компаний.
121. В заключении, у меня была возможность ознакомиться с содержанием аффидевита, поданного Максимом Марковым на Кипре. Прилагаю в качестве Приложения 22 копию этого документа. Этот документ включает в себя таблицы, отражающие акции энергетических компаний, с которыми г-н Григоришин совершал сделки вне холдинговых компаний. Г-н Новиков ссылается на эти таблицы в его показаниях. Я решительно заявляю, что г-н Григоришин никогда не сообщал мне о том, что у него были акции вне холдинговых компаний (за исключением двух акций в Сумы ОЭ) и он никогда не просил разрешения или инициировал заключение соглашения, которое бы разрешило ему торговать этими акциями вне холдинговых компаний.
УЩЕРБ И УБЫТКИ
122. Как я заявлял ранее, если бы в течение сделок я знал то, что знаю сейчас, а именно, что акции, которые должны были быть переданы и были переданы, не составляют всей доли г-на Григоришина в энергетических компаниях, и что у г-на Григоришина оставалось определенное количество акций в энергетических компаниях и он мог участвовать в Наблюдательных Советах компаний; и что он не намеревался быть моим партнером 50% на 50%; и что он не собирался сотрудничать -со мной или с Суркисами, мои компании не заключили бы эти соглашения и сделки.
123. Кроме того, я считаю, что если бы г-н Григоришин сотрудничал так, как, по его словам, намеревался, и как обещал мне, то мои акции холдинговых компаний теперь стоили бы гораздо больше чем есть. Я полагаю, что мы могли бы купить акции братьев Суркис, приобщить их доли к нашим долям и создать публичную компанию, которая владела бы акциями шести энергетических компаний, контролируемых ими, которые можно было бы продать. Я считаю, что публичная компания, владеющая акциями шести этих энергетических компаний, могла бы быть продана за более чем 400-450 миллионов долларов США. Эта публичная компания могла также включать акции ДнепрОЭ и ЗапорожьеОЭ для дальнейшего увеличения ее стоимости либо могла продать эти акции стратегическому инвестору. В любом случае, я получил бы значительную прибыль. На данный момент, никто не обращался ко мне с предложением выкупить мои акции в холдинговых компаниях.
Заявление о достоверности
Я полагаю, что факты и данные, упомянутые в данном документе, являются достоверными.
Игорь Коломойский
2 октября 2006 года