Вор должен сидеть в тюрьме. Будет сидеть. Я сказал!

За шумком о "реприватизации" под ковер подмели другой, потенциально гораздо более важный вопрос: а будут ли сажать? При всем показном накале политических противостояний с 2004 года никто из высших чиновников не был осужден за коррупционные преступления. Это при миллиардах долларов, которые ходят в виде взяток в стране.

Рубеж 2004-2005 года казался необычайно многообещающим. Кому-то "оранжевая" команда казалась способной поставить Украину с головы на ноги, кому-то импонировала просто сама возможность смены дискурса. И первейший сюжетный вопрос был – "а будут ли сажать?" Ведь все всё знали, все всё понимали. Ведь было за что и было кого! "Сажать" означало бы, что страна готова к смене парадигмы, что всё, что происходит – происходит наяву.

Те, кто поторопился вылететь из Борисполя, а кое-кто, вместе со своими мозгами - с этого света, наверное, оказались самыми

Игорь Луценко

честными изо всего правящего класса. Они всерьез поверили в перемены.

Мы знаем сегодняшний ответ на этот вопрос. Сажать не будут. В правящем классе сложился консенсус, что преследовать - как Лазаренко и Тимошенко, например - больше никого не будут. Произошел важный шаг в установлении единства элиты. И это хорошо. Не осталось никаких иллюзий, что в правящем классе есть какая-то фракция, которая каким-то образом отстаивает интересы общества. Интересы самого правящего класса – да. Интересы фракции – да. Интересы государства (как аппарата чиновников) – да. Но не общества.

В новости почти как сенсация пробивается информация о пойманных с поличным взяточниках, с суммами в несколько тысяч долларов. И даже эти мелкие дела редко доживают до обвинительного заключения суда. В то же время люди, занимающие посты от уровня замминистра и выше, обладают перманентной святостью. Именно через эту "элиту" идет основной поток денег, именно она ответственна за львиную долю несчастий, которые причиняет украинцам их государственная машина. Какие бы чудовищные аферы не проворачивали эти аристократы пухлого конверта, чувство единения между ними не позволить выклевать око друг другу. К житейской истине "а кто не берет?" они приучили не только себя, но и журналистов, и даже электорат.

Характерно, что кого-то из небожителей спорадически, единичным образом наказывали лишь при Кучме. Да и то не за взяточничество, а за неверность боссу: Лазаренко, Агафонов, Диденко. Примечательно, что очень часто используется правосудие зарубежное – потому что отечественная Фемида настолько отточила технологии бездействия и пассивности, что любое преступление может остаться безнаказанным, при наличии хитрости и денег у преступника. Коррупционными действиями правящего класса украинская судебная машина была превращена в бесполезную и обременительную структуру, которая не может служить интересам даже самого правящего класса. Украинцы, богатые властью и финансами, вынуждены теперь импортировать правосудие.

Сейчас правящий класс боится реально использовать обвинения в коррупции даже в своих внутрикорпоративных разборках. Процент обвинений в коррупции, которые вылились в реальное предоставление фактов в правоохранительные органы, равен нулю. В объективы телекамер тычут компрометирующие бумажки, в которых целомудренно заштриховано главное. А все потому, что они боятся - прецедент ударит по них очень болезненной отдачей, схлопнется весь мир, в котором они сумели стать аристократами.

В правящем классе сложилось единство. Теперь так будет всегда. Наиболее одиозные способы потустороннего обогащения остались в прошлом. А наиболее удобные способы обогащения правящему классу выгодно продолжать держать доступными для себя.

Обвинения в подкупе и покупке будут оставаться жанром популярного художественного свиста. Никакой прозрачной и неанонимной собственности в стране не будет. Никаких доступных реестров и безупречно функционирующих кадастров не будет. И землёй будут торговать, как в Советском Союзе торговали колбасой - пока всю самую распоследнюю полукопченую палку не заберет себе вахтер со склада. После этого на склад, где к тому времени будет гулять ветер, пустят народ.

Вопрос только в том: достаточно ли прочно положение правящего класса для того, чтобы его внутренний консенсус надежно заменил собой необходимый общественный консенсус по поводу собственности?

Собственность существует не на бумаге, не в форме забора, а в голове. Никакие судебные бумажки, пусть даже зарубежные, никакие колючие проволоки вокруг крымских кипарисов и киевских особняков не защитят целостность собственности правящего класса.

Вячеслав Глухов

Ведь колючей проволоки не существует в общественном сознании. Правящий класс не позаботился о том, чтобы легитимизировать себя в обществе. Народ, не имея доступа ни к собственности, ни к свободной экономической активности, ни к правосудию, считает правящий класс, обеспечивший для себя и то, и другое, и третье, отдельным от себя.

Поэтому собственность и само положения правящего класса в Украине никак не защищены - права собственности правящего класса (как часть прав собственности остального общества) не являются частью обыденного дискурса - такой же частью, как право человека на жизнь, свободу и здоровую пищу.

Политика ограничения доступа народа к правосудию, к распоряжению собственностью, к соревновательной, свободной экономической активности недальновидна: за ней обязательно наступает обратное движение маятника и к власти приходят левопопулистские демагоги.

Именно поэтому и на вопрос, который мы себе задавали в самом начале – "будут ли сажать?" - есть ответ. Будут. Сажать будут. Как бы нынешнему правящему классу не мечталось обратное.