Заступник міністра фінансів Артем Шевальов: Ми хочемо перевести держбанки в режим незалежності

В 2016 году Украина планирует активизировать сотрудничество с международными кредиторами.

В проекте бюджета установлен план - привлечь 15 млрд грн от МФО. Это на 850 млн грн больше, чем в 2015 году.

К тому же в Минфине создается офис администрирования проектов международного финансового сотрудничества.

Он должен стать хабом для профильных специалистов. Они будут сопровождать проекты, анализировать спрос на финансовое сотрудничество в разных секторах экономики и его предложение.

Привлечение кредитов - не единственное направление, в котором Минфин делает ставку на сотрудничество с МФО. По информации источников издания, почти готов проект стратегии госбанков.

Она предполагает в том числе приватизацию Укргазбанка, а также продажу государством доли акций в Ощадбанке и Укрэксимбанке. В качестве потенциальных инвесторов в госактивы Минфин тоже хотел бы видеть международные финансовые институты.

О том, что будет с госбанками, когда Минфин выйдет на внутренний рынок заимствований, и как министерство с МВФ искало баланс бюджета, ЭП расспросила замминистра финансов Артема Шевалева.

- Минфин зарегистрировал в Верховной Раде "бюджетный пакет", в который входит "компромиссный" вариант проекта Налогового кодекса. В свою очередь, Нина Южанина, соавтор "депутатского" варианта проекта НК, заявила, что никакого компромисса нет.

- При разработке единого документа мы пошли навстречу авторам альтернативной налоговой реформы. Мы пересчитали бюджет на базе компромиссного варианта кодекса, и он позволит нам остаться в программе МВФ.

Меня удивляет, что есть группы людей, политиков, аналитиков околополитического толка, которые считают, что на программе МВФ свет клином не сошелся, и якобы у нас особый путь! Мы особым путем 24 года шли и набили колоссальное количество шишек.

- Минфин заявлял, что согласовал налоговую реформу и бюджет с МВФ. При этом баланса не было. Расчеты по бюджету менялись. Модель налоговой реформы в итоге изменилась с 20/20/20/20 на 20/20/18/18 с множеством изменений. Что вы согласовали с МВФ, если в результате вышли на совсем другой вариант?

- Нельзя говорить, что мы вышли на совсем другой вариант. Когда мы говорили о согласованности позиций с МВФ, то имелось в виду, что согласованы философия реформы и направления, по которым мы можем прийти к пониманию. Позиция МВФ не менялась.

Позиция фонда всегда была простой: дефицит бюджета - 3,7% ВВП. Сбалансировать. Все. Мы сделали расчеты и представили их фонду. В некоторых технических моментах они отличались от цифр МВФ.

- В чем именно отличались?

- Например, МВФ насчитал большую сумму возмещения НДС. Мы забюджетировали 85 млрд грн. МВФ считал, что должно быть 97 млрд.

- Минфин в итоге заложил цифру МВФ.

- Да. Еще мы пересчитывали расходы по обслуживанию долга.  Это связано с техническими моментами. У нас с МВФ различаются классификации расходных статей по обслуживанию госдолга.

Когда считали сентябрьский бюджет, фонд не учел некоторые наши процентные платежи, которые в нашей классификации относятся к другим экономическим кодам. В октябре начали сводить цифры. Расхождения оказались на уровне 4 млрд грн, которые МВФ учел.

К тому же у нас постоянно менялись оценки по расходам на обслуживание госдолга из-за завершения процесса реструктуризации и "упаковки" новых бумаг.

По социальным расходам одна из проблем сводилась к тому, как перераспределить расходы между центральным и местными бюджетами и сохранить при этом равновесие межбюджетных отношений. Мы нашли баланс, под которым правительство готово подписаться.

- Почему тогда представитель МВФ в Украине Жером Ваше в канун подачи бюджетного пакета заявил о рисках срыва программы сотрудничества с фондом?

- Потому что налоговая реформа от Верховной Рады сулит большой разрыв. Вопреки заверениям депутатов о том, что мы получим доходы от детенизации, МВФ, исходя из своей методологии, все-таки видел, что она предполагает значительный дисбаланс.

- Когда мы сможем рассчитывать на следующий транш?

- Идет процесс второго пересмотра программы. Миссия приезжала, высказала соображения. Мы над ними работаем, но все упирается в принятие Верховной Радой бюджета, Налогового кодекса и сопутствующих законопроектов.

- В чем состоит пересмотр программы?

- Некоторые элементы пересмотра перекочевали из предыдущего меморандума. Например, формирование Специальной антикоррупционной прокуратуры. Этот пункт был и в июльском меморандуме.

Сейчас, по сути, происходят процессы, которые предполагают выполнение этого пункта меморандума. Речь идет о назначении руководства САП.

Еще один пункт, который переместился в новый меморандум, - утверждение стратегии госбанков. Мы подготовили ее, к сожалению, с задержкой. В новом тексте меморандума ее ключевые элементы будут расписаны более подробно.

- Вы обещали представить стратегию еще в сентябре. Почему ее разработка так затянулась?

- Честно говоря, никаких подводных камней не было. Просто процесс подготовки документа шел дольше, чем хотелось бы. Банально не хватало времени.

В сентябре уже был готов текст стратегии. Однако мы с МВФ, Мировым банком и ЕБРР, которые принимали самое активное участие в его разработке, посмотрели критичным взглядом на первый вариант и поняли: это не то, что нам хотелось бы видеть, поскольку он не позволит кардинально изменить подходы к управлению госбанками.

Сначала решили кое-где углубить, кое-что расширить, что-то добавить. В результате, за последние два месяца мы полностью переписали предлагаемую стратегию реформ государственного банковского сектора.

- Ключевые положения остались прежними?

- Документ будет состоять из двух блоков. По настоянию Мирового банка и ЕБРР одна часть будет публичной, вторая - закрытой.

Конфиденциальная часть затрагивает определенные операционные моменты, связанные с исполнением отдельных ковенант, которые есть у госбанков по их евробондам и по займам у официальных кредиторов. Все ключевые элементы стратегии реформ будут в публичной части.

Основные изменения коснутся системы корпоративного управления госбанками. Ведь можно как угодно расписывать рекомендации относительно операционной деятельности банка, но если механизмы управления останутся прежними, изменений в работе банка не будет.

Речь идет не только о менеджменте, но и об управлении на уровне собственников. Мы хотим перевести госбанки в режим независимости. У них должен быть независимый наблюдательный совет и изоляция от политического вмешательства в операционную деятельность.

Таким образом, госбанки смогут стать более эффективными и прибыльными. В свою очередь, это поможет оздоровлению банковской системы в целом, а государство сможет вместо докапитализации банков направить деньги на развитие экономики.

- Как изменится будущее госбанков?

- Их судьба претерпит серьезные изменения. По двум крупнейшим банкам мы заявляем о целесообразности продажи не менее 25% акций до конца 2019 года. В тоже время, в среднесрочной перспективе государство останется контролирующим собственником.

Фото unian.net

- Два крупнейшие госбанка - это Ощадбанк и Укрэксимбанк?

- Да. В долгосрочной перспективе государство не обязательно должно владеть банками. Если оно сможет в течение десяти лет продать без ущерба для налогоплательщиков, скажем, 80% акций, то пусть продает, наполняет бюджет, а на оставшиеся 20% будет получать дивиденды.

Показательный пример - польский PKO, где государство является миноритарием, не участвует в операционном управлении банком и только получает дивиденды.

Очевидно, что в нынешней ситуации, как в банковской системе в целом, так и в госбанках в частности, ожидать такого шага в ближайшие три года некорректно. Именно поэтому продажу не менее 25% акций мы планируем в среднесрочной перспективе - до конца 2019 года.

- Кто будет покупателем?

- Это могут быть и стратегические, и институциональные инвесторы.

- У ЕБРР это будет уже не первый актив в Украине. Как вы считаете, интерес у них сохранится?

- Думаю, да. У них уже есть Мегабанк, "Райффайзен банк аваль", на очереди - Укрсиббанк. Может, будет кто-то еще.

- Укргазбанк?

- Мы все еще в процессе консультаций. Кстати, это хороший пример того, как нужно готовиться к продаже. Наша банковская система - сложный организм. Вроде все хотят купить актив, а когда доходит до сделки, оказывается, что надо еще что-то изучить и посчитать.

- Укргазбанк вы не считаете своим стратегическим активом?

- Нет. На данном этапе мы его полностью поддерживаем, в 2015 году провели серьезную докапитализацию, поменяли команду. Банк уже показывает хорошую операционную прибыльность, но мы не рассматриваем его как стратегический государственный объект.

В течение двух лет планируется принять решение либо о приватизации Укргазбанка, либо о присоединении к другому госбанку.

- При каких условиях Укргазбанк может быть присоединен?

- В течение 2016 года мы должны найти потенциального покупателя на значительную долю в капитале. Если инвестор, готовый купить 50% или 70%, захочет, чтобы государство осталось в капитале, мы согласимся с таким предложением. Это правильный подход.

Хорошей сделкой считается та, когда инвестор покупает сначала, например, 50% акций, потом постепенно увеличивает долю, а в течение двух-трех лет концентрирует 100-процентный пакет.

Если на протяжении этого времени будут появляться "скелеты в шкафу", у него под рукой будет старый собственник, который обязан будет решить такие проблемы. Мы не будем ставить ультиматум инвесторам и заставлять выкупить сразу 100% акций.

- В чем преимущества госбанков перед коммерческими для инвесторов?

- Форма собственности для инвестора не важна. Ему нужны базовые вещи - активы, качество кредитного портфеля, розничное присутствие.

Мы видим, что все задатки привлекательного актива у Ощадбанка и Укрэксимбанка есть. Проблемы у них те же, что у всей банковской системы: низкое качество кредитного портфеля.

Государство всячески поддерживает госбанки в работе с проблемной задолженностью. Как раз сейчас обсуждаем с МВФ возможные механизмы решения этой задачи.

- Что это за механизмы?

- Один из вариантов - создание специализированного органа по работе с проблемной задолженностью. Планировалось, что сначала он будет работать только с госбанками, а потом к нему могут подключиться и частные банки.

- Однако идея создания на базе "Родовид банка" санационного банка себя не оправдала.

- Она провалилась по целому ряду причин. Наша идея не связана с "Родовид банком". Мы планировали сделать небанковское учреждение.

Чтобы это агентство могло принять на себя активы, оно должно отдать что-то банку взамен. Отдать взамен особо нечего, кроме каких-то специальных госбумаг. Тогда возникает вопрос "дыры" в балансе банка.

НБУ не будет принимать эти бумаги в обеспечение. Мы рассчитывали, что ЕБРР и IFC заинтересуются нашей инициативой. Сначала они вроде согласились, но потом энтузиазм пропал.

В то же время МВФ считает, что госбанки должны сами работать со своей проблемной задолженностью. Я этот подход не совсем разделяю. Ведь если можно объединить усилия и получить синергию, то почему не воспользоваться этой возможностью?

Будут единые юридическая и коллекторская команды, проблемные клиенты у госбанков часто тоже общие. Мы сможем повысить стоимость активов, даже если просто объединим залоги. Пока обсуждаем варианты с МВФ. Решение проблемы запланировано на первый квартал 2016 года.

- Летом вы говорили, что Укрэксимбанк перестанет работать в рознице. Эта идея сохранилась?

- Да.

- Тогда это будет экспортно-импортный банк?

- Именно так. Мы прекрасно понимаем, что Укрэксимбанк вырос в розничном бизнесе, поэтому заставить его закрыть это направление за один квартал не можем. Ожидаем, что они постепенно свернут все розничные операции в течение полутора-двух лет.

Это позволит сконцентрироваться на поддержке украинского бизнеса, который ориентирован на экспорт или исполняет контракты за границей.

- Что будет с "Родовид банком"?

- Наши юристы работают над этой задачей. Из-за его специфического статуса есть определенные сложности. На него не распространяются в полной мере положения закона о банках и банковской деятельности.

- Ждете, пока он вернет рефинансирование НБУ?

- Долго ждать придется. У нас нет ни малейшего желания тянуть резину, но нужно сформулировать правильную последовательность действий. Плюс, как известно, там есть определенные активы, поэтому нужно максимально прозрачно решить, что с ними делать.

- А остальные банки?

- Госзембанк будет ликвидирован, Украинский банк реконструкции и развития уже передан в ФГИ и вскоре будет выставлен на продажу. Что касается квазигосбанков - "Хрещатика", Экспресс-банка и банка "Новый", то мы считаем, что в перспективе государству там делать нечего.

- Как будут оцениваться госактивы, готовящиеся к продаже?

- По Ощадбанку и Укрэксимбанку это не обсуждалось. По закону никакой продажи миноритарных пакетов в этих банках не предусмотрено. Нужно сначала внести эти изменения, а уже после этого говорить об оценке. По Укргазбанку идут консультации с ЕБРР и IFC.

Думаю, для крупных банков продажа миноритарных пакетов должна быть похожа на прозрачную приватизацию больших промышленных предприятий. Это должен быть открытый конкурс с абсолютно прозрачными условиями, с полным доступом ко всем документам.

Если мы не будем откладывать продажу этих пакетов, не будем ждать расцвета экономики и толп инвесторов, а попытаемся уже сейчас привлечь институциональных инвесторов, например ЕБРР, то процесс будет другим. Инвестор даст свою оценку, а мы будем решать, соглашаться на их предложение или нет.

- Вы упомянули новую госструктуру по работе с проблемными активами. Планируется создать еще и агентство по страхованию экспортных рисков. Кто должен создать эти институты? Где будет их место в системе исполнительных органов власти?

- Агентство по страхованию экспортных рисков создает МЭРТ. Им специалисты PwC при поддержке правительства Германии сделали детальное исследование. МЭРТ готовит соответствующий законопроект.

В свете возможных негативных последствий идея создания агентства по страхованию экспортных рисков требует дополнительного обсуждения.

- Что вы имеете в виду?

- Угрозу создания механизма, позволяющего распределять государственные средства в закрытом кабинете.

В парламенті

- По принципам кулуарного дележа?

- В мире на каждый положительный пример такого агентства находятся два негативных. Положительные примеры - польская Корпорация страхования экспортных кредитов и немецкий HERMES. Это агентства, которые занимаются только страхованием экспортных рисков.

Однако есть и негативные примеры. Например, возьмем компанию-экспортера, которая хочет получить кредит на экспорт. Сейчас она может пойти в любой банк - государственный или коммерческий.

Есть Укрэксимбанк, который специализируется на оценке экспортных рисков. У него есть правильно построенная модель по оценке рисков, есть специалисты, которые в этом разбираются. Высокое качество оценки рисков позволяет ему предложить клиенту более низкую ставку.

Если окажется, что другой банк даст ему нужный продукт дешевле, компания может взять кредит там. Зачем создавать экспортно-кредитное агентство, которое будет потреблять госресурсы и при этом может быть мотивировано не совсем коммерческими отношениями? Не говоря о том, что его для начала нужно создать и капитализировать.

- Какая сумма докапитализации требуется госбанкам по результатам стресс-тестирования?

- Конечных цифр от Нацбанка мы до сих пор не получили. В бюджете мы выписали, что выделим столько средств, сколько потребуется по результатам стресс-тестирования. Эта норма согласована с МВФ.

- В сентябре МЭРТ предложило создать единый госхолдинг - Укрхолдинг - и включить в него госбанки. Эта идея обсуждается? Она не вызвала поддержки среди других членов правительства.

- Мы поставили перед собой задачу обеспечить деполитизацию и независимое управление госбанками. На мой взгляд, создавать для этого отдельную структуру не обязательно.

Но если в будущем структура управления государственными корпоративными правами и качество управления в холдинге не будет вызывать сомнений, то почему бы и нет? В мире есть примеры, где подобные структуры эффективно работают.

Возможно, целесообразно сгруппировать активы по видам деятельности и создать отдельные специализированные управляющие компании - финансовая, энергетическая…

- Помимо стратегии о госбанках, задерживается принятие еще пары документов - пакета законопроектов о реструктуризации валютных кредитов. Когда возможно их принятие парламентом?

- Когда речь идет о реструктуризации кредитов предприятий, то тут мяч полностью на стороне поля Верховной Рады. Минфин презентовал пакет законов и подал часть пакета, который касается этой инициативы, в парламент в прошлом месяце, но депутаты до сих пор его не приняли.

На прошлой неделе Верховная Рада даже не смогла включить этот законопроект в повестку дня.

Что касается законопроекта о реструктуризации валютных ипотечных кредитов физлиц, мы сможем поставить его на голосование после "снятия" законопроекта 1558-а посредством наложения на него вето.

Этот документ был принят Верховной Радой летом. Он имеет ту же сферу регулирования, но, в отличие от нашей инициативы, может крайне болезненно повлиять на банковскую систему и на вкладчиков банков.

Скорое принятие этих законопроектов важно и для бизнеса, и для граждан. Это позволит спасти ряд компаний, которые оказались на грани банкротства, и решить проблему граждан с кредитами в иностранной валюте, которые люди брали для покупки единственного жилья.

- Участниками реструктуризации могут быть коммунальные и государственные предприятия. Таковых много? Насколько эта проблема актуальна для госсектора?

- Эта проблема актуальна для всех участников рынка, у которых есть проблемный долг, и госкомпании - не исключение. Мы даем одинаковый инструмент частным и государственным компаниям. Дальше каждое предприятие само решает, будет ли оно им пользоваться.

- У вас есть оценки, какие суммы могут быть реструктуризированы? Какова доля валютных кредитов в кредитном портфеле банков?

- По оценкам НБУ, предприятия смогут реструктуризировать до 200 млрд грн проблемной задолженности. Это примерно 25% общей задолженности корпоративного сектора Украины.

- Один из болезненных для плательщиков моментов - налогообложение "прощенных" сумм. Если кредит погашен в 2015 году, а закон вступит в силу в 2016 году, будут ли попадать под налогообложение "прощенные" в 2015 году суммы?

- Мы предлагаем проведение реструктуризации проблемной задолженности для компаний, которым нужна помощь и которые в результате ее получения смогут вернуться к эффективной работе.

Если компания может решить свои вопросы до принятия закона, если кредит погашен и проблемного долга нет, то реструктуризировать уже нечего, и действие закона на нее не распространяется.

Компании, которые воспользуются инструментом, будут освобождены от уплаты налога на прибыль, возникающего в связи с "прощением" долга.

Они также получат списание части налогового долга пропорционально реструктурированной сумме и возможность рассрочки налоговых долгов, которые возникли в течении трех лет до реструктуризации.

- НБУ давно перешел к плавающему курсу, при этом в Украине нет линейки инструментов, позволяющих хеджировать валютные риски. Минфин планирует вернуться к выпуску валютных ОВГЗ?

- Валютные ОВГЗ - инструмент повышенного риска. Для нас действует то же правило, что и для заемщиков: бери кредит в той валюте, в которой зарабатываешь. В то же время у нас есть портфель валютных ОВГЗ, по которым мы будем делать "ролл-овер" - погашать и тут же выпускать новые бумаги в таком же объеме.

- Что будет с индексными бумагами?

- Мы их погасим в полном объеме.

- Когда планируете выйти на первичный рынок внутренних заимствований?

- В 2016 году точно выйдем. Хотим выйти как можно раньше, может, даже в феврале, если будем видеть, что все идет по плану: курс не шатает, а инфляция держится на запланированном уровне. Помимо этого, в случае необходимости будет производиться выпуск ОВГЗ.

- Вам интересны "длинные" бумаги?

- Для собственных заимствований будем искать возможность выпустить максимально "длинные" бумаги. Но чтобы их разместить, мы должны выстроить кривую доходности на 3, 6, 9, 12 месяцев. Для этого будем стремиться делать системные еженедельные небольшие размещения.

- Что для вас является ориентиром? Учетная ставка НБУ?

- У меня есть ориентир - действующая доходность по евробондам. Сейчас это около 8% годовых.

- При этом на прошлой неделе НБУ провел первый аукцион по продаже ОВГЗ. Доходность бумаг с погашением в 2019 году составила примерно 20%.

- Эта ставка немногих устраивает. Участники подали заявки больше, чем на 200 млн грн, а НБУ продал ОВГЗ всего на 53 млн грн с доходностью 19-19,25%. Банки можно понять. НБУ предлагает им депозитные сертификаты под 21,5% годовых. Это интереснее, чем ОВГЗ под 12%.

С одной стороны, Нацбанк хочет помочь рынку - ликвидность большая и ее нужно контролировать. С другой стороны, как мне кажется, нужно найти механизм связывания ликвидности кроме депсертификатов.

- Как вы считаете, что может быть интересно банкам?

- Можно было изначально связывать ликвидность через оперирование портфелем ОВГЗ. Например, проводить операции РЕПО, а не выпускать новые инструменты. Считаю, что первый аукцион по продаже ОВГЗ нерепрезентативен - слишком низкий спрос.

Сейчас несколько нестабильная ситуация с принятием бюджета и налоговой реформы. В нормальной европейской стране в такой ситуации доходность госбумаг, конечно же, будет колебаться.

Хотя все могло быть еще хуже. Спроса могло не быть. Доходность могла быть, например, под 30%, потому что инфляция - 47% за 2015 год.

При этом целевая инфляция на 2016 год - 12%, на 2017 год - 9%, на 2018 год - 7%. Средний показатель - 9,3%. Это средняя ставка, по которой я хотел бы размещаться. От этого бенчмарка можно отталкиваться.

- С одной стороны, Украина призывает внешних кредиторов давать ей деньги, с другой - выборка по внешнему финансированию очень низкая. Почему так происходит?

- Проблема острая, от нее страдают наши отношения со всеми официальными кредиторами - ЕБРР, Мировым банком, ЕИБ, KfW.

Есть два блока причин. Первый - административный. К сожалению, работа со средствами МФО в министерствах и ведомствах поставлена крайне неэффективно. Она зависит от многих бюрократических процессов. Бумаги гуляют министерствами неделями и месяцами.

Мы постарались переломить эту картину. Мы видим, что во второй половине года выборка ускоряется. Сейчас готовим изменения в постановление №1027 о порядке сотрудничества с МФО.

Задача - сделать этот процесс максимально простым и быстрым. Ввести принцип принятия решения "по умолчанию": если нет возражений, значит, утверждено. Этот новый порядок разрабатывался со всеми МФО.

Второй блок причин связан с курсовой разницей. Многие муниципалитеты получают доход в гривне, а в случае с деньгами МФО берут на себя обязательства в валюте. Возникли серьезные курсовые потери, которые приходилось перекрывать через субвенции.

- Есть информация, что МБ планирует аннулировать проект по повышению энергетической эффективности. Это правда?

- Надеюсь, все проблемы с МБ уже решены. По этому проекту есть определенный объем средств, который будет аннулирован. В первую очередь, это связано с отменой проектов в Донецке, Луганске и с еще одним проектом. В случае с последним выяснилось, что финансовое состояние заемщика не позволяет ему взять на себя эти обязательства.

Фото rbcua.com

- Летом Кабмин принял постановление о передаче функций по работе с МФО от МЭРТ к Минфину. Однако с выполнением этого постановления возникли проблемы: функции переданы, а люди - нет. В результате, у Минфина много проблем с этим направлением.

- Так, к сожалению, работает административная машина.

Постановление было принято в апреле, МЭРТ его подписало в июне, а зарплатный фонд передан в Минфин еще позже. Министр финансов уже утвердила обновленную структуру министерства, и в процессе реорганизации мы планируем усилить это направление.

- Вы рассматриваете идею замыкания функций по работе с МФО только на Минфине? Возможно, есть смысл забрать часть или все полномочия у Минрегионбуда, например?

- Когда забирали функции у МЭРТ, стояла задача централизовать функции, которые должны быть у Минфина. Речь идет об администрировании кредитных инструментов.

Однако в этом вопросе важна координация. Минфин не должен решать, построить водокачку в Тернополе или ТЭЦ в Черновцах. Эти решения должны принимать профильные ведомства.

Мы создаем специальный Офис администрирования проектов международного финансового сотрудничества. Эта структура будет работать при Минфине, но финансироваться на деньги доноров и заниматься поддержкой проектов.

В этом своеобразном хабе будут собраны специалисты, которые будут заниматься такими проектами в Минфине, выступать "связными" по ним с другими ведомствами и с отдельными МФО.

- В Перу министр финансов Наталья Яресько попросила наших международных партнеров удвоить объем поддержки с 7,5 млрд долл до, по крайней мере, 15 млрд долл. Насколько у нас есть основания рассчитывать на увеличение поступлений?

- Основания есть. В начале 2015 года Украина договорилась о стабилизационном пакете, и средства от него будут поступать.

Чтобы достичь экономического прорыва, нам нужно, во-первых, дальше двигаться по программе EFF (механизм расширенного финансирования. - ЭП) с МВФ, а для этого - выполнять взятые обязательства.

Во-вторых, нам нужно гораздо больше инвестировать. Возможности есть. Источники этих вливаний - работающие с нами МФО. Мы стараемся привлечь внимание кредиторов, которые ранее работали с Украиной, но потом перестали, или тех, которые пока выжидают.

- Кто это?

- Например, Голландское агентство инвестиционного развития - FMO, Экспортное агентство Канады - EDC, корейские институты развития. У нас есть история отношений с Китаем.

- Да, но китайцы обожглись на сотрудничестве с Украиной.

- Вопрос в том, что мы продаем. Если в 2016 году у нас будут рост ВВП и экономическая стабильность, капитал придет.

- С Голландией и Канадой ведутся переговоры или это пока планы?

- С Канадой есть официальный контакт. С Голландией были разговоры, но неформальные. Мы рассматриваем и нетрадиционные источники финансирования. Речь о суверенных фондах стран Персидского залива. Некоторое время назад у нас была делегация из Кувейта.

- Во что они готовы вкладывать?

- Все пока на уровне предварительных обсуждений, но их интересуют крупные инфраструктурные проекты. Потенциал Украины очевиден: портовое и дорожное хозяйство, логистика аграрного сектора. Главное условие - общая экономическая стабильность.

Галина Калачова, ЕП

Вікторія Руденко, FinClub