Гений, обманщик или наивный мечтатель: что такое индустрия deep tech и как она устроена

В 1943 году американскому авиаинженеру Кларенсу "Келли" Джонсону позвонили из Пентагона: ВВС США нужен был реактивный истребитель.

Джонсон руководил Advanced Development Projects (ADP) — закрытым подразделением авиастроительной компании Lockheed Corporation. Оно располагалось в отдельном помещении, куда имели доступ только сотрудники, непосредственно занятые в разработках ADP.

В этот раз задача была сверхсложной: на создание истребителя военные давали всего 150 дней. Двигатель планировалось создать по чертежам британского Halford H-1, к которому у инженеров не было доступа.

Из 130 человек только пятеро знали, что конструируют реактивный самолет. Работали сотрудники в специально арендованном цирковом шатре недалеко от пластмассовой фабрики, где, по задумке, ужасный запах отпугивал бы зевак.

Команда справилась за 143 дня. 16 ноября 1943 года Lockheed F-80 Shooting Star был доставлен на авиабазу "Мюрок". Самолет стал первым американским серийным реактивным истребителем и применялся не только во Второй мировой войне, но и в воздушных боях над Кореей в 1950-х годах.

Корпорация продолжила сотрудничество с Пентагоном.

В числе известных разработок Lockheed ADP — стратегический самолет-разведчик Blackbird, стелс Nighthawk, истребитель Starfighter (первый самолет, одновременно установивший рекорды высоты и скорости), судно-невидимка Sea Shadow и другие проекты, в том числе секретные.

В 1960-х годах Lockheed ADP получил официальный псевдоним — The Skunk Works. Skunk переводится как "скунс", это одновременно отсылка к комиксу Li'l Abner и к истории с шатром. Сейчас термином skunkworks называют подход к работе в бизнесе, инжиниринге и технологической сфере.

Он означает автономную, свободную от бюрократии группу, которая работает над сложным или секретным проектом. Феномен skunkworks стал настолько популярным, что был удостоен упоминания в сериале Silicon Valley.

Deep tech или нет: чек-лист проверки стартапа

Индустрия deep tech (deep technology — англ. "глубокие технологии") — это игра на два фронта. С одной стороны — научные разработки, с другой — соревнование по законам бизнеса. Нужно создать востребованный science-based-продукт и продать его, обойдя всех конкурентов.

О том, как это работает, хорошо написал в книге Skunk Works: A Personal Memoir of My Years at Lockheed второй директор Skunk Works Бен Рич. Он говорил, например, что при разработке таких продуктов инженеры должны находиться "на расстоянии броска детали" от сборочного цеха.

В идеале это небольшая мобильная группа, которая эффективно сотрудничает и оперативно решает научные и инженерные задачи. Отличительные черты диптек-стартапа — уникальная технология, научная новизна разработок и возможность коммерциализировать технологию.

Эти продукты решают проблему, которую раньше невозможно было решить на технологическом уровне, либо предлагают более быстрое, удобное и дешевое решение. Важно, что в deeptech-проектах присутствует уникальна технология.

Допустим, Uber или Airbnb — не диптек-стартапы, они не создали революционных технологий, а всего лишь нашли выгодную бизнес-модель. Модель монетизации диптек-стартапа на этапе идеи может быть непредсказуемой, и лучше всего, чтобы в этом вопросе команда была гибкой.

Не все научные открытия ведут к созданию продуктов. Целый пласт науки работает над фундаментальными вещами из области чистого знания. Стоит только посмотреть, за что в 2019 году дали Нобелевскую премию по физике.

Главный заказчик и инвестор таких исследований — государство. Некоторым открытиям люди никогда не придумают применения. Другие дадут новый виток развития технологическому процессу в целом и диптек-стартапам в частности.

Индустрии deep tech интересны достижения прикладной науки, которые можно продать в обозримом будущем. Их немало. Общий уровень технологий, эффективности труда и материалов растет очень быстро — настолько, что частные компании уже могут запускать в космос ракеты и спутники.

Офис такой компании есть и в Украине. Американская Firefly Aerospace, принадлежащая Максиму Полякову, имеет R&D в Днепре.

Бизнес, рожденный в университетах

В Украине сейчас самое время делать высокотехнологичные и научные проекты. Здесь много одаренных изобретателей и исполнителей, а процесс разработки стоит дешевле, чем в США или Западной Европе.

Важно, чтобы вокруг ученых сформировалась бизнес-команда, которая займется построением и валидацией гипотез, коммуникацией с потенциальными покупателями. Эту задачу могут выполнить даже студенты — энергичные, талантливые, с хорошим уровнем английского языка.

В украинских диптек-проектах за R&D часто отвечают взрослые ученые, начавшие карьеру в советское время, а за маркетинг — их студенты. Создание диптек-проектов в университетских кругах — мировая практика.

Профессор Массачусетского технологического университета Марк Райберт, который много времени уделял разработке роботизированных конечностей, в 1992 году собрал группу исследователей и основал лабораторию Leg Lab.

В 2005 году компания по заказу армии США и DARPA участвовала в разработке робота BigDog, а сейчас ее имя стало почти синонимом роботостроения. С 2013 года Boston Dynamics принадлежала корпорации Google, а в 2017 году их выкупил холдинг SoftBank Group.

Подводные камни deeptech-индустрии

Когда изобретатель впервые презентует идею deeptech-проекта, сложно понять, кто он: гений, обманщик или наивный мечтатель. Возможно, он исповедует подход fake it 'til you make it (притворяйся, пока не сделаешь).

В западном стартап-комьюнити такого принципа придерживаются многие, да и классическая модель венчурного финансирования это поощряет. Украинские компании перенимают эту традицию без поправки на местные реалии.

Скажем, когда создается AI-стартап, за красивым брендингом часто сидит 20 кодеров из Индии или другой страны с низкими расценками, которые имитируют работу нейросети. Программисты и архитекторы могут разрабатывать реальную нейросеть, но пока они это делают, маркетологи и сейлзы уже выводят продукт на рынок и проверяют бизнес-гипотезы.

Для deeptech-проектов такой подход опасен. Притворяясь, что решение уже существует, стартап рискует стать вторым Theranos — навсегда испортить репутацию и себе, и той идее, которая лежала в основе проекта.

Команда deeptech-стартапа на начальном этапе должна сделать две вещи.

Первое — создать proof of technology, то есть материальное доказательство того, что модель верна и технология будет работать.

Второе — провести валидацию идеи, пообщавшись с потенциальным стейкхолдером, например, корпорацией, которая внедрит разработку. Для этого нужно предоставить proof of technology и презентацию о бизнес-перспективе: сколько можно заработать или сэкономить благодаря разработке.

Отдельно нужно отметить ответственность инвесторов. Они не всегда с первого питча способны оценить перспективы проекта, но в их силах развивать нетворк, чтобы при оценке стартапа консультироваться с экспертами.

Фантастические технологии: самые перспективные идеи

Deep tech — это разработки, которые опережают время. Это решение проблем, связанных со здравоохранением и качеством жизни, устойчивым развитием городов и комьюнити, инфраструктурами, ответственным потреблением и производством, борьбой с изменениями климата, возобновляемой энергетикой, достойными условиями труда, экономическим ростом.

Активные сферы применения deep tech — передовые материалы, искусственный интеллект, фотоника и электроника, робототехника и дроны.

Партнер Y Combinator Джаред Фридман писал, что привлечение инвестиций в biotech- или lifescience-проект похоже на привлечение денег в технологический проект десять лет назад — инвесторы так же полны энтузиазма.

Диптек-разработки часто создаются на стыке нескольких индустрий и областей знаний. Идеальным видится продукт, который даст людям долголетие, позволит передавать сознание в облако и повысит уровень счастья.

Каждая из этих идей интересна. Если их удастся реализовать, мир окажется в идеальном будущем, которое рисуют трансгуманисты. Это звучит как фантастика, но все deeptech-разработки когда-то казались фантастикой. Такие мечты — лучшая точка приложения усилий для тех, кто хочет изменить мир.

Юрий Филипчук, партнер инвестиционной компании CYFRD