Скандальные мины для ВСУ. Почему они не летят и не взрываются, хотя стоили миллиарды
Производство боеприпасов – первоочередная потребность фронта и в то же время уязвимое место украинской оборонной промышленности. Последовательное бездействие профильных чиновников к 2022 году привело к полной неспособности Украины производить боеприпасы для минометов и артиллерии в начале большой войны.
В 2022 году отечественные заводы осваивали технологию и строили производственные линии. В 2023 году начали поступать первые серийные партии украинских снарядов и мин. 2024-й должен был стать годом, когда с конвейера будут сходить действительно большие объемы боеприпасов.
В этом году власти сделали большую ставку на отечественных производителей. Однако один из заводов, который ЭП не будет называть из соображений безопасности, получил аномально высокий кредит доверия со стороны государства. А вместе с ним несколько контрактов на десятки миллиардов гривен и 75% аванса.
Способность этого завода выполнить заказы на гигантскую партию боеприпасов, которых он раньше выпускал совсем немного, изначально вызывала сомнения у профильных органов. Производителю явно не хватало производственных площадей, оборудования, персонала, у него был риск ракетных атак, и несмотря на все сделки с ним все же был заключен.
Эпопея со снарядами тянулась весь 2024 год. В итоге скандал с некачественными 120-мм минами в войсках – это лишь видимая часть проблемы, ведь значительно больше боеприпасов не было поставлено вообще.
Часть сделок завод просто разорвал и вернул деньги в бюджет, по части перенес сроки выполнения заказа на 2025 год, а военные на линии огня недополучили сотни тысяч мин и снарядов в самую горячую фазу масштабного наступления россиян по всей линии фронта.
Украина сделала незаурядные успехи в производстве артиллерии, дронов и других видов вооружения. Но история с провалом упомянутых контрактов на поставку мин и снарядов должна заставить чиновников и военных снять розовые очки. Или они начнут смотреть на возможности отечественных заводов реально, или масштаб проблем в условиях ракетных ударов и мирового дефицита взрывчатых веществ вырастет в разы.
Минное поле закупок
Военные ощущают хронический дефицит снарядов и мин и стреляют всем, что получают. Каждая партия боеприпасов выигрывает время в удержании врага и сохраняет жизнь защитников.
Боеприпасы западных калибров в большинстве своем поставляют партнеры, ведь у них есть соответствующие запасы и производственные возможности.
Украина часто покупает снаряды за собственные деньги и тратит на это миллиарды долларов из государственного бюджета. Минобороны имеет три варианта, с кем заключать контракты: компании-специмпортеры (посредники), иностранные производители и отечественные заводы.
Надежного поставщика среди них нет. Сегодня все три варианта содержат высокие опасности.
Компании -специмпортеры оперируют устойчивыми связями и опытом на рынке, ища боеприпасы даже в недружественных странах. Но их логистические цепи сложные, а контрагенты не всегда понятны, поэтому качество продукции и сроки поставок часто не соответствуют заявленным. А есть случаи, когда отдельные компании-специмпортеры просто берут государственные деньги и вообще ничего не поставляют армии.
Прямое контрактование с иностранными производителями ограничено, потому что Украине приходится конкурировать с другими странами, а некоторые из европейских компаний принципиально работают исключительно через посредников, имея в этом финансовый интерес. К тому же, мировой дефицит взрывчатых веществ приводит к срывам сроков поставок на заводах по всему миру.
Отечественные производители понятны, работают только на нужды украинской армии и часть денег оставляют внутри страны, но их заводы постоянно находятся под вражескими ракетными обстрелами. Дополнительные риски, такие как недостаток опыта, оборудования, технологий и квалифицированных кадров могут привести к срыву производства.
В конце концов, украинские заводы также ощущают общемировой дефицит взрывчатых веществ и отдельных комплектующих. Возможно, даже острее других производителей, ведь в отличие от западных оборонных корпораций отечественные компании еще не имеют устоявшихся партнерств и цепей поставок компонентов.
Закупка боеприпасов – минное поле, на котором нужно выверять каждый шаг. От Минобороны требуется скрупулезная работа с рисками, чтобы в итоге военные не остались без снарядов, а государственные деньги действительно работали на закупку боеприпасов.
В идеале Агентство оборонных закупок (АОЗ) Минобороны должно в рамках разумного контрактовать отечественного производителя, развивая украинские заводы, балансировать риски прямыми долгосрочными соглашениями с иностранными компаниями, а также подключать к поставкам специмпортеров, если у них есть эксклюзивные и надежные предложения.
Но в случае закупки мин и снарядов в этом году все с самого начала пошло не так.
Полмиллиона "мин Шрёдингера"
История началась в январе 2024 года. Новый бюджетный год – новый сезон контрактирования производителей. Среди приоритетных потребностей – 120-миллиметровая мина, которая нужна всегда, везде и в неограниченных количествах.
Агентство оборонных закупок готовилось к контрактовке и получило сразу девять коммерческих предложений от специмпортеров, зарубежных и отечественных производителей.
"Звездой" среди них было предложение от одного из государственных предприятий, прямо подчиненного Минстратегпрому. Завод заявил о способности за год произвести 500 тыс. 120-миллиметровых мин. Это больше, чем было во всех других предложениях вместе взятых. К тому же он готов был это сделать по чуть более низкой или сопоставимой с конкурентами цене.
Собеседник ЭП в АОЗ рассказал, что закупщики сразу подозрительно отнеслись к этому предложению, ведь способность изготовить такое количество продукции вызывала сомнения. Завод имел просроченные и невыполненные контракты с 2023 года, а директор предприятия и его менеджмент фигурируют по уголовным делам о злоупотреблении служебным положением.
Предохранителем от лжи менеджмента этого завода должна была стать комиссия военных представителей, которая в январе посетила предприятие и лично проверила наличие необходимого оборудования, производственных цехов, персонала, доступа к компонентам и т.д.
Результаты проверки были неутешительными для завода. В заключении военных представителей говорилось, что завод способен изготовить почти вдвое меньше заявленного количества. Причина – нехватка квалифицированных рабочих, производственных площадок и станков. Также под вопрос поставлено серийное создание взрывателя – очень дефицитного компонента.
Но через две недели АОЗ получила дополнение к этому выводу, которое существенно отличается от первоначального. Согласно уже обновленной информации, упомянутое предприятие якобы способно выработать 670 тыс. мин, то есть даже больше, чем было отмечено в его первоначальном коммерческом предложении.
Вероятно, в этом заключении было заложено ожидание постепенного увеличения способности завода уже при выполнении контракта. Проблема заключалась в том, что предприятие просило аванс в 75%, и если бы Агентство законтрактовало весь предложенный объем, то у него не осталось бы денег на заключение договоров с другими производителями этих боеприпасов.
Соответственно, армия оказывалась сильно зависимой от одного отечественного производителя с сомнительной способностью выполнить контракт и большими рисками безопасности. Логичным в этом случае кажется диверсифицировать поставки.
Переговоры проходили на фоне задачи от президента "максимально скачать предприятия отечественной оборонки". Что происходило за закрытыми дверями совещаний Минобороны – загадка. Но в итоге, после колебаний и споров, АОЗ все же заключила контракт на 120-миллиметровые мины с упомянутым украинским производителем на все заявленные 500 тыс. штук, что стоило бюджету более 10 млрд грн. Три четверти этой суммы завод получил от государства авансом.
В интервью "Украинской правде" руководительница АОЗ так объясняла причины подписания этих соглашений:
"Я на момент подписания была ровно две недели как директор Агентства. И я была против этих соглашений. Я считала, что нужно диверсифицировать. Там было очевидно, что будут риски срыва. В то же время мы действительно не имели надежных источников поставок этих боеприпасов за приемлемыми ценами".
Этим контрактом должно было быть закрыто большинство годовой потребности ВСУ на 120-миллиметровые мины, поэтому предложения по импорту уже казались не столь интересными. Если бы государственному заводу удалось выполнить этот амбициозный контракт, это изменило правила игры на рынке боеприпасов.
Первые украинские 120-ки должны поступить в армию в апреле 2024-го и дальше ежемесячно отгружаться равными партиями. Но, по признанию собеседников ЭП в АОЗ, вся история выглядела слишком хорошей, чтобы быть правдой.
Тревожный звонок раздался уже в апреле, когда завод направил письмо, что на производстве произошел форс-мажор: прилетели российские ракеты, часть компонентов и оборудования были уничтожены, поэтому график отгрузки следует скорректировать.
В результате первые партии мин по этому контракту начали поступать только в июне. Выходит, первое полугодие этого года ВСУ воевали вообще не получая этих законтрактованных мин. А к концу лета поставщик передал в армию несколько десятков, не сотен, тысяч боеприпасов.
В этот период в Минобороны поняли, что ставка на этот завод оказалась неоправданной. Дыры в поставках начали закрывать импортными контрактами, поднимая поступавшие в начале года коммерческие предложения. Но полноценно это сделать не удалось, потому что контрактование сильно тормозилось бюрократией и логистикой. В это же время военные на фронте недополучали мины, что стоило им жизней.
Как тогда убеждали собеседники ЭП в Минстратегпроме, главная проблема отечественного производства заключалась в том, что в мире разгорелся яростный дефицит порохов.
"Все производители охотятся за любыми доступными партиями пороха. Поэтому, сколько порохов мы по миру можем найти и затянуть в Украину, столько боеприпасов и можем произвести", – объяснял в начале осени собеседник в министерстве.
Поскольку почти все украинские снаряды производятся на 50-80% из импортных комплектующих, это объяснение выглядело вполне логичным.
Но он вообще не вяжется с актом военных представителей, которые перед заключением соглашения подтверждали способность завода выработать 500 тыс. мин. Ведь производитель должен им доказать, что у него есть запасы порохов или каналы их поставки. Иначе, в теории, "приемка" не могла подтвердить его способности. Наконец, с этим должны разобраться правоохранители.
До осени особых жалоб на поставленные 120-ки в ВСУ не было, но и поступало их не очень много. Осенью начались поставки упомянутых боеприпасов более или менее крупными партиями. И как только поступления в военные стали массовыми, вылезли другие проблемы.
По данным ЭП, на конец ноября ВСУ передали чуть более трети из законтрактованных 500 тыс. Но уже в начале ноября военные начали массово жаловаться, что некоторые из поставленных мин непригодны для войны.
В общей сложности жалобы ВСУ в ноябре касались многих партий 120-миллиметровых мин, и суммарно военные требовали проверить почти 100 тыс. боеприпасов. То есть почти все осенние поставки.
Окончательной цифры проблемных снарядов еще нет, соответствующая межведомственная комиссия работает и должна предоставить свои выводы до конца ноября.
В такой трактовке ситуация не выглядит большой проблемой. Однако такая трактовка некорректна, чтобы не сказать манипулятивна. Ведь речь шла о сравнении с общим количеством артиллерийских снарядов и мин, произведенных Украиной за 2024 год.
Корректно говорить, что почти всю потребность в 120-миллиметровых минах для ВСУ должны были закрыть одним контрактом на 500 тыс. штук. Но до конца года производитель в лучшем случае выполнит его на 35% (т.е. 65 из 100 проплаченных мин в войска не поставят).
И даже из тех 35% исполненной части контракта около 16% (т.е. еще минус 5 мин из 100) непригодны для войны и подлежат замене.
Но, как убеждают собеседники ЭП и в правительстве, и в АОЗ, скандал с бракованными минами – это проблема конкретной партии порохов и контроля качества готовой продукции, которая не должна с завода попасть в войска.
Сами производственные линии и способность производить столь критически важную для ВСУ продукцию не должны стать жертвой проблем конкретной партии.
Если обобщить, то несомненных проблем с поставленными минами было две.
Проблема первая – порох. Он либо вообще не выбрасывал мину из ствола, либо давал такой разброс по точности, что вести прицельную стрельбу было просто невозможно.
В Минстратегпроме и в профильном комитете парламента заявляли, что проблемы также возникали из-за отсыревших вышибных патронов, которые дают мини начальный толчок. Хотя при соблюдении технологических норм упаковки этих отклонений не должно быть вообще.
Вторая проблема – взрывники. Многие мины, даже если куда-то долетали, просто не взрывались.
Отчасти это происходит из-за того, что производство новых взрывников освоено в Украине недавно, поэтому часть из них не работает.
Частично проблема с разрывом вызвана тем, что на 120 мин из-за нехватки комплектующих ставили подрывники от похожих по калибру артиллерийских снарядов. Зрительно и технологично они подобны. Но скорость полета мины и снаряда очень разная, поэтому части мин не хватало силы, чтобы взрыватель сработал.
Все это вместе и повлекло за собой тот скандал, который разгорается в последние дни.
И что с этим делать?
Упомянутый завод имел как успешные поставки, так и проблемы, причем не только со 120-миллиметровой миной. ЭП известно о провалах с поставками еще по крайней мере двух видов боеприпасов. Один калибр мины поставляется с очень сильным отставанием от графика, а контракт на поставку одного из артиллерийских снарядов производитель вообще хотел разорвать в одностороннем порядке, вернул деньги государству, а в итоге пообещал поставить 1/25 от первоначального количества.
Причем во втором случае ситуация была очень похожа на историю со 120 минами – военные представители сначала написали одну способность, Минобороны фактически законтрактовало вдвое больше, а в итоге "форс-мажор" и непоставки.
Следствием этой истории стало потерянное время и снарядный голод, потому что фронт хронически недополучал боеприпасы.
Но особый цинизм заключается в том, что именно в этот момент упомянутый завод посылает в АОЗ свои коммерческие предложения на миллионы (!) снарядов и мин, которые он вроде бы готов изготовить в 2025 году. Хотя после скандала есть надежда, что его руководство вернут с небес на землю, дадут заводу ровно такие заказы, которые он реально сможет изготовить, и их тщательно проверят, прежде чем поставить в армию. А не после этого.
Не менее важно установить ответственных за поставку на передний край фронта заведомо бракованного вооружения. кто производил "проверку" продукции перед отправкой в ВСУ.
Это как раз та ситуация, когда государство должно показать силу и принципиальность в защите своих защитников, если рассчитывает на их защиту.
Однако есть и хорошие новости. Первая – ситуация с минами и снарядами на фронте, вероятно, будет более прогнозируемой, ведь в армию начинают поступать импортные боеприпасы, компенсирующие недопоставленные или бракованные мины.
Вторая – в Украине много производителей боеприпасов, в том числе государственных, которым удается выдерживать графики и наращивать поставки.
Украинское производство вооружений должно продолжать развиваться и получать приоритет в контрактировании.
Но государство должно учитывать реальные возможности отечественных производителей и диверсифицировать риски. Ведь оборонка нужна Украине для обеспечения военных, а не для красивых докладов на Ставке.