Провал корпоративного управления в "Энергоатоме" стал ударом по всей реформе

Разоблачение масштабной коррупционной схемы в рамках операции "Мидас" стало маркером не отдельной управленческой ошибки, а системного провала – или, точнее говоря, отсутствия надлежащей системы корпоративного управления в "Энергоатоме".

Вопрос сегодня заключается не только в том, ограничатся ли последствия этого провала одной компанией, а в том, не приведет ли он к откату всей реформы корпоративного управления и нивелированию достижений последних лет.

Обнародованные материалы дела показали масштабную, системную коррупцию в управлении "Энергоатомом" – стратегической компанией, обеспечивающей наибольшую долю энергогенерации страны.

Внедрение эффективной системы корпоративного управления должно было гарантировать, что " чистота компании" станет ключевым приоритетом ее первого наблюдательного совета. Однако кейс "Энергоатома" показал обратное.

Провал наблюдательного совета

Одним из первых последствий "Операции Мидас" стало решение правительства досрочно прекратить полномочия наблюдательного совета "Энергоатома". На первый взгляд – логичный шаг, ведь именно наблюдательный совет является ключевым звеном системы корпоративного управления и несет ответственность перед государством как собственником.

Ведь именно для этого наблюдательный совет наделен всеми необходимыми полномочиями, а следовательно и несет ответственность за:

• Контроль за деятельностью руководства: регулярная отчетность, оценка рисков, кадровые решения по менеджменту – базовые инструменты, которые совет должен был использовать.
• Создание эффективной системы внутреннего контроля. Она включает комплаенс, управление рисками и внутренний аудит. В случае "Энергоатома" эта система оказалась фактически недейственной. К примеру, если бы механизм анонимных сообщений работал должным образом, так называемую "схему шлагбаум" скорее всего можно было бы обнаружить гораздо раньше.
• Обеспечение прозрачности деятельности компании. Закрытие всей финансовой и нефинансовой отчетности из-за военного положения, хотя и оправдывается защитой стратегического предприятия от внешнего агрессора, на практике упростило жизнь внутреннему агрессору – коррупционерам.

Это должно работать следующим образом: государство определяет цели компании, нанимает наблюдательный совет, который обеспечивает их выполнение, а уже тот назначает менеджмент и контролирует его деятельность для достижения этих целей. И именно по результатам деятельности компании и выполнения ею поставленных целей государство определяет, справился ли наблюдательный совет со своей задачей.

При этом государство, уважая независимость наблюдательного совета, не должно вмешиваться в его деятельность. Однако, несмотря на заявления правительства об отсутствии политического влияния на наблюдательный совет "Энергоатома", реальные события свидетельствуют о другом.

Здесь можно вспоминать хотя бы историю с подписанием контрактов с новоизбранными членами совета, которая длилась почти шесть месяцев и все это время фактически не давала совету возможности начать работу.

В результате, один из сильнейших победителей того конкурса – Тимоти Стоун уволился, в результате чего наблюдательный совет "Энергоатома" так и не получил большинства независимых членов, как того требовал закон.

Но в любом случае, все вопросы по эффективности управления госкомпаниями должны быть адресованы именно наблюдательному совету, а не менеджменту.

Ответственность членов наблюдательного совета "Энергоатома"

Члены наблюдательных советов государственных компаний должны осознавать свои фидуциарные обязанности. Если совет не может объяснить, что делал в течение как минимум года, чтобы предотвратить или вовремя выявить коррупционные схемы в компании, которую годами сопровождают скандалы, а ограничивается общим заявлением, это свидетельствует об отсутствии в действиях его членов разумного уровня осмотрительности.

В этом контексте странной выглядит позиция Минэкономики, которое заявило о непричастности наблюдательного совета к действиям, заинтересовавшим правоохранительные органы. Да, члены совета не были бенефициарами или исполнителями схем, но именно их задача и была сделать такие схемы невозможными.

Еще более противоречиво звучит заявление министерства о том, что этот совет "помог сформировать первые процессы современного корпоративного управления". Если при этих процессах процветает масштабная коррупция – трудно назвать это успехом.

Здесь показательно сравнение с банковским сектором: где руководители и члены наблюдательных советов банков, которые довели учреждение до неплатежеспособности, теряют безупречную деловую репутацию и не могут больше занимать подобные должности. В случае же "Энергоатома" совет, под носом у которого процветала коррупция, фактически получил благодарность за "развитие современного корпоративного управления".

Анализ действий правительства: политическая реакция или откат реформы

Реагируя на ситуацию, премьер-министр Юлия Свириденко объявила три решения правительства:

• досрочно прекратить полномочия наблюдательного совета;
• поручить Минэкономики за неделю подать предложения по новому составу совета;
• провести срочный аудит "Энергоатома".

Как оказалось впоследствии в тот день было еще одно решение, о котором премьер-министр не упомянула в своем сообщении, суть которого заключалась в полном нивелировании инструмента оценки деятельности наблюдательных советов госкомпаний – причем для всех стратегических госкомпаний, а не только "Энергоатома".

Это вместе со способом реализации первых двух пунктов, имеет все признаки, которые могут привести к одному из крупнейших за всю историю ударов по реформе корпоративного управления.

Пункт первый – досрочное прекращение полномочий наблюдательного совета. Закон "Об управлении объектами государственной собственности" содержит исчерпывающий перечень оснований для досрочного прекращения полномочий членов наблюдательных советов. Ни одно из них не позволяет делать это из-за субъективной оценки неэффективности.

Такое решение должно основываться на формализованной процедуре оценки деятельности совета, которую в случае "Энергоатома" можно проводить путем самооценки или при участии независимого консультанта.

Отчет об оценке должен быть утвержден Кабмином и обнародован на сайте компании. Его отсутствие свидетельствует, что процедура не проводилась – следовательно, правительство не имело законных оснований для досрочного увольнения совета.

Забегая наперед отмечу, что даже изменения, принятые правительством 11 ноября в постановление, регулирующее порядок оценки набсоветов госкомпаний, согласно которым такую оценку теперь проводит исключительно субъект управления (в данном случае Кабмин через Минэкономики) без привлечения независимого оценщика, не отменяют необходимости ее фактического проведения, процедура, которой предусматривает обязательное осуществление таких действий:

• заполнение опросников всеми членами наблюдательного совета;
• анализ внутренних документов и другой необходимой информации компании;
• определение баллов по каждому из четырех ключевых элементов оценки;
• составление плана действий для устранения выявленных недостатков;
• предоставление объяснений со стороны совета относительно установленных результатов.

Кроме того, следует учитывать, что изменения в постановление были приняты только 11 ноября, следовательно, оценка должна была быть проведена фактически за один день, что выглядит абсурдным само по себе – до этого момента законодательство позволяло проводить оценку наблюдательного совета "Энергоатома" исключительно с привлечением независимого консультанта.

Если такая процедура действительно проводилась, отчет должен был бы быть обнародован, что прямо требуется законом. Однако на сегодня ни одного отчета нет в открытом доступе, как скорее всего не было и реальной оценки.

Если сейчас проигнорировать это нарушение, которое касается одного из ключевых достижений реформы 2024 года, защищенность наблюдательных советов от политического давления будет фактически уничтожена. Ведь если можно подобным образом уволить наблюдательный совет "Энергоатома", даже несмотря на понимание, что де-факто основания для этого существовали, то завтра это станет возможным для любой госкомпании, уже без всяких объективных причин.

Также стоит обратить внимание, что в соответствии с требованиями закона, даже после подачи заявления об отставке одним из членов, наблюдательный совет "Энергоатома" остается правомочным. В течение не менее 14 дней с момента подачи заявления о досрочном прекращении полномочий в его составе продолжают работать четыре действующих члена – минимально необходимое количество для сохранения правомочности совета "Энергоатома".

Итак, все выглядит так, что правительство пока не имеет законных оснований брать на себя функции наблюдательного совета ни из-за отсутствия самого совета, потому что не имеетзаконных оснований для досрочного увольнения, ни из-за потери им правомочности.

Пункт второй – назначение нового наблюдательного совета за неделю. Минэкономики заявило, что вместе с партнерами G7 представит правительству новый состав совета уже через неделю. Также сообщили о начале работы со списками кандидатов и привлечении советника (рекрутера).

Однако действующие процедуры, определенные законом и постановлениями №142, №143 и №777, предусматривают:

• официальное решение о начале отбора;
• конкурсное избрание рекрутера (обычно через Prozorro, а потому интересно, как и когда это успели сделать);
• публикацию объявления с требованиями к кандидатам;
• прием заявок и их оценку;
• формирование шортлиста номинационным комитетом;
• утверждение правительством.

Обычно этот процесс длится не менее трех месяцев. Как правительство планирует пройти эту процедуру за семь дней – вопрос риторический, ведь в рамках действующего порядка это невозможно. Любой другой, закулисный или кулуарный подход только подорвет доверие к процессу формирования нового наблюдательного совета.

В этом контексте нельзя не упомянуть, что правительству удается принимать изменения в постановления буквально за один день, когда речь идет об отступлении от прозрачных процедур – как это произошло в случае с оценкой деятельности наблюдательных советов.

В то же время, уже несколько месяцев правительство не может утвердить изменения, направленные на усиление прозрачности и качества отбора членов наблюдательных советов, несмотря на то, что этого требует закон и это является маяком МВФ, срок выполнения которого давно истек.

Пункт третий – уничтожение инструмента оценки деятельности наблюдательных советов. Еще одним из ключевых достижений реформы 2024 года стало введение регулярного оценивания деятельности наблюдательных советов.

Закон предусмотрел, что Кабмин должен установить порядок таких оценок и определить, когда обязательно привлекается независимый консультант. Соответственно, в январе 2025 года было принято постановление №12, которое предусматривает два вида оценки:

• самооценку – проводится ежегодно, проведение которой осуществляется самим наблюдательным советом;
• внешнюю оценку – проводится не реже чем раз в три года и для стратегически важных компаний, исключительно с привлечением независимого консультанта.

При этом решение об утверждении результатов оценки оставалось за субъектом управления госкомпании. То есть министерство могло не согласиться с выводами совета или консультанта, но должно было публично обосновать свою позицию. Это создавало минимально необходимые предохранители от политического влияния на процесс оценивания деятельности набсоветов.

Стоит отметить, что этот вопрос был предметом активных дискуссий при подготовке реформы 2024 года, учитывая не лучший предыдущий украинский опыт в этом вопросе.

Ключевой тезис был следующим: неэффективность наблюдательного совета как основание для досрочного прекращения его полномочий должна устанавливаться исключительно по результатам объективной оценки, а не на основе субъективных суждений или политических решений министерств.

Однако 11 ноября правительство приняло постановление, согласно которому на период военного положения оценивание осуществляется исключительно субъектом управления. То есть теперь министерства могут самостоятельно определять, насколько совет эффективен без независимых консультантов.

Фактически это означает возвращение к ручному управлению, ведь отныне любой наблюдательный совет можно уволить по решению профильного министерства, если оно в рамках оценки захочет прийти к выводу о его "неэффективности", как это и было до реформы 2024 года.

Кроме того, законность такого решения правительства вызывает серьезные сомнения, ведь закон, который ввел реформу корпоративного управления в 2024 году, четко определил перечень исключений, которые могут применяться во время действия военного положения. Ни одно из них не касается оценки деятельности наблюдательных советов.

Выводы: реформа на грани выживания

Невозможно усовершенствовать корпоративное управление методами, которые разрушают его основу – верховенство процедур, прозрачность и независимость решений. Операция "Мидас" показала, что Украина до сих пор живет в условиях имитации корпоративного управления.

Реформа станет реальной только тогда, когда:

• наблюдательные советы начнут нести персональную ответственность за свои действия и бездействие;
• будет обеспечена прозрачность и подотчетность государственных компаний и всех управленческих решений;
• правительство наконец откажется от ручного вмешательства в корпоративные процессы.

Нарушение правил ради "быстрого результата" – это не очищение, а демонтаж реформы и возврат к ручному управлению.

Если допустить это, операция "Мидас" станет не исключением, а предвестником новой волны системных скандалов в государственных компаниях.