Эра российского газа в Европе завершается

На днях Еврокомиссия представила законодательное предложение по отказу от российских энергоносителей. Предполагается, что импорт газа по новым контрактам запретят с 1 января, а по краткосрочным соглашениям - с 17 июня 2026-го. Исключением будет служить трубопроводный ресурс, поставляемый в страны без выхода к морю - они смогут покупать газ из РФ только до конца 2027-го. Далее - полный запрет для всех членов ЕС, кто его не будет выполнять - столкнется с судебными последствиями.

И хотя этот документ еще должны поддержать Европейский Парламент и Совет и не исключено, что финальное решение могут блокировать некоторые государства, однако эра российского газа в Европе все же подходит к концу.

И если одна история заканчивается, то начинается другая. Сейчас ЕС быстро ищет взвешенные решения, чтобы по-максимуму обеспечить новые поступления не российского газа. Кроме того, фиксируется еще одна важная тенденция - активизация собственного производства, что особенно заметно в Восточной Европе.

Главная задача для всех: справиться с "разнокалиберным" по качеству ресурсом, то есть смесью LNG и традиционного газа, который поступает со всех уголков мира, плюс сохраняя стимулы для внутренней добычи.

На финишной прямой в ЕС - обновление EN 16726 - базового, рекомендательного стандарта для высококалорийного газа. Принципиально новая идея - разграничить требования по качеству ресурса на входе и выходе в/из ГТС, что с одной стороны дает гибкость для импорта, а с другой - развивает собственное производство. Кроме того, каждая страна отдельно, исходя из национальной стратегии, нарабатывает свои юридические и технические механизмы, чтобы найти баланс интересов и укрепить энергетическую безопасность.

Но обо всем по порядку.

Навязывание "стандартов"

После Второй мировой войны и фактически до сих пор Европа была глубоко зависима от поставок из РФ. Сначала советский, а со временем российский газ, составлявший львиную долю в потреблении региона, стал своеобразным неформальным эталоном качества. Это означает, что его физико-химические показатели, а это - состав, теплота сгорания, давление, плотность, наличие примесей и еще множество других характеристик на многие десятилетия определили те стандарты, на которые все государства, особенно в Центрально-Восточной Европе, равняются и по сей день.

Зависимость от российского ресурса породила своеобразный феномен, который эксперты метафорически называют "иглой качества". С одной стороны, такая унификация упрощала эксплуатацию: не нужно было часто перенастраивать котлы или турбины под разное качество топлива, но с другой - создала беспрецедентную опасность, когда весь регион сидит на одних показателях качества газа, а отклонение за привычные рамки может стать проблемой. И как оказалось - большой.

Сломанный статус-кво

Большая война в Украине существенно изменила европейский рынок. Страны ЕС начали поспешно отказываться от российского газа: кто-то добровольно, другие - из-за принудительных остановок "Газпрома" или его ультиматумов. И если до начала большой войны доля России в общем импорте Евросоюза составляла 45%, то в этом году, как ожидается, не должна превысить 13% благодаря прекращению транзита через Украину.

Отказ от ресурса из РФ выявил скрытую проблему: газ из разных источников имеет разное качество, которое, как это ни парадоксально, существенно отличается от того, к которому Европа привыкла десятилетиями. Поэтому, теперь новый вызов: газовые системы нужно оперативно адаптировать под новую реальность.

LNG, который сегодня доминирует в потреблении европейцев, по своей природе отличается от трубопроводного ресурса. Процесс сжижения часто отфильтровывает часть тяжелых компонентов, при этом может содержать смеси с более высоким содержанием этана или пропана, что зависит от конкретного месторождения.

Если, например, российский газ стабильно имел примерно 97% метана и 1% этана, то LNG из разных стран содержит менее 95% метана, и значительно больше этана - от 2% (Египет) до 6% (Катар, Нигерия, Норвегия) и даже до 13% в случае ливийского LNG. Увеличение этана повышает индекс Воббе - основного показателя качества газа по его теплоте сгорания. В то же время такая разница в показателях существенно отличает одни потоки газа от другого.

Зато газ добытый на суше имеет более широкий спектр качества. Для сравнения на некоторых месторождениях в Центральной и Восточной Европе в добытом ресурсе содержится 6% и более диоксида углерода и других примесей. Соответственно, такой ресурс требует специального осушения, сепарации и проведения других процедур перед тем, как попасть в сеть, а оттуда - потребителям. Конечно, конечное качество газа зависит прежде всего от конкретного месторождения, но показатели шельфового ресурса закономерно выше и стабильнее.

Вызовы новой реальности

В ЕС не существовало и до сих пор не существует единого обязательного стандарта по качеству газа. Есть предложения и рекомендации, которые обычно формируются профильными ассоциациями или европейскими органами, но последнее слово всегда остается за каждым отдельным государством. Страна по своему усмотрению определяет свой, так сказать, "идеал", учитывая ряд факторов и одним из главных является наличие или отсутствие собственной добычи природного газа.

Эпоха без российского ресурса стимулирует ЕС искать новые и взвешенные решения.

Во-первых, европейские страны пересматривают свои стандарты качества газа, чтобы не "забраковать" поступление ресурса.

Румыния - активно развивает собственную добычу и, понимая особенности своего газа, еще с 2011 года закрепила достаточно широкие границы качества: метан - минимум 85%, этан - до 10%, азот - до 10%, углекислый газ - не более 8%. Таким образом страна не только создала почву для поступления ресурса с разными физико-химическими показателями, но и нацелилась на поддержку внутреннего производства и стимулирование более активной работы добытчиков.

Во-вторых, вводится балансировка зон и операционная гибкость системы.

Многие европейские страны, в частности Германия, Нидерланды, Франция, Польша разделяют ГТС на две отдельные сети: зона Н, или High gas - для транспортировки высококалорийного газа, преимущественно импортного, в котором доминирует значительная доля метана, и зона L, или Low gas - для ресурса, который добывается внутри страны, показатели которого могут быть немного ниже.

Несмотря на то, что объемы собственного производства в этих странах минимальны, все же разделение газотранспортной системы стимулирует дальнейшую эксплуатацию собственных низкокалорийных месторождений и дает время потребителям постепенно адаптировать оборудование без инвестиционных скачков, а государству - для принятия энергоэффективных решений.

Со временем страны постепенно будут переходить на высококалорийный газ, однако геологические особенности месторождений в странах с собственной добычей игнорировать не удастся.

В-третьих, информирование о параметрах газа становится обязательным.

Учитывая то, что европейские страны получают газ из разных источников возникла необходимость оперативно информировать потребителей, особенно промышленных, о физико-химических показателях природного газа, который подается в систему. Регуляторы ЕС через ACER и ENTSOG вводят требования ежедневно публиковать информацию и все соответствующие данные о качестве ресурса. Это позволит крупным предприятиям и электростанциям корректировать режимы работы, если ресурс будет меняться.

Следовательно - Европа рвет с прошлым: российский "эталон" больше не задает правила. Новый "коктейль" из LNG, традиционного газа, биометана и водорода требует не узких газпромовских рамок, а гибких, прозрачных и цифрово-контролируемых стандартов.

Украинский вопрос

Требования к качеству природного газа в ЕС преимущественно регулируются на уровне подзаконных актов, принятых по требованию или в соответствии с определенным законом или документом, разработанным оператором ГТС. Но ни один из них не может считаться техническим регламентом в понимании украинского законодательства. Потому что технический регламент не учитывает особенности функционирования газового рынка и специфику работы газодобывающей индустрии.

Добыча и поставки природного газа - это непрерывный процесс, который не предусматривает остановок, пауз и отдельных партий продукции. Наоборот - если речь идет о газодобыче - то это неопределенность в начале разработки месторождения, постоянные изменения характеристик газа и давлений, запуск новых и обслуживание действующих скважин, а также объектов производства. Здесь нельзя отозвать назад партию не такого ресурса, или заменить продукцию на другую.

Более того, такие действия могут свести на нет всю предыдущую работу и вложенные инвестиции и привести к чрезвычайной ситуации. А именно это следует в первую очередь принимать во внимание и отталкиваться от наших личных показателей и приоритетов.

Поэтому, вполне логично, что в европейской практике нет таких примеров, когда технические документы, которые фактически отвечают за качество производимой продукции, на практике применялись бы к газу. Ведь такие действия с этим ресурсом выполнить невозможно.

А в наших реалиях львиная доля украинского газа добывается из истощенных месторождений, поэтому ресурс уже содержит повышенный уровень диоксида углерода. Кроме того, ситуация ухудшена регулярными атаками россиян по газовой инфраструктуре - установках, которые обеспечивают необходимое качество газа.

Именно поэтому, на сегодня критически важным является комплексный диалог государства, бизнеса, Оператора ГТС и регулятора, чтобы создать не изолированный подход, как "одноразовую шпаргалку", а как часть общей стратегии, синхронизированной с европейской логикой, которая позволит обеспечить баланс интересов всех участников рынка.

Рынок ЕС адаптируется и Украине также нужно не бояться изменений. Имея в недрах именно такой газ с определенными особенностями, а также уникальную для Евросоюза возможность удовлетворять собственные потребности за счет собственной добычи, важно демонстрировать гибкость, смотреть, что внедряет Европа и следовать тренду, но в то же время не уступать национальным интересам и закладывать основу для будущего регионального лидерства.