Останется ли Украина без хлеба

Введение карантина по всему миру привело к ажиотажному спросу на продовольствие. Население делает запасы на случай, если начнутся перебои с доставкой продуктов.

На фоне общего падения биржевых индексов котировки пшеницы на Чикагской бирже с середины марта поднялись на 10–15%. Кстати, растет спрос не только на зерновые, но и на другие продукты, например, мясо.

Но говорить об аномальном подорожании пока нельзя. Цены, скорее, вернулись к верхним значениям прошлого года.

И новые ценовые рекорды мы вряд ли увидим: как только ажиотаж уляжется, снизится и спрос. Во всяком случае, новый урожай скупать никто не спешит.

В Украине дополнительным фактором повышения цен на зерно стал рост курса доллара. Чувствительные к любым ценовым колебаниям мукомолы сразу же забили тревогу: "ежедневно тонна пшеницы дорожает почти на 100 гривен".

Качественной пшеницы все меньше и меньше. Пекари жалуются, что переработчики готовы купить зерно, но трейдеры отказываются продавать: ждут еще большей цены.

Дошло до того, что Союз мукомолов и ассоциация пекарей потребовали от властей временно ограничить экспорт зерна, чтобы сохранить действующие цены на хлебобулочную продукцию. Приходится слышать самые невероятные идеи и предложения.

Что ждет мир после коронавируса

Один из представителей отрасли заявил, дескать, пусть государство полностью выкупит у трейдеров запас зерновых, необходимых Украине "на год жизни", что составляет около 5 млн тонн продовольственной пшеницы для производства хлеба и еще около 3 млн тонн для производства макаронных изделий, муки, кондитерки. Вот тогда можно и открывать экспорт!

Масла в огонь подлил и тот факт, что ограничения на экспорт уже ввела Россия, крупнейший экспортер зерна в Причерноморском регионе.

С 1 апреля по 30 июня 2020 года в РФ введена квота в размере 7 млн тонн на экспорт пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы. Министерство сельского хозяйства Казахстана также ввело ограничение на вывоз зерна.

Паника, судя по всему, добралась уже и до Офиса президента. На Банковой на полном серьезе обсуждают ограничение экспорта продовольствия. Пока речь идет об экспорте продовольственного зерна.

Так ли опасна ситуация? Для начала разберемся в мотивации мукомолов. Обычно они ведут себя так: выжидают период самой низкой цены, чтобы пополнить свои запасы.

Большую часть зерна они покупают с августа по вторую половину сентября, когда уборка завершена на 40–50% и обилие продукции давит на рынок.

Последние три года на мировом рынке это период низких цен. Второй период закупки – вторая половина апреля. В это время трейдеры уже закрывают свои экспортные программы. Мукомолы выходят на рынок и забирают остатки по низкой цене.

Но в 2020 году мукомолы переиграли самих себя. Вместо того, чтобы покупать, когда цены на пшеницу в начале весны просели, переработчики ждали еще большего проседания, видимо, рассчитывая, что карантин приведет к остановке логистики. Но просчитались.

Мировой рынок развернулся из-за продуктовой паники. Трейдеры для закрытия своих программ были вынуждены закупать зерно по высокой цене, что привело к активизации экспорта и росту цен и на внутреннем рынке.

И винить за пустые склады стоит собственную жадность и нерасторопность.

Мукомолы и пекари называют ситуацию на рынке продовольственной пшеницы "критической". Но, похоже, они намеренно сгущают краски.

Отгрузка зерна из Украины в последнее время действительно растет. Аграрии, с прошлого года придерживавшие продукцию из-за низких цен, наконец-то начали ее продавать. Но ажиотажного вывоза зерна из Украины не наблюдается.

В прошлом году экспортеры и государство договорились о предельном объеме экспорта пшеницы в 2019/2020 маркетинговом году на уровне в 20 млн тонн (всего было произведено более 28 млн тонн, примерно 8 млн тонн мы потребляем в Украине).

На сегодняшний день уже вывезено около 18 млн тонн. До нового урожая – 2,5 месяца, за это время без угрозы для внутреннего потребления можно экспортировать еще примерно 2,2 млн тонн.

Текущая динамика перевалки показывает, что мы вряд ли выйдем за рамки договоренностей государства и трейдеров.

Так, с 14 по 20 марта объемы экспорта пшеницы увеличились на 67%, составив 284 тысячи тонн, то есть уровень экспорта сегодня не превышает 1 млн тонн в месяц. До июля я не вижу рисков того, чтобы наши запасы были вывезены "все подчистую".

Мукомольный бизнес действительно тяжелый, рентабельность невысокая. Если мы с вами решим построить исключительно мельницу, то прогорим.

Выгодно заниматься этим бизнесом, если у вас есть собственное сельскохозяйственное производство и мельница для вас не основной вид деятельности. Но стоит учитывать, что и сезонное потребление зерна мукомолами относительно небольшое.

Поэтому выделенные из Аграрного фонда 10 тысяч тонн зерна вполне должны успокоить отрасль и являются совершенно разумной альтернативой запрету экспорта.

Сегодня любые попытки остановить экспорт приведут к обратному эффекту – мы снизим уровень продовольственной безопасности страны. Именно с продажи остатков старого урожая фермеры фактически финансируют свою текущую деятельность.

Ограничивая возможности продавать, искусственно снижая цены на внутреннем рынке, мы наносим удар по урожаю 2020–2021 года. Фермерам сейчас нужно дать возможность продать старые запасы по максимальной цене.

У аграриев в условиях кризиса нет возможности хеджировать риски. Они не могут обезопасить себя от проседания рыночных котировок ниже себестоимости производства путем заключения форвардных контрактов.

Раньше они могли продать трейдеру до трети урожая с условием поставки через несколько месяцев. И получить предоплату. Или под эти контракты договориться о финансировании в банках.

Сегодня ввиду непрогнозируемости ситуации система хеджирования не работает. Аграрии рассчитывают только на собственную финансовую подушку, то есть на остатки урожая.

На данный момент ситуация в аграрном секторе продолжает оставаться стабильной. Урожай, видимо, будет немного хуже прошлогоднего, но в целом ни засушливая весна, ни карантин не отразились на деятельности большинства агропредприятий.

Посевная идет по графику. В прошлом году экспорт агропродукции принес Украине почти 10 млрд долларов, и в экономике не та ситуация, чтобы рисковать валютной выручкой. А самое главное – по прогнозам трейдеров, цены на будущий урожай будут… ниже.

То есть формировать сегодня стратегические запасы продовольствия из остатков старого урожая – затея однозначно невыгодная. Если и говорить о выкупе зерна у фермеров, то уже следующего урожая.

Слепо копировать действия России по ограничению экспорта было бы ошибкой. Роль государства в аграрном секторе там намного выше.

У России достаточно ресурсов, чтобы компенсировать собственному производителю последствия геополитических игр, которые ведет руководство РФ. У нас таких ресурсов нет.

Мы уже имеет горький опыт введения квот и ручного управления экспортом. Как правило, такие меры приводят к расцвету коррупции и упадку экономики.

Например, в 2010/2011 маркетинговом году многие крупнейшие экспортеры зерна (компании Cargill, Louis Dreyfus, Toepfer и Soufflet Group) остались без квот или получили их на мизерные объемы экспорта, так как заключение Минагропрода о наличии зерна не удавалось получить вовремя.

Это, кстати, привело к замораживанию целого ряда запланированных инвестиционных проектов. Давайте вспомним 2011/2012 маркетинговый год: правительство Азарова пробует играться с экспортом – вводит экспортные пошлины и отменяет возврат НДС.

Украина почти ничего не экспортирует в период высоких цен, так как аграрии не хотят отдавать продукцию. Потом ограничения снимаются, но уже инфраструктура не справляется с объемами поставок.

Сегодня экспорт аграрной продукции из Украины в значительной мере продолжает оставаться в тени – вспомним заявления уже экс-министра Уманского о ежемесячных "скрутках" на 5 млрд грн.

Большая часть "скруточных" схем завязана на аграрный экспорт. Если перевести экспорт на ручное управление, тенизация рынка вырастет в разы.

История учит, что такого рода эксперименты всегда заканчивались провалами, и повторять уже пройденные ошибки не стоит.