Глобальная реструктуризация

С момента объявления кипрской конфискационной реформы прошло уже много времени. Сама ее форма сильно изменилась.

Если раньше это была чисто конфискационная реформа, то теперь она сочетается с банкротством банков.

Шуму было много, но можно ли сделать какие-то долгосрочные выводы, отличные от констатации потерь конкретных лиц? Мне кажется, что-то уже сказать можно.

Вся эта реформа стала следствием долгоиграющих процессов. То, что мировая финансовая система не сможет отдать все вложенные в нее деньги, стало понятно вскоре после кризиса sub-prime ипотеки.

Тогда все увидели, что быстрый рост, за счет которого только и можно было компенсировать разрывы в балансе между плохими активами и реальными пассивами, явно не состоялся.

С экономической точки зрения это можно было предсказать сразу, поскольку вся модель кредитной накачки была построена всего на одном базовом принципе.

Суть его состояла в том, что в текущий денежный оборот вовлекался конечный спрос все более и более отдаленного будущего. С дисконтом, разумеется, причем этот дисконт выбирался максимально оптимистично.

То есть предполагалось не просто использовать спрос граждан через пять-десять лет, но и что экономика будет расти максимально быстро все это время.

Поскольку любой актив встроен в цепочку купли-продажи, которая заканчивается конечным спросом со стороны людей или государства, то все банковские активы имели ценность лишь потому, что за ними стоял чей-то спрос будущих периодов.

И все бы хорошо, но после осени 2008 года стало понятно: не то что роста не будет, а возможен и спад. А это значит, что конечный спрос будущих периодов нужно серьезно пересматривать в сторону сокращения, в то время как депозиты, выраженные в текущих ценах, никто трогать не собирался.

То есть реструктуризация банковской системы была неизбежна. Кассовые разрывы последних лет закрыли за счет эмиссии. Однако падение спроса, которое будет только усиливаться, поскольку последние 30 лет спрос стимулировался за счет кредитной накачки, превысит эти кассовые разрывы.

Эмиссия такого масштаба просто невозможна, она вызовет катастрофическую инфляцию. И что делать в такой ситуации?

Есть два варианта.

Первый - "обнулить" нынешнюю банковскую систему, обанкротить все банки, списать все долги и кредиты и начать жизнь сначала. Не исключено, что обнуление долгов граждан дало бы мощный стимул к дальнейшему развитию экономики, но тут все утыкается в политические проблемы.

Грубо говоря, у банков есть хозяева, и это далеко не последние люди. Особенно с учетом того, что последние десятилетия доля финансового сектора в ВВП большинства стран сильно выросла.

Исчезновение старых банков и появление новых, весьма возможно, контролируемых совсем другими лицами, для этой части мировой элиты недопустимо. Пока они достаточно сильны, чтобы этого не допустить.

Второй вариант - просто списать с имеющихся банков обязательства в масштабе, обеспечивающем их сохранение и ведущую роль в мировой экономике.

При этом, правда, возникает проблема с обманутыми вкладчиками, и ее придется решать. Какие тут могут быть варианты? Самый простой - провести тренировку "на кошках" и отработать возможные претензии.

Нужно понять, как можно не допускать эти иски к рассмотрению, как их отклонять, как минимизировать выплаты. Затем - смело начинать процесс конфискации.

Такой вариант просматривался давно, но только сейчас стало известно: в законах о бюджетах Новой Зеландии и Канады на 2013 год стоит пункт о том, что в случае необходимости реструктуризации банков это можно делать за счет их вкладчиков. Эти пункты не применялись, эксперимент решили провести на Кипре.

Зато становится понятно, кто инициатор этой операции. Списание пассивов банков - грубейшее нарушение "правил игры", принятых еще на Бреттон-Вудской конференции. Тут никакой Евросоюз не посмел бы лезть "поперек батьки". США еще могли себе позволить дефолт 1971 года, но так то США.

Понятно, что есть более мелкие страны, вроде Аргентины и России, но их никто и не держал за серьезных игроков. В общем, прямое нарушение "священного права частной собственности" могло быть санкционировано только игроком соответствующего масштаба - Международным валютным фондом.

Эту идею с радостью подхватили Евросоюз вообще и Германия в частности. Это позволяло "построить" некоторых членов ЕС, которые позволяли себе "смотреть на сторону" и иметь особые отношения с другими странами - не членами ЕС.

Но только на условиях МВФ. Участие этой организации говорит о том, что конфискационная реформа - первый акт длительного процесса ликвидации избыточных активов частных лиц, то есть пассивов банковской системы.

При этом первый блин вышел комом. Быстро провести конфискацию и забыть про нее не получилось. Все проблемы вылезли на поверхность, и долгосрочные последствия для банковской системы будут крайне негативными.

Грубо говоря, устойчивость мировой банковской системы сильно пострадала, и как ее сохранить - непонятно. Люди перестали доверять банковским депозитам.

Теоретически нужно переходить к первому варианту - банкротство старых банков и создание новых. Однако это требует принятия ряда политических решений на уровне национальных правительств.

Если бы эти решения готовились много лет назад, сегодня можно было бы что-то делать, а быстро подготовить почву для такого решения невозможно.

Значит, мы получим стихийное разрушение основанной на долларе мировой финансовой системы с не менее стихийным возникновением новых финансовых центров. Скорее всего - регионального масштаба. Это полностью меняет всю картину мира, и к такому изменению никто не готов.

Собственно, это главный вывод из событий на Кипре - грядет серьезная регионализация финансовой системы. К ней нужно быть готовым.

Россия к ней не готова категорически. Центробанк отказывается признавать, что есть другие источники правил и законов, кроме МВФ, а значит, обрекает страну на отставание и серьезные потери по мере появления новых региональных центров. Это совершенно неправильно! Но что тут делать - пока не понятно.

Оригинал публикации: Глобальная реструктуризация финансовой системы