По п'ятницях у керівника Державної фіскальної служби Романа Насірова "день Кабміна". Зустрітися з ним в цей день, особливо в другій половині дня, майже нереально.

Винуватий в цьому прем'єр, який полюбляє проводити в останній робочий день тижня засідання із керівниками ключових відомств. Часто вони закінчуються за глибокої ночі.

Зараз на порядку денному багато питань, які стосуються роботи ДФС. Чого варта лише одна податкова реформа, навколо якої урядовці і депутати з експертним середовищем поб'ють ще чимало горшків.

За словами Насірова, власне, йому все одно, за якими ставками збирати податки. Тому він у цьому питанні, буцімто, на боці бізнесу.

Загалом же голова ДФС дуже обережно висловлюється щодо реформи, показуючи усім своїм видом, що він в нейтральній зоні. Так само він "обходив" гострі кути в питаннях сплати податків великим бізнесом.

Як відомо, недавно ДФС дозволила "Укрнафті", яка й досі  знаходиться під значним впливом дніпропетровського олігарха Ігоря Коломойського, відстрочити рентні платежі. До кінця року ПАТ "Укрнафта" повинна сплатити до держбюджету понад 14 мільярдів гривень.

Чи сплатить вона цей борг? Поки що головний податківець йде на поступки групі "Приват" в цьому питанні.

Останнім часом керівник ДФС часто виступає в ролі одного з головних "ньюзмейкерів". Конфлікт з головою Одеської ОДА Міхеїлом Саакашвлі, таємні зустрічі з олігархами, і скандали із звільненням заступника, або, наприклад, квартири в Лондоні. 

Наявність власної нерухомості в Британії він уже спростовував. Можна сказати, що так і є, але він лише номінально не володіє квартирою. Нею володіє фірма, якою володіє Насіров.

Про те, що у Насірова знайшлася ще одна квартира у Лондоні, яку він не вказав у своїй декларації про доходи за 2014 рік, ЕП стадо відомо тільки напередодні - до нашої з ним бесіди. 

У будь-якому разі невказана в декларації британська нерухомість це не все. Загалом список претензій чималий.

"До Насірова є багато питань. Як глава ДФС він допустив кілька помилок. Одна з найважливіших - він допустив всю цю ситуацію з Лікарчуком", - каже у розмові з ЕП співрозмовник з Міністерства фінансів.

По суті в ДФС зараз повторюється конфлікт, через який також пройшов попередній голова ДФС Ігор Білоус, коли куратор митного спрямування входить в клінч із главою держслужби через різні погляди на реформу відомства.

Кабмін звільнив Лікарчука вже більше місяця тому. Весь цей час митниця функціонує без повноцінного керівника.

Відразу після звільнення Костянтина Лікарчука Насіров запропонував міністру фінансів Наталії Яресько кілька кандидатур на свого заступника з митного напрямку, але Яресько попросила розширити коло кандидатур.

Про черги на митниці і Саакашвілі, про "Укрнафту" і Коломойського, а також і про податкову реформу ЕП напередодні поговорила з Насіровим.

ПРО ПОДАТКОВУ РЕФОРМУ

- Cначала правительство анонсировало подготовку проекта госбюджета-2016 на основании новой законодательной базы, с учетом радикальной налоговой реформы. Сейчас все чаще звучат прогнозы о том, что правки в НК будут косметическими.

– Вокруг снижения налоговых ставок сейчас идет много дискуссий – в комитете, в Министерстве финансов, в Национальном совете реформ. Везде. Однако главный вопрос не в этом.

Основной вопрос сегодня уже не, как снизить налоги, а как сократить расходную часть бюджета. Но на тему сокращения расходной части бюджета я не слышал, чтобы шли дискуссии.

– Возможно Минфин рассчитывает сбалансировать бюджет с помощью компенсаторов?

– Все привыкли говорить "надо искать компенсаторы". Сейчас с ними все сложно. По сути, компенсаторов в виде налоговых льгот, которые могли бы дать моментальный эффект, больше не осталось.

Сегодня Минфин делает ставку на букмекеров. Этого недостаточно. Нужно идти на снижение расходной части бюджета.

– Есть еще идея повысить акцизы на 40%.

– Акцизы однозначно нужно поднимать.  В первую очередь на табачные изделия и алкоголь.

– Правительство у нас отказывается от индексации расходов граждан на инфляцию, но при этом готово индексировать на инфляцию акцизы. Это справедливо?

– Распространять индексацию на топливо, наверное, неправильно. Топливо потянет за собой повышение цен на очень многие товары и услуги. А вот сигареты и алкоголь все-таки покупают те, кто может себе это позволить.

– Такой подход ставит "белых" производителей сигарет и алкоголя в неравные условия с производителями других подакцизных товаров.

– По сравнению с другими европейскими странами, в Украине на сегодняшний день самые низкие цены на алкоголь и табак. В отношении повышения акцизов вопрос  стоит так: или будем следовать мировой практике, или нет. И опять-таки, это вопрос формирования доходной части бюджета.

– Есть два варианта налоговой реформы – Министерства финансов и рабочей группы, созданной на базе комитета по вопросам налоговой и таможенной политики. Вам какой больше нравится?

– Насколько я знаю, последняя версия документа Нины Южаниной пока дорабатывается. Поэтому могу делать выводы на основании короткого резюме предложений рабочей группы.

Для меня в первую очередь важны изменения по администрированию. Потому что если есть сложности при администрировании ставки 10%, то и при ставке 8% они никуда не денутся.

И комитет, и Министерство финансов в большинстве своем предложенные мной поправки приняли.

Ставки меня беспокоят во вторую очередь. Тем более, что в некоторых случаях взгляды у них совпадают.Например, комитет, как и Минфин, предлагает снизить ставку ЕСВ с 36,7% до 20%.

Это позитивный фактор. При действующей ставке ЕСВ много манипуляций. У бизнеса есть поводы уходить от этого налога, платить зарплату в конвертах. При ставке 20%, мы надеемся, таких поводов будет меньше.

– Но есть же и различия. Например, НДФЛ. Депутаты предлагают 10%, а Минфин – 20%.

–  Минфин НДФЛ увеличил, но убрал прогрессивную шкалу по нему. Поэтому можно говорить об упрощении.

Налог на прибыль увеличился с 18 до 20%. Насколько это существенно? Если предприятие получает прибыль – эти 2% не представляют для него ничего страшного.

Нет прибыли, нет и налога. НДС как был двадцать так и остался. Мне бы хотелось, чтоб НДС был ниже. Возможно, на уровне 17,5% как в некоторых европейских странах.  Но, в виду необходимости наполнять бюджет в условиях войны, возможно, как раз НДС и не стоит трогать.

В любом случае все ставки пока обсуждаются.

Фото прес-служби ДФС

- Вы видели законопроект Минфина?

- Я видел концепцию налоговых изменений

– В начале сентября на заседании Национального совета реформ президент поручил согласовать и собрать в единый документ все идеи Минфина, депутатов и экспертов. Как проходит процесс объединения?

–Есть версия поправок в Налоговый кодекс Министерства финансов. Есть изменения в НК от группы депутатов во главе с Южаниной. Были концептуальные предложения от консолидированной группы экспертов – общественных организаций "Нова країна", РПР.

Когда мы увидим все это в виде окончательных законопроектов, можно будет говорить более конкретно.

Снова скажу, ставки обсуждать нужно исключительно в привязке к расходной части. Насколько можно снижать ставки, напрямую зависит от того, до какого уровня можно уменьшить расходы.

Пока все говорят о том, что предложенная Минфином концепция налоговой реформы предполагает сокращение доходов бюджета.

– На 25 млрд гривен.

– 25-30 млрд гривен. Правда, если добавить к этому отмену импортного сбора и посмотреть на перспективы развития экономики, то получается цифра возможных недопоступлений от 50 до 70 млрд гривен. А от депутатской концепции ожидаемый недобор – больше 100 миллиардов.

– С такой точки зрения у депутатской концепции шансов немного.

– Почему? Так нельзя говорить. Шансов много у сбалансированной модели. Будет она сбалансирована на уровне "плюс" 50, "минус" 50 или "минус" 120 миллиардов – это вопрос. Более глубоко баланс можно будет просчитывать, имея законопроект.

– Обнародованный Минфином проект бюджета-2016 предполагает рост налоговых поступлений в следующем году с 396,8 млрд грн до 470,8 млрд грн. Насколько это реально?

– Вы имеете в виду тот документ, который подали и забрали через день? Он неактуален. В этом году изначально планировалось собрать 455 млрд гривен, а потом план увеличили до 480 млрд грн.

Объем налоговых поступлений следующего года зависит от налоговой реформы, которая будет принята. Сегодня в ее рамках мы обсуждаем радикальное снижение ставок. И при этом закладываем в бюджет рост налоговых поступлений на 75 млрд грн. Извините, но это как?

– Этот проект бюджета рассчитывался с учетом отдельных элементов налоговой реформы. Например, отмены льгот для аграриев.

– Этот проект бюджета нужен был для того, чтобы соблюсти формальность и быть поданным в парламент до 15 сентября. Потом его отозвали. Тот ли это бюджет, который будет принят в конце года? Нет.

– Налоговая реформа предполагает такие весьма спорные пункты, как отмена льгот для аграриев, трансформация упрощенной системы налогообложения. Насколько реально их проведение через парламент?

– С одной стороны, я с очень большим уважением отношусь к аграрному сектору, и мне бы хотелось оставить для него спецрежим налогообложения. С другой - в этом вопросе Украина взяла на себя обязательства перед МВФ.

Нам нужно если не сразу, то хотя бы постепенно, но отходить от этого режима. В парламентском комитете по вопросам аграрной политики обсуждались два варианта того, как это можно сделать.

Первый - разрешить предприятиям добровольно переходить со спецрежима на обычный. Можно было  бы принять такую норму и посмотреть, сколько компаний добровольно перейдет.

Экспортерам и чистым производителям будет выгодно перейти на общий режим налогообложения.

Второй вариант сводился к тому, чтобы оставить спецрежим для небольших компаний. Для тех, у кого в собственности, например, до  3 тысяч гектаров. Оба эти варианта могли бы быть хорошим переходным этапом на пути отказа от спецрежима налогообложения в аграрном секторе.

Но тут следует понимать, насколько Украина хочет стимулировать определенные секторы экономики? Насколько они в принципе нуждаются в стимулировании? Потому что спецрежим для сельского хозяйства – это элемент стимулирования. Дотаций нет. Зато есть льготный режим налогообложения.

–  Депутаты обсуждают с вами проект налоговой реформы?

– Некоторые из них приезжают. Пытаются обсудить детали, понять.

– Кто приезжает?

– С моей стороны было бы некорректно называть фамилии.

– Это депутаты из профильного комитета?

– В первую очередь из профильного, но не только. Исходя из своего опыта, понимаю, что делал бы точно так же. Депутаты осознают важность налоговой реформы – одновременно это вопрос бюджета, за который им предстоит голосовать.

– Что чаще всего приходят обсудить?

– В последнее время часто спрашивали, нужно снижать рентную плату или нет. Я помню, как этот вопрос обсуждался еще в прошлом году, когда ее увеличивали. Однозначно, ренту надо уменьшать. Но не обязательно до того уровня, на который ее предлагают уменьшить сегодня.

Фото "День"

– А до какого нужно?

– Изначально обсуждались ставки 20% и 40%. Их одобрил МВФ. При таких ставках уровень рентабельности обеспечивается абсолютно спокойно. Вопрос в следующем: если еще снизить ставку, будут ли компании инвестировать заработанные деньги в добычу? На это вопрос до сих пор ответа нет.

ПРО РЕНТУ

– Сейчас на рассмотрении парламента находится два законопроекта о снижении ренты на добычу газа – депутатский и правительственный. Какой из них вы считаете более приемлемым?

– Вопрос не в авторах законопроектов, а в их сути. Эти законопроекты не касаются вопросов администрирования. Речь просто в ставках.

При подготовке правительственного документа обсуждались различные варианты: делать ставку фиксированной или вычислять ее по формуле, вводить надбавку по налогу на прибыль или нет, и если вводить, то когда.

Взвесив все за и против – текущую цену на газ, простоту администрирования, культуру уплаты налога – могу сказать, что в Украине сегодня проще иметь одну простую ставку. И пересматривать ее уже, например, в моменты существенных изменений цены на газ или под влиянием каких-либо других факторов.

– Еще одно отличие – сохранение авансовых платежей при уплате надбавки к налогу на прибыль.

–  Скажите мне, авансовые платежи по налогу на прибыль должны оставаться или нет?

– Минфин уже не один год как говорит о своих намерениях отойти от этой практики.

– Для ГФС, как администратора, отмена авансов – это шикарно. Авансы – это обычно то, на что жалуется бизнес. Отойти от них можно несколькими способами.

Первый вариант: сегодня у нас авансы платятся исходя из годового отчетного периода. То есть, в прошлом году ты получил прибыль, потом в следующий год работаешь без прибыли, но платишь авансы.

Мы предложили перейти на расчет авансов по итогам квартала. Квартал отработал, вышел в прибыль, в следующем квартале платишь авансы. Нет прибыли в этом квартале – нет авансов в следующем.

Квартал - это нормальный период для отчетности по налогу на прибыль.

Второй вариант – отказаться. Но тогда у Минфина начнутся большие проблемы с прогнозированием доходной части бюджета.

– Что ответил Минфин на ваше предложение о переходе на поквартальную оплату авансовых платежей?

– Пока ответа нет. Я думаю, более активно эта идея будет обсуждаться после оформления в законопроект.

– Вернемся к теме ренты. Один из наиболее спорных моментов – оставлять или нет повышенную ставку для договоров о совместной деятельности.

– Я считаю, что останавливать совместную деятельность через повышенное налогообложение было все-таки неправильно. Что фактически произошло в декабре? Решили отбить у бизнеса охоту работать по ДСД - повысили ренту до уровня, при котором это партнерство стало невыгодным.

Почему тогда повысили ренту до 70%? Почему не до 90%? Ну, надо было повысить ее до 90%, тогда они бы наверняка ушли в "минус" и сразу бы перестали работать.

Если хочется увеличить ренту, надо ее увеличивать до того уровня, на котором ее будут платить. Еще один момент – Украине нельзя принимать решения, которые отрицательно влияют на добычу украинского газа.

В данном случае – они повлияли. Я бы даже сказал, что поставили добычу на этих скважинах под угрозу срыва. Предприятия вправе пойти их и законсервировать. В итоге это может оказаться не проблемой ГФС, или бизнеса, а проблемой всего государства. Нужно было искать другой способ - заставить предприятия отойти от ДСД.

Фото прес-служби ДФС

Что получили в итоге? Предприятия, вовлеченные в эту совместную деятельность, договора не разорвали. Все они продолжают работать. 

Остановить газовую скважину, непросто. При повторном запуске  ее производительность будет гораздо меньше.  Остановить скважину в Украине на сегодняшний день – это вообще чуть ли не "державна зрада". Это рассматривается как убийство локальной добычи газа.

Не останавливать и работать в условиях нулевой или чуть-чуть минусовой рентабельности? Мы знаем, что так тоже не бывает. Держать бизнес в таких условиях - это провоцировать его на уход от уплаты налогов.

В июле-августе многие компании не смогли заплатить ренту и обратились к нам с просьбой реструктуризировать задолженность.

– Вы сейчас об "Укргаздобыче"?

– Конечно же, и о ней тоже.

– А еще о каких компаниях?

–  Вы же знаете, мы не имеем права раскрывать эту информацию.

– Наверное, это определенные компании, которые принадлежат…

– Есть "Укргаздобыча" и пара других компаний. Как ГФС, мы абсолютно четко понимаем их проблемы и действия. У них есть газ, который они не продают. Они ожидают повышения цены осенью, чтобы выйти в "плюс". Но в августе-сентябре из уплаты ренты они выпали.

– Озвучивалась информация о том, что свои налоговые долги реструктуризировал ДТЭК. Как у них дела с погашением налогового долга?

– У ДТЭК сумма  - до миллиарда гривен. Большую часть они уже погасили.

– Кто принимает решение об условиях реструктуризации?

– Условия для всех одинаковые. 120% учетной ставки. Это 36% годовых. Реструктуризацию мы оформляем на короткий период, два-три месяца. Условия прописаны в Налоговом Кодексе. Вы считаете, эти ставки высокими или низкими?

– Ставки гораздо выше, чем, например, кредитные.

Да, это так. У компании ведь есть возможность пойти, взять кредит, заплатить налоги, и не просить о дорогой реструктуризации.

ПРО "УКРНАФТУ" ТА КОЛОМОЙСЬКОГО

– А насколько вы часто являетесь объектом лоббизма для компаний олигархов?

– В каком смысле лоббируют?

– Например, в вопросе той же реструктуризации долга.

–Они лоббируют свои интересы в парламенте. В нашем случае реструктуризация долга под 36% годовых, оформление активов в налоговый залог - не самая приятная процедура. Для компании это не плюс, это вынужденные обстоятельства.

С просьбой о реструктуризации к нам обращаются не только частные компании, но и государственные. Хороший пример – та же "Укргаздобыча". У них долг в два раза меньше, чем у "Укрнафты". Мы им рассрочку дали до ноября.

Возьмем, допустим, "Укрнафту". Компания с 2014 года не платила налоги. В августе мы договорились о выплате налогового долга в рассрочку. В августе компания начала обслуживать эту реструктуризацию: заплатила в августе, но не закрыла полностью сентябрь.

– Они рассрочку не заплатили или новый платеж?

- Ни то, ни другое.

- При этом они попросили отсрочку в обслуживании долга на 30 дней.

– Пришел новый CЕО и попросил паузу для принятия решения. У нас нет законодательных оснований для таких пауз. Есть подписанный с компанией договор о реструктуризации. Компания не  выполнила его условий – договор был разорван в начале месяца.

– А как Марк Роллинз объяснил необходимость паузы?

– Он сказал: "Я пришел, дайте мне тридцать дней на то, чтоб посмотреть, из каких ресурсов платить".

–  Ни для кого не секрет, что невыплата "Укрнафтой" долгов связана в большей степени с позицией одного из акционеров — Игоря Коломойского.

– Благодаря соглашению о реструктуризации, компания, так или иначе, заплатила почти 2 млрд грн налогового долга и передала в налоговый залог имущество на сумму свыше 9,5 млрд грн.

–  Как вы видите дальнейшее развитие ваших взаимоотношений с "Укрнафтой"?

– На прошлой неделе я разговаривал с Марком Роллинзом. Ожидаю, что на этой неделе они оценят свои возможности по денежному потоку и опять обратятся к нам с предложением о погашении своего налогового долга. Он составляет 9,5 млрд грн.

– Речь идет о новом предложении реструктуризации?

– Пока не могу сказать. Жду от них сигнала.Реструктуризация не несет никаких бонусов для "Укрнафты". Более того, сейчас для них ситуация ухудшилась. Компания заплатила часть долга, а имущество попало в залог.

Пока долг не будет погашен, с имуществом нельзя ничего сделать. У "Укрнафты" практически не было никогда долгов. Имущество, соответственно, не было никогда заложено.

– Сколько вы им времени даете на ответ?

–  Нет вопроса, сколько мы им времени даем. Мы разорвали соглашение и мы подаем в суд. Начало судебного процесса ожидается в течение двух месяцев.

Только с подачей в суд у нас есть небольшая текущая проблема, которую мы сейчас решаем. Нам нужно заплатить судебный сбор.  Мы обратились к Министерству финансов с просьбой выделить нам необходимые средства  для его уплаты.

Также обратились в суд с ходатайством отсрочить нам уплату судебного сбора.

– Сколько вам нужно заплатить?

–   Порядка 150 млн гривен.

– А кто несет ответственность? Претензии вы будете предъявлять бывшему руководителю или нынешнему? Долг ведь накопился при бывшем руководителе, Питере Ванхеке.

– Да, абсолютно верно.

– Теоретически он может уйти из-под ответственности.

– Каким способом?

– Если вы будете предъявлять претензии только Роллинзу.

– Да, по сути, разгребать все это будет уже новый СЕО. Вообще, к какому руководству, бывшему или нынешнему, будет предъявлена большая часть обвинений – это вопрос не только к нам, но и к правоохранительным органам. 

Если компания не заплатит долг, мы будем его взыскивать теми методами, которые у нас есть. Мы подадим иск в суд о списании денег со счетов "Укрнафты", потом о реализации залогового имущества.

Коболєв, Роллінз і Коломойський. Фото rbc.ua

– Вопрос реструктуризации долга "Укрнафты" обсуждался только с Роллинзом? Или с кем-то из акционеров компании?

– Только с Марком Роллинзом.

– Ну, и наверняка, с Ванхеке. Вы ведь работали вместе в "Ренессанс Капитале" Наверняка, вы не утратили контакт.

– Да, работали. Но на тему реструктуризациии я общался уже с исполняющим обязанности СЕО Пустоваровым.

– Нам несколько источников подтвердили, что вы дважды встречались с Игорем Коломойским в Женеве для обсуждения этого вопроса.

– Я настоятельно обращаюсь к "Украинской правде" с просьбой показать мне хоть какой-то намек на то, что я был в Женеве и встречался с Игорем Валерьевичем. Я в Женеве с Игорем Валерьевичем не встречался.

– Ни в мае, ни в августе?

– Ни в мае, ни в августе. Ни в июле, ни в сентябре.

– И с Хомутынником тоже не встречались?

– И с Хомутынником тоже не встречался в Женеве. С Хомутынником я мог пересекаться где-то в Верховной Раде или в комитете. У меня до сих пор, честно говоря, есть претензия к "Украинской правде". Я добьюсь от вас извинений.

– Еще будучи главой парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики в интервью "Экономической правде" вы говорили, что к вам часто наведывались ходоки-лоббисты. Как к главе ГФС к вам приходят люди для решения каких-то личных вопросов?

– Пытаются ходить. В некоторых случаях приходят, просят чушь какую-то.

– Взятки предлагают?

– Нет. Но намекали на возможность их получения.

– За решение каких вопросов?

– Спрашивали, можем ли мы посоветовать, где купить налоговый кредит. Я говорю: мы не то что посоветовать не можем, мы вам категорически рекомендуем этого не делать, даже если посоветуют другие люди.

Потому что когда, мягко сказать, мы догоним, вам будет некомфортно. Вы потратите деньги сейчас и вы сильно пожалеете об этом потом.

ПРО МИТНИЦЮ  ТА СААКАШВІЛІ

– Какая сейчас ситуация сейчас на таможне, и зачем нужно менять правила по определению таможенной стоимости? Я имею в виду нашумевшее постановление Кабмина №724.

– Первым этот вопрос поднял глава Одесской области. Его претензия была не совсем корректно сформулирована.

Надо понимать, что в законодательстве есть шесть методов оценки таможенной стоимости.

Первый метод -  основной, по которому мы оформляем 85% товаров, – это цена контракта. При этом всегда были индикативные уровни для определения риска. Раньше они были не конкретизированы.Что сейчас сделал Кабинет министров? Вышел с понятными  определенными профилями рисков.

Все недопонимание вокруг этого решения приходится на период между заявлениями главы Одесской ОГА и того момента, когда все разобрались, что представляет собой Постановление №724.

В документе написано, что указанные индикативные цены - это уровень для оценки риска, который был по определенной методике рассчитан, исходя из того, какие товары за последние шесть месяцев оформлялись  на территории Украины. Из них был по формуле определен для каждого кода, страны-поставщика средневзвешенный уровень таможенной стоимости.

И мы проверили каждый из них на корректность, чтобы не было никаких завышенных или заниженных показателей.

– Бизнес все это видит не в таких радужных тонах.

– Это были первые два дня недопонимания.

– Жалобы не прекращаются. На последнем заседании комитета Нина Южанина сказала, что им там пачками приходят жалобы от бизнеса.

– Это вопросы двухнедельной давности.

– Депутаты будут обращаться в Кабмин с просьбой упразднить это постановление.

– Они в праве обратиться. Но вместе надо обсудить и рассмотреть, что именно они хотят упразднить и почему.

– Почему не вернуть так, как все было?

– То, как было – как раз было не идеально. Раньше уровень риска мы определяли внутри фискальной службы, и это, как я говорил, была "вилка" – от и до. И никогда никому не говорили, какой уровень риска. Это была внутренняя информация.

Теперь это стало публичным процессом, на основании фактических данных о ввезенных и оформленных товарах, и это одна понятная индикативная цена для оценки риска. То есть, расчет сделан по определенной методике. А  не просто так поставили цифру.

Зачем нам система рисков? Мы же не проверяем каждый контейнер. Мы проверяем, по факту 5% от всех товаров на таможне В системе рисков есть индикативная цена, есть компания-грузополучатель, есть товар, есть прочие факторы. Если ни один из них не вызывает сомнения, то оформление происходит практически автоматически.

– Товар товару рознь.

– Да, товар товару рознь, но именно для этого и есть индикативная цена, также учитывается страна происхождения товара. Простой пример: если идет итальянская мебель от итальянского завода по прямому контракту, и она на уровне той цены или на 5-10% ниже, то это приемлемо.

А скажем, если завозят алюминиевые радиаторы и заявляют таможенную стоимость ниже, чем стоимость самого алюминия, то тут как раз срабатывает и должен срабатывать индикатор риска.

– Возьмем другой товар, скажем, итальянское вино? Там разница стоимости может быть очень большой - от 3 долларов до 1000 долларов.

– Если вы посмотрите по коду товаров вина историю таможенного оформления, которую мы сейчас стали публиковать, то там все идет по прямому контракту.

Давайте приведем проще пример: итальянская одежда. К нашему большому сожалению, костюмы "Бриони" не идут как костюмы "Бриони"

– Это хороший инструмент для коррупционера. Цена товара по-сути будет зависеть от доброй воли таможенного инспектора.

– По таможенному кодексу Украины, как и по таможенному кодексу многих других стран, именно таможенный инспектор единолично контролирует таможенную стоимость и принимает или не принимает ее. Это закон, а не постановление Кабмина.

– Мы же говорим, что в некоторых случаях цена товара может отличаться в разы.

– Бывает. В этих случаях инспектор как раз и проводит досмотр, чтобы понять, какой там находится товар. Надо разобраться в его реальной стоимости и посмотреть все документы, инвойсы, документы от производителя, сертификаты и прочее, учесть  условия поставки.

– Вот это и есть и почва для манипуляций

– Я могу вам организовать встречу с кем-либо из профильного департамента. Они вам все объяснят вместе с Кодексом и инструкциями таможенного инспектора.

– Правда ли, что у вас натянутые отношения с главой Одесской ОГА?

– Я на прошлой неделе был в Одессе, и я бы не сказал, что у нас натянутые отношения. Всегда есть какой-то диалог.

Спільна прес-конференція Михаїла Саакашвілі і Романа Насірова задовго до конфлікту. Фото politdengi.com.ua

– Если посмотреть на риторику Саакашвили в прессе, то с вашим тезисом о существовании диалога сложно согласиться.

–  Что конкретно вы имеете в виду?

– Он обвинил вас в блокировании работы таможни.

– Это эмоциональные претензии, основанные на информации, которую ему неправильно донесли. Если вы помните, после этого обвинений больше не было.

– Зато они были до. В августе он также был возмущен вашим спонтанным решением повысить для Одесской области индикативы по сбору таможенных платежей.

– В разговорах со СМИ представители местных властей обращают внимание на непрозрачный механизм повышения индикативов ГФС по объемам налоговых и таможенных поступлений, которые нужно перечислить в бюджет.

По какому принципу повышаются индикативы? Процедура определения индикатива определяется методикой министерства финансов. Она абсолютно проста и прозрачна.

– Согласно вашему приказу № 666 "О состоянии работы ГФС и ее территориальных органов" по итогам июля Одесская таможня не выполнила план Минфина. Но было принято решение все же повысить индикатив.

– С Одессой другая ситуация. По этой методике для расчетов используются данные с начала года. Но с июня в регионе заработала энергетическая таможня.

Доля поступлений от таможенного оформления  энергоносителей в общей сумме таможенных поступлений была достаточно большая, порядка 25-30%. Получилось так, что топливо ушло, план остался. Но мы этот вопрос сейчас решаем.

По энергетической таможне было политическое решение. Она, я бы сказал, не совсем эффективна. Например, у нас есть отдельные посты на энергетической таможне, которые могут оформить партию товара раз в неделю, а потом простаивать и ничего не делать.

Исходя из задач, которые перед нами поставлены по сокращению, мы хотим вернуть оформление энергоносителей в таможни на местах. Нет никакой особой специфики в работе постов энергетической таможни, та же процедура выполнения необходимых таможенных формальностей.

– То есть, речь о том, чтобы упразднить энергетическую таможню?

– Не до конца. Там останется инфраструктура, труба, там останется, грубо говоря, электричество. Банально: если топливо едет через Одессу, то корабль заходит в порт и Одесская таможня его оформляет. Все будет, как раньше.

– Нам говорили, что одна из причин недопонимания между вами и Саакашвили - это кресло главы одесской таможни. Саакашвили предлагал своего заместителя Юлию Марушевскую и вы ее кандидатуру не одобрили.

– Как вы знаете, сейчас у нас идет конкурс. Прошел первый этап конкурса, из более 70 претендентов было выбрано девять. И на следующей неделе у нас будет следующий этап конкурса – заслушивание девяти кандидатов. После этого останутся один, двое или трое.

– Среди них есть Марушевская?

– Есть. Мы максимально открыты. Мы опубликовали список всех претендентов, который выбрала комиссия, в которую входили и представители Одесской ОГА. Тут прозрачный процесс, и не было никаких случаев недовольства.

– Во многом, именно же от вас зависит, кто станет главой Одесской таможни.

– Во многом, да. Я должен подавать кандидатуру. Но точно так же это зависит от Министерства финансов, которое должно одобрить кандидатуру, и главы Одесской ОГА.

ПРО ВІДШКОДУВАННЯ ПДВ І ЗАБОРГОВАНІСТЬ

– С22 сентября по2 октября в Украине находилась миссия МВФ. Среди прочьего, планировалось обсуждать возможные способы погашения задолженности перед бизнесом по НДС. К чему пришли?

–  С МВФ мы обсуждаем вопросы администрирования, налогообложения, динамику налогового долга. Вопрос возмещения МВФ обсуждает с Министерством финансов.

Проблемы две – задолженность по НДС и переплаты по налогу на прибыль. Все вместе – это 46 млрд грн.

Меня, как главу ГФС очень сильно устроило бы, если бы Минфин выделил деньги, и мы их отдали. Может быть, не сразу, а на протяжении трех месяцев до конца года. Это был бы самый лучший вариант.

Реалистичность этого всего – сомнительная. У Минфина нет возможности выделить сразу 46 млрд грн. Значит, надо принять какое-то большое непопулярное решение. Для бизнеса лучше получить хотя бы что-то, чем не получить ничего.

–  Вы сейчас об НДС-облигациях говорите.

–  НДС-облигации – это тот инструмент, который использовался несколько раз. Он для всех понятен и знаком. Его можно использовать в банке как инструмент залога и получить кредит, или же погасить им свои кредиты, просто продать с дисконтом.

Бизнесу нужно что-то предложить. Тем более, что проблема с ежемесячным возмещением НДС тоже никуда не делась.

До корректировки бюджета мы могли возмещать 4,8 млрд грн НДС ежемесячно. После того, как парламент увеличил расходную часть бюджета, наши возможности увеличились до 5,4 млрд грн.

Однако на протяжении года у нас были месяцы с объемом заявок на 7,5 млрд гривен. С запуском электронной системы администрирования НДС наметилась положительная тенденция – эта задолженность схлопывается внутри системы. Бизнес пополняет свои электронные счета. Но так или иначе на конец года мы выйдем с довольно большим долгом.

Фото Влад Содель, Апостроф

–  С каким?

– По состоянию на 1 мая долг был 22 млрд грн. На конец года, думаю,  он составит 16-17 млрд грн. В свою очередь долг по переплатам по налогу на прибыль существенно не изменится. Опять же – будем смотреть, какую прибыль задекларируют предприятия, но вероятно, что он составит 24-25 млрд грн.

–  Вы сейчас ведете переговоры с Минфином о выделении дополнительныхх сумм на возмещение?

– Не просто веду переговоры. Я настаиваю на этом каждый день.

– На какой сумме вы настаиваете?

– Я считаю, что нам надо 12 - 15 млрд грн. Тогда бы мы смогли обойтись без НДС-облигаций. Мы бы зашли в 2016 год с не очень большим долгом, который погасили бы месяца за три.

– Решение увеличивать или нет суммы на возмещение НДС принимает первый замминистра финансов Игорь Уманский.  Вы находите отклик с его стороны в этом вопросе?

–  Тут вопрос не в Уманском. Все зависит от того, на что мы выйдем в конце года. Последний раз нам увеличили план на 23,8 млрд грн. Мы сами с этим согласились, мы можем его выполнить.

Теперь стоит вопрос, сколько мы еще можем собрать дополнительно. Если выйдем на перевыполнение, в декабре исходя из этих сумм, можем увеличивать возмещение НДС.

– Последние полтора года Минфин и ГФС зявляли о налоговых недопоступлениях в связи с войной на Донбассе. За это время многие предприятия перерегистрировались на подконтрольной Украине территории. Как Донецкая и Луганская области сейчас платят налоги?

– Донбасс на сегодняшний день выполняет то, что мы считаем для них планом. Ориентировочно, это около 75% поступлений по сравнению с предыдущими периодами.

Большинство предприятий перерегистрировалось на подконтрольной Украине территории. Если они экспортируют – они получают возмещение НДС. Около 15% компаний не перерегистрировались.

– На последнем заседании парламентского комитета депутаты решили внести правки в НК и отменить налогообложение НДС для поставок угля.

– Мы это предлагали несколько раз. Кто-то думает, что это для отмывания денег в зоне АТО. В действительности это нужно для того, чтобы устранить проблему, которая сложилась.

– О какой проблеме вы говорите?

– Мы понимаем, что предприятия, работающие в зоне АТО, могут не уплатить НДС с поставки угля.

Что они начинают делать? Придумывать схемы, искать какие-то документы, регистрировать накладные и не платить при этом НДС. Как эту проблему решить? Дать возможность этому предприятию не платить НДС – то есть, продавать тот же товар без НДС, но на 20% дешевле. А предприятие, которое его потребляет – не получит на эту сумму налоговый кредит.

Фактически, расположенная в Украине ТЭЦ купит уголь на 20% дешевле и заплатит этот НДС на этапе оказания услуги. Таким образом мы переносим точку уплаты НДС с предприятия в АТО на предприятие, расположенное на контролируемой территории.

– Вы предлагаете такую систему для всех поставок?

– Нет, только для предприятий, находящихся на неподконтрольной территории в зоне АТО.

– А если говорить о товарной номенклатуре?

– Мы бы ограничились углем и электроэнергией, плюс поставками Донецкой железной дороги.

– Последний вопрос - у вас есть свой бизнес?

– Нет.

– Нам несколько человек на аграрном рынке подтвердили, что у вас есть совместный бизнес с Вадимом Могилой, который возглавлял агрохолдинг "Синтал Д". Речь идет о аграрном предприятии с земельным банком 30 тысяч га.

– У меня нет совместного бизнеса с Вадимом Могилой, и никогда не было. Мне этот вопрос журналисты уже задавали.

Я могу даже это доказать. До того, как я пошел в парламент, я работал в украинском филиале BTG Pactual Commodities. Меня в последний раз там проверяли на конфликт интересов. Конфликта интересов не было.