Холодная война доминировала в международной политике после Второй мировой войны на протяжении полувека.

Однако многие из тех региональных конфликтов, которые она собой затмила, имели важные последствия, ставшие понятными лишь намного позднее.

Закат империй, принесший порядок большинству стран мира после окончания 19 века, также породил множество ужасных конфликтов.

Движение коренного населения с его собственной местной динамикой порождало события, неподвластные государственным деятелям из далеких столиц, которые барахтались в болоте собственных неотложных проблем.

В результате деколонизации возникло множество независимых государств, многие из которых были не в состоянии контролировать свои территории и поддерживать порядок в обществе.

Более старые страны воссоздали себя с различной степенью успеха, пройдя через период внутренних беспорядков и восстаний, эхом разносившихся за пределы их границ.

События, казавшиеся развитому миру далекими и второстепенными, заложили основы для трудноразрешимых проблем, которые преобладают в сегодняшних заголовках мировых СМИ.

В своей книге "Малые войны, далекие места" Майкл Берли предлагает читателю проницательную и зачастую язвительную сюжетно-тематическую картину той борьбы, которая сформировала современный мир.

Смешивая занимательные характеристики героев и впечатляющие эпизоды с геополитическим анализом, он показывает два десятилетия после окончания Второй мировой войны с выигрышных позиций, давая яркое видение перспективы.

Предпринятые тогда действия проложили дорогу более позднему политическому курсу и создали представления, от которых до сих пор трудно избавиться.

На руинах Второй мировой войны США стали играть новую глобальную роль, однако американцы вначале не понимали, насколько основательно тотальная война расстроила мировой порядок.

У руководителей других стран были собственные заблуждения по поводу восстановления позиций своих государств, хотя им это было уже недоступно в силу нехватки ресурсов.

Берли в своем масштабном повествовании показывает взаимоотношения между политическими переменами и реакцией на них, а также трудности, связанные с пониманием очень разных обществ со стороны.

Проблемы начали быстро накапливаться еще до 1945 года, хотя их последствия стали понятны лишь спустя некоторое время, и это понимание приходило постепенно. Жестокая военная кампания Японии в Китае опустошила и без того разрушенную гражданской войной и экономическим крахом страну.

Ее первые победы в той войне расшатали фундамент европейского колониального владычества в Юго-Восточной Азии. Последовавший затем разгром и оккупация Японии создала вакуум власти в Корее, где за контроль начали бороться местные группировки.

Фото wikimedia.org

Перед европейскими державами встала трудная задача - восстановить контроль над своими утраченными колониями, располагая ограниченными ресурсами.

Британские войска в Юго-Восточной Азии из последних сил пытались удержаться на своих позициях до того момента, когда ответственность взяли на себя голландцы и французы.

Однако националистические движения в колониях изменили ситуацию настолько, что восстановление довоенного статус-кво оказалось невозможным. В таких обстоятельствах Соединенные штаты неохотно отказались от противодействия колониализму, главным образом, опасаясь ослабления своих союзников в Европе.

Голландия и Франция считали, что для послевоенного восстановления важен престиж и доходы их империй, но фортуна повернулась к ним разными сторонами.

Вашингтон вынудил голландцев отказаться от Индонезии, когда тамошние националисты доказали способность и готовность к подавлению коммунизма.

А вот Франция заручилась у США поддержкой своей борьбы в Индокитае, которая превратилась в ожесточенную войну на изнурение, закончившуюся провалом. Вскоре на месте этого европейского колонизатора оказались США.

Когда началась эскалация холодной войны, поиск союзников поставил США и Советский союз в такое положение, которого они в иной ситуации могли избежать. Сталин обычно вел себя весьма осторожно, толкая двери, которые ему казались незапертыми, и отходя назад в случае сопротивления.

Берли показывает, как союзники и протеже оборачивали соперничество сверхдержав в свою пользу: чаще всего хвосты виляли собаками, а не наоборот.

Ли Сын Манн, первый глава Временного правительства Республики Корея в изгнании и первый президент Южной Кореи, использовал американскую поддержку для наказания противников Кореи и укрепления режима, который во многом полагался на бывших коллаборационистов, сотрудничавших с Японией.

Слабый контроль со стороны вкупе с недостаточными и очень скудными американскими знаниями о Корее позволили Ли действовать с размахом.

Берли говорит о нем как об одном из первых руководителей, на которого полагалась Америка, видя в нем харизматичного человека, говорящего по-английски и подыгрывающего США. При этом Вашингтон отказался от поддержки местных движений, пользовавшихся более широкой поддержкой населения.

Ким Ир Сен, между тем, хитро воспользовался разрешением Сталина на вторжение в Южную Корею, чтобы установить коммунистический режим под властью собственной семьи.

Фото inosmi.ru

Развязанная им жестокая война привела к значительному увеличению военных расходов в Америке и Британии, а также заставила Соединенные штаты сдерживать коммунизм по всей евразийской периферии.

В то время реальная ситуация на местах значила меньше, чем принцип пресечения агрессии.Победа Мао Цзэдуна над противниками-националистами в 1949 году и последующее сотрудничество с СССР вызвали в Америке дебаты о том, кто потерял Китай. Это породило тезис, что в проигрыше оказался Вашингтон.

Взаимные обвинения и упреки привели к выработке жесткой линии, которая оказалась определяющей в политике по отношению к Корее и Индокитаю. А события в Китае, между тем, вышли за рамки его границ и привели к дестабилизации двух этих регионов.

Родившаяся во Франции теория домино придала более жесткий характер стратегии сдерживания, разработанной Джорджем Кеннаном в целях ограничения коммунистической экспансии в Европе.

В эпоху холодной войны она придавала характер идеологической вражды тем ситуациям, где события приводились в действие совершенно иными факторами.

На Ближнем Востоке власть и авторитет Европы ослабли намного сильнее и быстрее, чем в Азии. Однако там перемены увеличили издержки империй, в то время как доходы от колоний уменьшились.

Довоенный британский министр по делам колоний Малькольм Макдональд жаловался, что он отвечает за 50 колоний, однако управление Палестиной отнимает у него более половины времени.

Попытки сохранить мир между евреями и арабами вовлекли Британию в обременительную и неудобную войну с повстанцами, которая закончилась в 1948 году односторонним решением об уходе.

Вместо того, чтобы договориться о разделе территорий, евреи и арабы вели борьбу за более выгодную для них конфигурацию границ.

Израиль отвоевал себе еврейскую родину ценой сохраняющейся по сей день вражды, которая позволила арабским националистам, а позднее и радикальным исламистам заручиться народной поддержкой за счет экстремистской риторики.

Поскольку у Британии не было особых интересов в Палестине, отказ от обязательств и уход оказались самой рациональной стратегией.

Однако в Иране действовали иные факторы и соображения. Ставку на нефтяную промышленность Ирана Британия сделала еще тогда, когда королевский флот начал переходить с угля на нефтяное топливо. Это давало Ирану жизненно важные доходы в условиях послевоенных экономических трудностей.

Мао Цзэдун. Фото inosmi.ru

Когда премьер Мохаммед Моссадык национализировал нефтяную промышленность и спровоцировал народное брожение, его правительство в 1953 году было свергнуто в результате заговора при поддержке ЦРУ.

Англо-американский консорциум восстановил нечто вроде прежнего статус-кво, но разделил доходы пополам с Ираном, действуя в духе контракта Aramco с Саудовской Аравией.

Однако напряженность после свержения Моссадыка сохранилась, и шиитское духовенство, державшееся от него подальше, взяло инициативу в свои руки.

Ставший американской марионеткой шах использовал свои подневольные отношения с Вашингтоном для продвижения бредовых идей о том, что он правит великой державой.

Берли с неприязнью пишет об имперских устремлениях Британии, называя их разбазариванием ресурсов, которые следовало использовать дома для модернизации промышленности.

Британские лидеры допускали неверное толкование событий и совершали ошибки во многих ситуациях, как и их коллеги из Вашингтона и Парижа, вместо того, чтобы на правах более опытной державы давать им уроки здравого смысла.

При этом они даже не пытались оправдываться. Однако Британия заплатила за свои просчеты более низкую цену, чем Франция и США, избежав втягивания в дорогие войны, которые могли осложнить внутриполитическую ситуацию.

Алжир поставил Францию на грань военного переворота. Глубокая пропасть между нищим и отчужденным от национальных богатств мусульманским большинством и колонистами, которые властвовали в этом североафриканском владении Франции, привела к эскалации напряженности и кризису.

Урегулировать его французские власти не сумели. Уход из Алжира казался Франции делом немыслимым, особенно после поражения во Вьетнаме. Однако Шарль де Голль провел ампутацию этой гангренозной, как ему казалось, конечности, дабы предотвратить расползание заразы.

Затем алжирские националисты начали междоусобную борьбу, не дав своей стране ни стабильности, ни экономического развития. Там, как и в других местах, деколонизация редко отвечала устремлениям и надеждам населения.

Изгнание иностранцев и их местных пособников почти никогда не приводило к укреплению порядка и процветанию. Модернизационные проекты, особенно в мусульманских обществах, наталкивались на народное противодействие и реакцию отторжения, а это вело к борьбе между исламистами и военными режимами. Повальная коррупция всегда отдаляет население от его правителей.

Периодические победы были исключениями, которые после 1945 года подтверждали общее правило.

США разгромили партизанские отряды Народной антияпонской армии на Филиппинах, подкрепив военные действия реформами. Благодаря им правительство в Маниле получило народную поддержку.

Сдержать и подавить партизанское движение на островах оказалось проще, чем в других районах, где партизаны могли находить укрытие за границей.

Когда кризис миновал, социально-политические реформы пошли на убыль, и Филиппины вернулись в прежнее состояние, правда, теперь уже без беспорядков, которыми могли воспользоваться внешние силы.

Фото inosmi.ru

Иллюзия успеха создала обманчивый прецедент, который американцы перенесли на Вьетнам, придя на смену побежденным французам.

Направленная на разгром коммунизма политика, осуществлявшаяся путем переноса на берега Меконга программ "Великого общества" Линдона Джонсона, вполне предсказуемо закончилась крахом, горем и слезами.

Победа британцев в Малайе, которую часто называют наставлением по антиповстанческой борьбе, отразила особые обстоятельства этой территории.

Источником живой силы и поддержки для коммунистических повстанцев в Малайе стало китайское этническое меньшинство.

Когда британцы установили там свой военный контроль, чтобы сдерживать мятежников, полиция и спецслужбы изолировали партизан, а затем настроили их друг против друга.

Методами психологической войны и мерами по интегрированию китайцев в малайское общество удалось поддержать целенаправленные военные действия, в ходе которых войска умело использовали маневр и мобильность.

Британцы выступали с позиции силы, действуя против этнического меньшинства, которое не могло обрести массовую поддержку. Повторить такой результат в других местах оказалось легче в теории, чем на практике.

Малые войны, будоражившие далекие уголки планеты более двадцати лет после 1945 года, наглядно показывают, насколько трудно поддерживать политический порядок в условиях мощных общественных и культурных волнений.

Понять сложные ситуации, особенно когда дело касалось других культур, западным руководителям было трудно. Интервенции слишком часто порождали дорогостоящие войны или превращали иностранные державы в средство достижения корыстных целей, которые преследовали местные группировки.

Берли подчеркивает ограниченность возможностей внешних игроков в достижении своих целей. Иногда можно ухватиться за благоприятную возможность и начать двигать события в нужном направлении, но лишь иногда.

Когда дома неотложные проблемы, лучше отказаться от амбициозного стремления к преобразованиям на чужих землях и забыть мечты о славе.

Уильям Энтони Хей - историк, работающий в университете штата Миссисипи

Оригинал публикации: Empire's Aftermath

Перевод на русский: ИноСМИ