"Экономическая правда" продолжает освещать ядерно-энергетическую тематику, в частности, деятельность эксплуатирующей отраслевой организации - госпредприятия "НАЭК "Энергоатом".

Статья "Энергоатом": в рынок на социалистической телеге" анализировала финплан компании на 2013 год.

Как отмечалось в материале, особо примечательным фактом в деятельности НАЭК в последние годы является увеличение персонала компании и рост зарплат на фоне постоянных жалоб атомщиков на дефицит средств.

Как и предполагалось, статья вызвала недовольство у представителей НАЭК. При этом в сторону ее автора посыпались эмоциональные упреки: "Как ты так мог?" и "Не ожидали от тебя".

Однако проблемы "Энергоатома" - не только его проблемы. От эффективности эксплуатирующей организации зависит энергетическая безопасность Украины.

НАЭК - это государственное предприятие, которое производит почти половину электроэнергии в стране, отвечает за ядерную безопасность эксплуатируемых АЭС и является фактическим монополистом на энергорынке.

В силу перечисленных факторов общественность вправе требовать от компании максимальной финансово-хозяйственной прозрачности, а также задавать неудобные вопросы ее руководителям.

Не снимая ответственности с государства, которое сокращает инвестиционную расходную часть "Энергоатома", уместно спросить: могут ли руководители НАЭК заверить общественность, что компания даже в рамках действующего тарифа на атомное электричество эффективно использует средства потребителей?

Найдется ли такой менеджер, который скажет, что в "Энергоатоме" отсутствуют коррупция, воровство и нецелевое использование средств?

Способен ли кто-то заявить, что действующая организационная структура НАЭК в виде унитарного госпредприятия с отсутствием юридического статуса у АЭС и раздутым управленческим офисом в Киеве - наиболее оптимальна?

Может ли "Энергоатом" в его нынешнем виде эффективно отстаивать интересы атомной энергетики в целом, а не только интересы собственного персонала и тех лиц, которые закулисно дирижируют товарно-финансовыми потоками вокруг АЭС?

Автор посмеет предположить, что в компании вряд ли найдется руководитель, который утвердительно ответит на поставленные вопросы.

Наследие Лазаренко

Со времени подписания премьером Павлом Лазаренко постановления Кабмина №1268 от 17 октября 1996 года о создании НАЭК "Энергоатом" эксперты так и не пришли к единому мнению насчет эффективности созданной организации.

Представители НАЭК любят заявлять, что они производят дешевую электроэнергию, цена на которую ниже, чем у тепловой генерации, в 2,5 раза.

Павел Лазаренко. Фото job-sbu.org

Однако вряд ли в этом присутствует заслуга самого "Энергоатома", если учесть, что себестоимость производства электроэнергии на ТЭС в 2,7 раза выше, чем на АЭС, при этом топливная составляющая в структуре затрат тепловиков составляет более 70%, а в атомщиков - около 25%.

Да, "Энергоатому" не хватает денег на масштабные инвестиционные программы. Однако нужно быть объективным и признать: еще больше инвестиционных средств не хватает той же тепловой энергетике, все угольные энергоблоки которой полностью исчерпали свой предельный эксплуатационный ресурс.

Однако техническое состояние ТЭС, как и проблема заниженной цены киловатт-часа для населения, которая бьет по энергетикам, - тема отдельная.

Журналисты-"старожилы" отлично помнят: в 1996 году ядерные эксперты отнеслись к идее Кабмина объединить атомные станции неоднозначно.

В среде атомщиков присутствовали и другие варианты структурной организации ядерной отрасли, один из которых ранее озвучивал автору почетный президент Украинского ядерного общества Владимир Бронников.

Идея состояла в том, чтобы сохранить за станциями статус юридических лиц, а на их базе создать энергопромышленные кластеры, которые бы включали в себя крупных промышленных потребителей электроэнергии.

В этом случае потребители могли бы стать инвесторами АЭС в обмен на гарантированные долгосрочные поставки электроэнергии по фиксированной цене.

Такой подход вполне соответствует современной практике развитых стран, когда для строительства электростанций привлекаются различные инвестиционные источники, включая потребителей. Кто знает - если бы Украина пошла по этому пути, возможно, страна не потеряла бы алюминиевую промышленность.

Однако в Киеве предложение сохранить юридическую самостоятельность атомных станций было отвергнуто. Вместо этого правительство решило создать унитарное госпредприятие с центральным офисом в столице страны.

В итоге, в украинской атомной энергетике начала внедряться организационная модель, которая в целом не соответствовала опыту развитых стран. Там отрывать управленческие офисы вдалеке от площадок АЭС не принято.

На "Энергоатом" возложили такие функции: согласование с властью тарифов, закупку ядерного топлива, повышение ядерной безопасности, разработку единых технико-экономических нормативов, строительство и реконструкцию энергоблоков, создание системы обращения с отработавшим топливом.

Фото energoatom.kiev.ua

Основную выгоду от создания компании чиновники усматривали в нейтрализации влияния на АЭС региональных промышленных групп, а также подчинении атомного хозяйства единой и разумной государственной руке. Однако уже в первые годы работы централизованного НАЭК проявились негативные тенденции.

Во-первых, компания оказалась в чрезмерной зависимости теперь уже от основных политико-административных групп на центральном уровне.

Во-вторых, "Энергоатом" в соответствии с законами Паркинсона начал расти и превращаться в "административно-самодостаточную" структуру, внутренние законы развития которой уже перестали коррелироваться с внешними факторами.

С момента создания НАЭК общая численность дирекции компании в Киеве возросла с нескольких десятков до тысячи человек. Увеличивался бюрократический аппарат, усложнялась процедура принятия решений, утрачивалась способность структуры эффективно лоббировать свои интересы.

Утраченные позиции

Одновременно с созданием "Энергоатома" в Украине был ликвидирован государственный исполнительный орган по управлению ядерным хозяйством в лице бывшего Госкоматома. Это привело к разрушению в отрасли государственной управленческой вертикали.

Происходило это на фоне всеобщего расформирования в украинском ТЭК отраслевых ведомств в конце 1990-х. Взамен было создано объединенное Министерство топлива и энергетики, в котором ядерной энергетикой начали руководить угольщики, экономисты, химики. Все, кроме атомщиков.

К каким последствиям привели реформы?

Первое. До 1996 года, когда вопросами тарифов на правительственном уровне занимался Госкоматом, тариф на электроэнергию АЭС составлял в долларовом эквиваленте 2,4 цента за киловатт-час, для ТЭС - 1,8 цента.

С тех пор цена на электроэнергию у тепловиков возросла почти в четыре раза, что было продиктовано глобальным удорожанием энергоносителей. Однако факт остается фактом: тариф на продукцию АЭС сегодня почти такой же, как 17 лет назад. Вот такая эффективность централизованной организации.

Второе. До создания НАЭК и расформирования Госкоматома не был уволен ни один директор атомной электростанции, а в ядерной отрасли полностью отсутствовало явление кадровой чехарды. На каждой отдельной станции существовала управленческая школа под началом местных директоров.

Например, школа Фукса - на Южноукраинской АЭС или школа Коровкина - на Ривненской АЭС. Сегодня же руководители ядерной отрасли работают, как правило, с приставкой и. о., а основное требование, предъявляемое к ним при назначении, - никакого самостоятельного творчества.

Фото energoatom.kiev.ua

Третье. До создания "Энергоатома" атомная энергетика в составе десяти голосующих директоров Совета оптового рынка электроэнергии Украины - ОРЭУ - имела 2,5 голоса. После - всего один. В результате возможности атомщиков влиять на принятие решений оказались также ограниченными.

Пять из десяти голосующих директоров в совете представляют производителей тока, еще пять - поставщиков. При этом "Энергоатом", который производит почти половину электричества в стране, представлен одним директором.

Торжество групповых интересов

Следует признать, что структурно-организационные реформы в ТЭК во второй половине 1990-х ослабили позиции ядерной энергетики. В результате, в работе "Энергоатома" начали прослеживаться парадоксальные явления.

Парадокс первый: НАЭК контролируют все, а защищать компанию некому. Все чаще слышны заявления атомщиков о том, что государство на всех уровнях не поддерживает и не обеспечивает развитие ядерной отрасли.

Возникает закономерный вопрос: а как же тогда быть с депутатами Жванией и Мартыненком, которые якобы контролируют атомную компанию? Как быть с кулуарными рассказами энергетиков о том, что "Энергоатом" "не делим", поскольку им интересуются все основные политические группы страны?

Интересная картина: интерес к НАЭК проявляют все, а защищать компанию и лоббировать развитие ядерной отрасли некому.

Парадокс второй: атомная энергетика не имеет средств на развитие, а персонал и благосостояние работников "Энергоатома" растут. Штатный коэффициент в компании превышает показатели европейских энергокомпаний в несколько раз, а зарплата в НАЭК держит первенство среди всех отраслей экономики Украины.

Напрашивается предположение: "Энергоатом" не способен вести полноценную коммерческую деятельность. Компания нацелена на удовлетворение социально-групповых интересов на внутреннем корпоративном и на внешнем уровнях.

Кроме того, правительство периодически использует "Энергоатом" для латания бюджетных дыр. Так было в 2012 году, когда из оборота компании изъяли авансом средства в счет уплаты налога на прибыль за 2013 год.

Витязь на распутье

Возникает вопрос: что делать с компанией? Подобный вопрос весьма актуален с учетом правительственных планов по акционированию НАЭК. Наиболее вероятны следующие сценарии будущего компании.

Министр энергетики Эдуард Ставицкий и глава "Энергоатома" Никита Константинов. Фото energoatom.kiev.ua

Сценарий №1. После акционирования "Энергоатом" переименуют в публичную акционерную компанию, откроют представительства в разных интересных странах и на этом реформа закончится. То есть все останется как есть.

Против такого сценария не возражают сами представители НАЭК. Следует заметить, что в таком состоянии компания может оставаться еще лет двадцать.

Рано или поздно "Энергоатому" выделят средства на продление эксплуатационного ресурса энергоблоков, и компания худо-бедно продолжит работать в привычном для себя режиме.

Однако в случае реализации этого сценария остается непонятным, как быть с коррупционными скандалами, уголовными делами и странными офшорными компаниями, которые сопровождают работу НАЭК на протяжении ее истории.

Очевидно, что сценарий допускает вместе с увеличением объемов финансирования отрасли рост коррупционной составляющей. Остается под большим знаком вопроса возможность проведения внутренних реформ.

Кроме того, государственный "Энергоатом" останется слабым игроком при переходе к конкурентному рынку на фоне сильных игроков, таких как ДТЭК.

Сценарий №2. Государство занимает пассивную позицию, и после акционирования все остается как есть. До тех пор, пока какая-либо отечественная олигархическая группа не воспользуется принципом "Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе" и не установит над компанией контроль.

Причем вряд ли это будет Ринат Ахметов, так как СКМ в своем экстенсивном росте уже достигла предельных критических размеров.

Для реализации сценария №2 не обязательно проводить глубокую приватизацию. Достаточно выбросить на мировой фондовый рынок миноритарный пакет. Однако, скорее всего, второй сценарий менее вероятный, чем первый.

Отечественный бизнес пока вряд ли готов самостоятельно участвовать в таких капиталоемких и технологически сложных отраслях как атомная энергетика с ее длительным периодом возврата инвестиционных средств и серьезным внешним контролем со стороны мировых организаций. АЭС - это не копанки.

Сценарий №3. Государство берет инициативу в свои руки и поступает в соответствии с требованиями современной мировой рыночной экономики.

В этом случае после акционирования НАЭК проводится капитализация компании посредством ее выхода на мировой фондовый рынок с последующей продажей, например, 40-процентного пакета акций профильному инвестору. На эту роль могли бы подойти французская Electricite de France или немецкая RWE.

Фото energoatom.kiev.ua

На первый взгляд, этот сценарий выглядит вполне радужным. "Энергоатом" преобразовывается в современную публичную прозрачную компанию, получает коммерчески сильного совладельца, повышает свои лоббистские возможности, а также выручает немалую сумму денег на развитие ядерной отрасли.

Однако не все так оптимистично.

Во-первых, под эмблемой EdF или RWE, как это уже не раз случалось, в страну может зайти инвестор не из Франции или Германии, а из другой страны.

Во-вторых, появление иностранного стратегического инвестора с его лоббистскими возможностями не обязательно приведет к росту цены на ток.

В-третьих, как показывает опыт "Арселор Митал Кривой Рог", нет никаких гарантий, что EdF или RWE справятся с украинской ментальностью и улучшат деятельность "Энергоатома" и АЭС в организационном плане.

По всей видимости, третий сценарий - наименее вероятный. В нем в Украине пока не заинтересован никто, в первую очередь - сам "Энергоатом".

Безусловно, все три сценария являются схематичными и не претендуют на всеохватность. Не исключено, что в целях приватизации ядерной энергетики в Украине будет создан пул из внутренних и зарубежных инвесторов, хотя политически реализовать такой проект чрезвычайно сложно.

Так что в ближайшем будущем, скорее всего, восторжествует сценарий №1, и в отечественной ядерной отрасли все останется как есть.

Олег Кильницкий, главный редактор информационного портала Центра исследования энергетики