Одна из местных баек гласит: в старину для привлечения покупателей гончар переворачивал макитру вверх дном и танцевал на ней гопак.

Красота, прочность и практичность – три кита, на которых веками держалась знаменитая опишнянская керамика. В XXI-м к ним добавился четвертый – IT.

Несмотря на архаичность и сложность производства, у современных гончаров есть огромное преимущество: чтобы продать свои шедевры, уже не нужно танцевать гопак и даже стоять на рынке. Процесс сбыта керамики максимально упростился с появлением 4G.

Прогресс в массы несет Николай Ризнык, 35-летний председатель Опишнянской ОТГ. Одна из его глобальных целей – создание "Опишнянской артели", которая соединила бы и гончарное производство, и обучение в академии, и рекламу, и продажи.

— Помню коммуникацию во времена, когда я занимался бизнесом: лист А4 на доске объявлений "Продам. Куплю", – рассказывает он. – С появлением 3G, а потом 4G люди создают аккаунты в соцсетях. Объявлений на досках вы почти не увидите. Все в соцсетях и группах.

Мы хотим, чтобы наша продукция была на международных площадках, на Amazon. Собираем гончаров, объясняем: "Делать мы умеем, но продавать надо учиться. Продавать на автостанциях – это одно, а во всемирной сети – совсем другое".

Элита

Самое ценное, что мог в древности оставить после себя отец сыну в Опишне, – глина, которая отлежалась 50 лет. Выдержка, как в редких сортах виски, превращала посуду, сделанную из такого материала, почти в сакральный объект.

В XXI веке во дворе Александра и Светланы Шкурпел глина "созревает", как говорят сами мастера, примерно два года. Этого достаточно, чтобы сделать и практичные предметы быта, и впечатляющие образцы искусства.

На чердаке дома Шкурпел – музейная комната с настоящими шедеврами, похожая на керамический зоопарк.

— У нас как-то для одного генерала заказали большого льва, – вспоминает супруга. – Потом они ездили по домам, скупали самогон. В того льва много литров влезло.

По словам Светланы, еда, приготовленная в глиняной посуде, гораздо вкуснее, чем в обычной. Виноделы заказывают в Опишне большие квеври – специальные сосуды – и получают призовые места за вино, изготовленное в них.

Следуя традициям, Шкурпелы превратили гончарство в семейное ремесло и бизнес. Александр лепит, гончарствует. Светлана расписывает, обкладывает декором. Двое из пяти сыновей тоже садятся за гончарный круг.

В окрестных недрах десятки сортов глины, но не каждый подходит семейству.

— Бурим, а затем, если она подходит, копаем, – рассказывает Светлана. – Надо знать, какую и где брать. Когда-то в старые времена, одни люди искали, другие – добывали, третьи – перерабатывали. Гончары были верхушкой процесса, элитой.

54-летний Александр Шкурпела скромно замечает: "Я в глине сижу не так давно. С 1983 года. Когда пришел на завод, мне было 17. Гончаров в семье не было. Прадед жил на этом месте, был купцом. Его раскулачили".

От керамического завода в Опишне давно ничего не осталось, но такие, как Шкурпелы, берегут и развивают древний промысел у себя дома, проводят экскурсии и мастер-классы.

— Что мне вам сделать? – спрашивает Александр и, не дождавшись ответа, приступает к делу. – Сделаю вам что-то простенькое.

Смартфон вместо точки на базаре

Большие ладони и длинные пальцы умело замешивают глину. Наблюдая за отточенными десятилетиями движениями Александра, кажется, что Шкурпела может легко слепить ведро вареников. Однако это не мужское дело.

Когда Александр садится за гончарный круг, его лицо расслабляется, чаще появляется улыбка. Все выглядит так, будто не он лепит из глины, а наоборот.

— Что бы в голове ни было, каким бы ни было настроение, глина меняет все, – соглашается мастер.

Проходит совсем немного времени, и в его руках появляется кувшин.

— Дальше он досыхает. Затем обжигается в печи. Этот – быстро, двое суток. Если толстый черепок, выжигаем неделю или больше, – рассказывает Светлана Шкурпела.

Один такой кувшин семейство продаст за 400 грн, а покупатель вряд ли догадается, сколько труда в него вложено.

Всю сложность аутентичного производства компенсируют современные инструменты продаж и 4G-покрытие. Путь к сердцу клиента стал намного проще.

— У нас на нашем базарчике есть точка, но мы ее в этом году даже не открывали, – говорит Светлана. – Продаем через интернет: OLX, Prom.ua. Сейчас стало еще проще: сделала фото, загрузила со смартфона сразу на площадку. Удобно работать. Клиенты просят фото с разных ракурсов.

По словам женщины, ее дети открыли аккаунты гончарного семейства в соцсетях, но на то, чтобы в них разобраться, у нее и мужа пока нет времени.

— В 2020 году, несмотря на пандемию, политические и экономические сложности, мы впервые не сидели без работы ни дня, – объясняет она. – Много заказов из Львова, Одессы. Есть заказы от поляков, немцев, французов, испанцев. Есть наши изделия в Канаде, Австралии.

Светлане и Александру приходится реагировать на модные веяния, осваивать новые формы, чтобы быть в тренде.

— Мы начали производить скатлы — чаши для бритья. Пришлось сидеть в интернете, изучать. Я уже, наверное, лучше мужчин знаю, как правильно бриться, – смеется мастерица.

"Мне за него не стыдно"

В 1990-х юному Николаю Ризныку родители говорили: "Давай, сынок, учись и езжай отсюда в город. В Опишне не оставайся!".

Николай послушался, но не до конца. Окончил в Полтаве институт, получил специальность "Инженер добычи нефти и газа", успел поработать диджеем. Занимался бизнесом и вернулся в родной поселок как депутат местного совета.

35-летний Ризнык, всегда положительный и улыбчивый, стал "катализатором" создания Опишнянской ОТГ, которую сейчас возглавляет. Недавно был избран на второй срок – получил 86% голосов.

На вопрос, зачем ему все это, молодой председатель говорит: "Когда был депутатом, поездил по некоторым селам, увидел, что там вообще ничего нет. А у нас и нефть, и газ, и гончарство. Я понял, что Опишня может и должна развиваться".

Николай отвечает за 8 400 жителей ОТГ, в которую входят несколько населенных пунктов. Среди изменений последних лет – уличное освещение, новые ЦПАП и центр предоставления соцуслуг, обновленный парк, тротуары, дороги, спортзал на месте заброшенной кочегарки.

Даже отдельный туалет для людей с ограниченными возможностями и пеленальным столиком в местной администрации выглядит как чудо. От советских времен здесь осталось только эффектное панно из мозаики, которое Ризнык попросил сохранить во время ремонта.

В рабочем кабинете Николая лежат книги "Почему Азии удалось" Джо Стаддвела и "Правила пешеходного города" Джеффа Спека. На стене только один портрет – Вячеслава Чорновола.

— Мне за него не стыдно. Если бы он стал тогда президентом, у нас уже была бы совсем другая страна, – объясняет Ризнык.

"Ой-йо, Галю! Що я нажав?!"

Вспоминая поселок своего детства, Ризнык рассказывает о демонстрациях 1 и 9 мая, о цветах, которые несли к памятнику Ленину, о субботниках и плохих дорогах в 1990-х.

Сегодня Опишня метит в перечень самых прогрессивных поселков Украины, а Опишнянская ОТГ попадает в пособия для громад, в которых описывают лучшие примеры коммуникации.

В своем кабинете Ризнык смотрит в монитор, на котором – картинка из нескольких десятков камер видеонаблюдения.

— Эта система "Безопасная громада" – очень крутая штука, – хвастается голова. – Вот мы поставили в центре Опишни оленя, который светился. Ему рога сломали. Нашли этих людей. Вчера шарики с фасада украли.

К нам сейчас еще общины поселковые присоединились. У них тоже есть камеры, мы сейчас объединяем их в один сервис, в одну сеть.

Свою эффективность система слежения показала летом 2020 года, когда силовики ловили "полтавского террориста" и ликвидировали его на окраине Опишни.

— Его зафиксировали с помощью вот этой камеры, – показывает Ризнык на экране. – Вот здесь он гранату кидал. Столько бегал, а в Опишне попался.

Многое из того, что сейчас есть в ОТГ, появилось благодаря современным технологиям.

Администрация приняла на работу местного айтишника-умельца и установила на стихийной свалке камеру. Из-за удаленности объекта она работает от солнечной батареи, передает картинку с помощью sim-карты и мобильного интернета.

— У нас работает сервис "Круглосуточный дозор", – рассказывает Ризнык о другой программе. – Люди обращаются по единому номеру со своими проблемами. Оператор принимает жалобу, а потом можно отслеживать, решен ли вопрос.

Пока мы это делаем на Googlе-картах и в Google-таблицах, но очень хочется, чтобы еще проще было, чтобы было отдельное приложение в смартфоне.

Всеми нововведениями и проблемами Ризнык делится в соцсетях, еженедельно ведет влоги.

— Уже не представляю, как без соцсетей коммуницировать с людьми, – улыбается он. – Даже бабушки ко мне заходят. Им, видимо, дети или внуки устанавливают приложения. Люди пишут, задают вопросы, жалуются.

— У меня была такая история, – продолжает Николай. – Видеозвонок, местный дедушка. Я вижу его испуганное лицо. Он такой: "Ой-йо, Галю! Що я нажав?!".

Это показывает: уже даже старшее поколение пользуется 4G, высокоскоростным интернетом. Без этого жизнь уже сложно представить.

На семи холмах

Между Опишней и гончарством можно смело ставить знак равенства.

— Опишня, как и Рим, расположена на семи холмах. Вот там, на высоте 208 метров над уровнем моря, было городище роменской культуры, которое датируется восьмым-девятым веками. У нас постоянно раскопки проводят. Находят древнюю керамику – местную и привозную.

Юлия Нижник, экскурсовод и сотрудница Национального музея-заповедника украинского гончарства, рассказывает об этом, стоя на одной из смотровых площадок.

— Под этими холмами когда-то жили гончары, – показывает она. – Еще лет 100-150 назад их в Опишне было около тысячи – каждый пятый житель. Глину добывали двумя способами: карьерным и шурфним. Некоторые шурфы достигали 20 метров в глубину.

В музей, где работает Юлия, в допандемичную эпоху ежегодно приезжало около 50 тыс туристов. В заведение входят шесть подразделений в разных локациях, разбросанных по Опишне на 20 га.

Главное подразделение – уникальные фонды с 60 тыс изделий, гончарная академия, куда летом едут художники, ландшафтный парк с беседками, озерами и 400 монументальными скульптурами, которые идеально подходят для фото в соцсетях.

— Это уже современное искусство, – водит парком Нижник. – Работы созданы во время "Симпозиумов гончарства", которые проводятся с 1997 года. Двухголового льва во время первого симпозиума сделал наш Василий Омельяненко – заслуженный мастер народного творчества. Он эту скульптуру выжигал здесь, в специальном горне.

Барыло, куманец и плесканец

Леонид Кучма, Виктор Ющенко, министры, чиновники – Опишнянский национальный музей видел гостей разного калибра и из разных стран. Чтобы привлечь посетителей, здесь создают активности и рассказывают о них в Instagram, Facebook и Twitter.

В музее гончарства есть чему удивляться. За каждым предметом – целый пласт истории и человеческих судеб. Даже у одного небольшого стенда с домашней посудой Нижник может прочитать целую лекцию об украинской культуре и быте.

— Это мисник, – показывает она на несколько полок. – На нем хозяйка выставляла посуду. Он был украшением дома. По нему можно было определить, насколько богатой была семья. Самый давний здесь кувшин для молока конца ХIХ – начала ХХ века – молочник. Терракотовый, не глазурованный. Глазурью покрывали праздничную керамику.

На молочнике вы видите крестик – оберег от сглаза. Внутри, на дне таких кувшинов, есть пуп – глиняный отросток. Хозяйка верила, что чем выше пуп, тем больше она соберет сливок.

Рынка-насадка (старинный умывальник), рынка с тулийкой (древняя сковорода), горшки-близнецы (в них приносили еду в поле), тыква (сосуд, который закрывали початком кукурузы), барыло, куманец и плесканец (емкости для алкогольных напитков и кваса). Все эти названия и виды посуды впечатляют.

О том, какие эмоции испытывают гости музея, лучше всего сказал в 1999 году посол Польши в Украине.

"Я думал, что увижу глину, а увидел народ".