Обсуждая обвинения Игоря Уманского по поводу "налоговой дыры" в пять миллиардов гривен за счет схем со "скрутками", забывают сказать главное.

Большая часть "скруточных" схем сегодня так или иначе завязана на экспорт зерна и другой агропродукции.

Центр аграрной логистики и инфраструктуры публично сообщал о нарастающих масштабах проблемы еще осенью прошлого года.

В неоднократных обращениях в адрес теперь уже экс-главы Государственной налоговой службы (ГНС) Сергея Верланова мы указывали, что беда не только в том, что импортный НДС открыто продают и покупают, "сворачивая" с зерном. А государство в результате недополучает миллиарды гривен.

Есть другая не менее важная проблема – часть зерна уходит за границу без возврата валютной выручки.

В данном случае речь о краже НДС у государства не идет – продукция покупается за наличные и уходит на экспорт по фиктивным документам.

Таким способом конвертационные центры отмывают любой черный кэш, трансформируя чемодан наличных денег в Украине во вполне легальную безналичную сумму на банковском счете в безопасной офшорной юрисдикции.

В двух описанных выше теневых схемах крутится до трети всего зернового экспорта!

Мы предоставили ГНС базу данных, из которой прекрасно видно, как появляются и, перевалив за пару месяцев несколько сот тысяч тонн зерна, исчезают с рынка трейдеры-однодневки. В ответ – тишина.

Как Украине "отмыть" "серое" зерно

Весной 2020 года доля серого рынка стала еще больше, чем осенью 2019-го! Сегодня фермеры как никогда массово уходят в кэшевые, серые схемы. И это не удивительно.

В кризис начинаешь экономить на всем, в первую очередь на налогах. А с учетом надвигающегося неурожая и непрогнозируемой ситуации на внешних рынках наличные средства кажутся аграриям наиболее тихой гаванью.

Что с этим делать – похоже, понимания у правительства нет. Пилотный проект по созданию глобальной системы контроля за учетом зерна закончился скандалом.

Напомню, зимой Минэкономики вместе с компанией "Менора-Агро" обсуждало внедрение интерактивной системы.

Она предусматривала, что на каждый комбайн устанавливается устройство учета собранного зерна. Все данные транслируются в единую электронную базу.

Администратор базы в лице ГНС видит, какое хозяйство сколько произвело продукции, куда ушла продукция.

Идея вообще-то не нова. Аналогичные системы уже взяли на вооружение крупные агрохолдинги.

Для владельцев датчики на комбайнах – прежде всего средство борьбы с воровством среди своих работников, так как продукцию часто отправляют налево прямо из-под комбайна.

Кстати, само устройство учета очень недешевое (несколько тысяч долларов), но оно того стоит.

Увы, до пилотного проекта так и не дошло. После того как разработчики озвучили примерную сумму инсталляции и обслуживания системы – "доллар с тонны продукции", что в масштабах всего агросектора отвечает сумме порядка десяти миллиардов гривен, – поднялась волна возмущения и хейтерства.

Аграрные ассоциации, представляющие интересы небольших хозяйств, оперативно дискредитировали и разорвали инициативу в клочья. А в Кабмине вполне закономерно поспешили откреститься от истории, моментально ставшей токсичной.

Главных претензий к создателям системы несколько. Устройства учета — это не кассовые аппараты, обеспечить контроль за ними нереально. Проверяющих на каждом поле не расставить.

Зерно проходит через цепочку перекупщиков, а в процессе перепродажи уже не установить, откуда оно пришло, ведь штрихкод на него не поставишь. 

Предложение ассоциаций: давайте вместо дорогостоящих устройств контроля создадим электронную базу цифровых товарно-транспортных накладных (ТТН). Она не потребует больших инвестиций, в то время как датчики на комбайны – только лишние траты и коррупция.

Но в эффективность электронной базы без внедрения мониторинга на полях верится с трудом.

Сергей Верланов: Я не понимаю, за что меня уволили

У нас ведь уже есть инструментарий борьбы со схемщиками – система мониторинга рисковых налоговых накладных, которая была призвана в автоматическом режиме не давать возможности проводить какие-либо махинации и заниматься фиктивной куплей-продажей зерна.

В результате система работает в ручном режиме и обслуживает "скрутки".

Борьба с серым зерном не будет эффективной, если мы не сможем организовать учет и контроль на трех этапах – производстве, логистике и экспорте.

Первая фаза очень важна. Чтобы часть продукции продать нелегально за кэш, реальные производители намеренно занижают урожайность, ведут работы на серых полях, которые не попадают в отчетность.

Статистика не помогает выявить махинации, так как показатели намеренно усредняли на протяжении долгих лет. Сначала — чтобы не попасть под взоры налоговых органов и во избежание проверок, позже — в целях производства излишков зерна для продажи за наличные.

И одновременно у нас есть масса фиктивных "колхозов", которые выращивают продукцию только на бумаге, чтобы торговать документами под схемы с НДС.

Некоторые крупные производства даже содержат небольшую часть полей без обработки, чтобы корректировать среднюю урожайность.

Если не внедрить систему мониторинга урожайности, никакие базы ТТНок справиться с валом серого зерна не помогут. Потому что фальсификация данных начинается на полях.

На мой взгляд, изначально и Кабмин, и разработчики системы пошли неправильным путем, озвучив грандиозные "ценники" за внедрение и пытаясь сразу переложить затраты на покупку оборудования на аграриев. Не предложив при этом фермерам ничего взамен. И закономерно сразу натолкнулись на стену неприятия.

Возможно, стоило начинать не с заявлений о "долларе с тонны", а предварительно реализовать пилотный проект — показать, что это реально работает, и дальше разработать систему стимулов для тех хозяйств, которые добровольно (под льготный кредит ЕБРР, например) установят у себя мониторинг и перейдут на систему электронного учета.

Я не исключаю, что за пару лет мы пришли бы к тому, что внешнеэкономическая деятельность была бы разрешена только с "электронным" зерном.

В то же время мелкие фермеры, для которых система обременительна и слишком затратна, могли бы работать и без электронного учета, по упрощенной схеме. Но только на внутреннем рынке, так сказать, "для внутренних потребностей". Что логично и справедливо. 

В таком случае система электронных ТТН была бы в самом деле эффективной – она четко отслеживала бы путь продукции от поля до порта, не позволяя подмешивать в легальное зерно серый товар.

Вторая мера – лицензирование трейдеров. Отмечу, что безналичная торговля с НДС в случае с легальным трейдером и сегодня находится под пристальным взором налоговой. Для посреднической продажи за гривну с НДС в цепочке от с/х производителя реально присутствует один посредник и далее за ним уже экспортер.

Белый трейдер не будет ввязываться в схемы с большим числом посредников. Иначе многократно возрастают риски отказа в возмещении НДС.

Это, кстати, миф, что большинство предприятий соединяют торговлю с НДС и без НДС для продажи внутри рынка.

Потому что налоговая может признать такие сделки фиктивными, и, как результат, возмещение НДС либо вообще не состоится, либо из-за проведения камеральных проверок между компаниями в цепочке возврат НДС может затянуться на период от шести и более месяцев.

А это влечет замораживание оборотного капитала, что невыгодно участникам рынка. Помимо этого, экспортеры, работающие легально и рассчитывающие на возврат НДС, выстроили систему безопасности, которая самостоятельно анализирует документы от с/х производителей и готовит пакет подтверждающей документации на случай возникновения проблем с налоговой службой.

Также для всех без исключения белых трейдеров действует система аккредитации, и ее потеря моментально влечет невозможность проведения сделок.

Попадание продавца в черный список рисковых компаний проецируется во все внутренние чаты трейдеров. 

Опыт европейских соседей, к слову, также говорит о необходимости лицензирования и контроля аграрного экспорта.

Учтем, что в ЕС уклонение от уплаты налогов является уголовно наказуемым деянием, и при всей тяжести налогообложения местные фермеры вряд ли искажают данные об урожайности.

Третий этап контроля – непосредственно экспортные операции. Необходимо убрать валютные сделки с товаром на территории Украины: сделки с нерезидентами могут проводиться не на условии СРТ, а только на FOB.

Это крайне усложнит жизнь трейдерам-однодневкам, так как они будут вынуждены оплачивать перевалку из собственных средств, тем самым увеличивая обороты по счетам предприятия. А следовательно, становясь намного более уязвимыми для налоговых органов.

И, наконец, четвертый, внешний этап контроля. Экспорт зерна без возврата валюты в страну имеет все признаки отмывания средств, полученных незаконным путем.

И Украина, будь на то политическая воля, могла бы запросить помощи у других стран. Чтобы выяснить, кто эти нерезиденты, кто получает из Украины зерно и за него не рассчитывается. И не являются ли такого рода сделки фиктивными…

Признаюсь, у меня огромные сомнения, что правительству удастся хоть что-то сделать в направлении легализации зернового экспорта.

Теневой рынок выгоден всем – производителям, мелким и крупным фермерам, трейдерам, чиновникам, силовикам, менеджменту международных транснациональных компаний. Вопрос не только в большем заработке и уходе от налогов.

Теневой рынок — это защита от потенциальной конкуренции. Потому что внешний инвестор в таких условиях заходить в Украину не рискнет: не получается работать "вбелую", когда все остальные играют по совсем другим правилам. Так что, стейкхолдерам рынка это даже выгодно.

Но не стране! Украина останется без инвестиций не только в производство, но и в аграрную логистику. И с каждым годом мы будем все больше отставать от конкурентов. И жаловаться на изменение климата, засуху, и требовать от государства поддержки и дотаций.

Найдется ли национальный лидер, который способен разорвать этот порочный круг? Вопрос риторический…