На своих последних встречах "Большая восьмерка" заняла решительную позицию против протекционистских мер в отношении прямых иностранных инвестиций (ПИИ), повторив призывы принять мораторий по таким мерам, которые ранее выдвинула "Большая двадцатка". Обе совершенно правы.

Согласно итогам конференции ООН по торговле и развитию, всего 6% всех изменений в национальных нормативах в отношении ПИИ во всем мире в 1992-2002 годах делали инвестиционный климат менее приветливым.

Этот показатель удвоился в 2003-2004 годах, а затем повысился до 21% в 2005-2007 годах. В Латинской Америке, например, около 60% всех регулирующих изменений в отношении ПИИ в 2007 году были неблагоприятными по отношению к иностранным инвесторам.

Всего в 2006-2007 годах ухудшили инвестиционный климат около 40% стран, и это внушительная цифра. Она показывает, что происходит что-то очень сомнительное.

Эти данные относятся к формальным изменениям в законах и нормативах. Нет никаких сведений о том, в какой степени выполняются существующие законы и нормативы, увеличивая неофициальные барьеры для прихода и деятельности иностранных фирм.

Конечно же, не каждая мера, которая делает климат менее приветливым для прямых иностранных инвесторов, является протекционистской. В основном, существует две ситуации, которые имеют к этому отношение.

В случае с внутренними вложениями протекционизм включает новые официальные меры. Они используются для того, чтобы помешать инвесторам приезжать в принимающую страну.

В отношении внешних ПИИ протекционизм включает меры, которые требуют, чтобы внутренние компании вернули активы в родную страну, или препятствуют определенным типам новых инвестиций за границей.

Однако определение протекционизма в отношении ПИИ может стать более сложным.

Меры, принятые в интересах законных целей публичного порядка, например, защита национальной безопасности, не всегда являются протекционизмом, даже если они ухудшают инвестиционный климат.

Тем не менее, даже с этой оговоркой наблюдается подъем протекционизма, предшествующий текущему финансовому кризису и экономическому спаду.

Это предполагает, что переоценка стоимости и прибыли ПИИ уже велась под руководством развитых стран, которые в прошлом отстаивали либерализацию условий для прихода и деятельности иностранных инвесторов и их защиту в соответствии с международным правом.

Для некоторых стран, таких как Соединенные Штаты, эта переоценка основана на соображениях национальной безопасности, которые возникли после террористических нападений 11 сентября 2001 года.

Вместе с тем, наблюдается реакция против "новеньких" - многонациональных предприятий из развивающихся стран, особенно если они принадлежат государству и стремятся попасть на американский рынок через слияние и приобретение компаний. Отсюда и укрепление активного механизма проверок комитета по иностранным инвестициям в США.

В других развитых странах, например, Канаде, Франции и Германии, соображения национальной безопасности распространяются на экономические соображения и защиту "национальных чемпионов".

В этих государствах механизмы проверок также были усилены, а Китай и Россия, как и некоторые другие развивающиеся рынки, следуют их примеру.

В некоторых из этих случаев задействованы законные цели публичного порядка, но линия раздела между такими целями и протекционизмом может быть очень тонкой.

Финансовый кризис и экономический спад способны ослабить подъем протекционизма в отношении ПИИ, поскольку страны ищут капитал для поддержки местных фирм и восстановления экономики.

Однако глобальный спад может также обострить протекционизм. Особенно в том случае, если одержат верх националистические импульсы, подстегиваемые дешевыми распродажами внутренних активов, как было во время азиатского финансового кризиса.

Итог - инвестиционный климат для прямых иностранных инвесторов становится менее привлекательным. Конечно, это еще не тенденция, но мы должны быть бдительными, чтобы этого не произошло.

Здесь пригодилась бы объективная Обсерватория, которая контролировала бы протекционистские меры и стыдила страны, которые их принимают.

Copyright: Project Syndicate, 2009.

Переклад з англійської Ірини Сащенкової