Несмотря на всю видимую ярость дебатов о РосУкрЭнерго меня не оставляет чувство, что дискуссия эта служит очковтирательским целям правящего класса. И дело здесь не столько в непрозрачности самой дискуссии - тем, кто интересуется вопросом, доступны чаще всего только вторичные признаки того, что в правящем классе "вопрос решается". Напоминают они глубокое кишечное бурление и редкие, тщательно отмеренные выпуски изжоги - на одном конце правящего класса - и газов - на другом.

Газ и украинская экономическая модель

Дело, скорее, в том, что кишечное это бурление на самом деле - внутренние дела правящего класса, не касающиеся основополагающего принципа экономической жизни страны.

А принцип этот состоит в том, что к экономическим ресурсам страны имеет доступ не тот, кто выиграл его, этот доступ, в честном соревновании способностей и талантов, а тот, кому распоряжаться этим ресурсом положено. "Покладывают" в Украине президенты, премьер-министры, и дальше, вниз по пирамиде, до областных и районных чиновников и их невидимых бизнес-партнеров.

Кому выписан участок под застройку? Тому, кому положено. Кто получил возможность доить облэнерго? Кому положено, тот и получил. Кто получил выгодный государственный заказ? Кому надо, тому и дали. Кто сидит на главном доильном аппарате страны, на газовой трубе? Кого назначили, тот и сидит. Тот сидит, кто удовлетворяет балансу влияния и интересов в правящем классе.

В принципе, ничего априорно неправильного в этой логике нет. Если процесс принятия решений в правящем классе ведет к наиболее эффективному распоряжению ресурсами, почему бы и не принять его как должное? В конце концов, есть разные модели экономического устройства, и априорно, пока не доказана неэффективность модели, отвергать ее с порога нельзя. Где-то, например, к праву распоряжения экономическими ресурсами приходят путем корпоративного роста или удачного вложения своего или чужого капитала - благодаря своим талантам и способностям к корпоративному менеджменту или экономическому ясновидению. А в Украине, например - благодаря способности находить, где расположен баланс интересов правящего класса, благодаря многовекторной способности эти интересы удовлетворять. Ради Бога. Если только это ведет к работоспособной экономической модели.

Проблема с Украиной в том, что - не ведет. Мы уже писали о том, что Украина плетется далеко в хвосте группы из десятка восточноевропейских стран, стартовавших приблизительно из одной точки пятнадцать лет назад, Ее отставание измеряется тысячами долларов валового национального продукта на душу населения. Она отстает в разы. Только в прошлом году Украина сумела вернуться к уровню экономического производства, который она имела в 1991 году. Даже разбитая многолетней войной Хорватия, где еще пять лет назад многие дома стояли с пулевыми и снарядными ранениями, и та намного опережает Украину.

Экономическая модель, сложившаяся в Украине в годы правления партноменклатуры и красных директоров, модель, которую ни нынешний леволиберальный президент, ни его условно праволиберальные оппоненты, кажется, менять не собираются, не работала, не работает и работать не будет, как бы правящий класс не бурлил, выискивая новые центры и балансы интересов внутри себя, и какие бы "меморандумы" он не подписывал, какие бы "коалиции" и "всенародные союзы" он не создавал.

Дорогая цена дешевого газа

Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что большая доля богатства правящего класса прямо или косвенно связана с газом. Газ требует фронтменов и фронтвуменов: возле практически любой крупной политической фигуры, если она сама не сидит на газе - облачком роятся газовые или окологазовые бароны и баронессы.

Ситуация эта не была бы такой стабильной в течение многих лет, если бы правящему классу не удалось изобрести форму социального контракта с обществом. Суть этого контракта состоит в феномене "дешевого газа". Газ, ставший всем для правящего класса, стал "ихним всем" и для населения. Петля затянулась - народ не может представить себе жизни без дешевого газа, который проистекает от правящего класса, а правящий класс не может себе представить жизни без дешевого газа для населения, поскольку на этом социальном контракте его привилегированное положение в обществе и зиждется.

Так газ разъедает политику и этические нормы.

Экономисты - мы не имеем в виду старших экономистов и тех, кто получал экономическое образование советского образца - знают, что цены выполняют важную социальную функцию. Они являются переносчиком информации. Они сигнализируют об экономических балансах и дисбалансах. Экономическим ясновидцам они говорят о потенциальном заработке - о существовании так называемых арбитражных возможностей.

Точно так же, как правильные, естественно складывающиеся цены рассылают по экономике правильные сигналы, искусственные цены посылают по всей экономике ложные сигналы. Метастазы "дешевого" газа не ограничиваются только потреблением и отсутствием стимулов к экономии и модернизации. Ведь для того, чтобы он был дешевым, кто-то должен расплачиваться. Непрямым образом расплачиваются за дешевый газ все. Просто некоторые товары в стране становятся непропорционально дороже, некоторые виды деятельности становятся запретительно невыгодными, а некоторые - наоборот, более выгодными. Вместо того, чтобы искать свое экономическое место в глобализованном мире (платящем за газ столько, сколько он стоит), страна экономически подстраивается под дешевый газ, находится в наркотической зависимости от него.

Так газ разъедает экономику.

Возможна ли другая модель?

Динамика газовой стабильности

Газовая ситуация в Украине неотрывна от газовой ситуации в Европе. Теоретически, представить себе другую модель возможно даже несмотря на то, что естественных цен на газ в Европе не существует - пока не существует.

Естественные цены возникают там и тогда, где и когда продавец и покупатель имеют 1) возможность выбора, 2) хорошо информированы и 3) имеют свободу заключения или не заключения контракта.

Европа имеет возможность выбора. Газ в нее поступает с четырех сторон - из Северного моря, из Норвегии, из Северной Африки и с востока, из России и Азии. Еще пять-десять лет достаточно высоких цен - и технологии перевозки сжиженного газа достигнут коммерчески выгодного уровня развития. Еще пять-десять лет и потребности в природном газе быстроразвивающегося азиатского региона станут конкурировать с потребностями Европы и северной Америки. В этот момент - а до него осталось совсем ничего - торговля газом физически и экономически превратится из территориальной или континентальной в глобальную - такую же, как торговля пшеном, рисом, железной рудой или нефтью.

Свобода заключения контрактов. Даже теперь нельзя утверждать, что газовая ситуация в Европе диктуется поставщиком, а тем более - одним поставщиком, Россией. Говоря о сырье, а особенно - о таком летучем сырье, как газ, нельзя забывать, что поставщик точно так же зависит от потребителя, как потребитель – от поставщика. Именно потому, что современное производство остановить и запустить снова - невероятно дорого, поставщик не может вдруг по воле какой-нибудь вожжи, попавшей под хвост, прекратить поставлять на осязаемое время, а потребитель - прекратить потреблять. Таким образом, ни одна газовая сторона на самом деле физически и экономически просто не может вести политику шантажа. Отключения Украины и Белоруссии от России, и Европы - от Украины - это форма театрально-зрелищного мероприятия (как в "хлеба и зрелищ"), направленная, скорее, на упрочнение консенсуса между правящими классами и их народами, а не демонстрация работоспособного механизма руковыкручивания.

Поскольку поставщик не может враз прекратить поставлять, а потребитель - потреблять, система логически требует механизмов стабильности. Стабильность эта, впрочем, не должна означать статичности. Стабильность должна допускать возможность быстрого маневра, возможность крупномасштабных сдвигов в структуре газопотребления, возможность технологических и экономических прорывов.

Долгосрочные соглашения, на основании которых "торгуется" газ в Европе, это только один из возможных способов обеспечения такой стабильности. Цена обеспечения стабильности через долгосрочные соглашения кажется слишком большой - по крайней мере, на примере Украины. Задействовать высокую политику там, где дело в принципе может решиться двусторонними контрактами между конкретными покупателями и продавцами представляется затратным и неэффективным методом решения проблемы. Даже если бы они были эффективным средством достижения компромисса между поставщиками газа и их потребителями, судьба долгосрочных соглашений, очевидно, предрешена грядущей глобализацией торговли и потребления газа.

Механика газовых процессов

Механизмы гармонизации производства и потребления, механизмы, которые обеспечивают экономическую стабильность без статичности и экономическую подвижность с возможностью управления рисками известны - это торговля сырьем с использованием фьючерсных контрактов.

Фьючерсный контракт - это право купить то или иное сырье, или тот или иной финансовый продукт в определенное время в будущем за определенную цену. Чаще всего фьючерсный контракт на сырьевой продукт предусматривает физическую доставку определенного количества стандартизованного сырья в определенном месте: узловом, перевалочном пункте, в определенное время, называемое датой исполнения контракта.

Фьючерсные контракты выполняют несколько важных функций. Они отделяют цену товара от его физического присутствия. Они позволяют потребителям планировать свое производство на месяцы, а то и годы вперед, тем самым позволяя им управлять своими рисками. Фьючерсный контракт предоставляет возможность оптимального для производителя и покупателя баланса между стабильностью и возможностью маневра.

В сельском хозяйстве, например, фьючерсный контракт дает возможность производителю получить наличные деньги - а, стало быть, и капитал для поддержки производства и его развития - за урожай, который не только еще не созрел, но даже еще не засеян или не высажен. Если реальная цена его продукта к моменту истечения контракта выше стоимости контракта, производитель проигрывает, а продавец контракта - чаще всего это потребитель его продукта - выигрывает, и наоборот.

Цена фьючерсного контракта, определяемая в процессе торговли на рынке контрактов, концентрирует в себе множество интересов, тенденций и взглядов на будущее. Фьючерсный контракт - это деперсонифицированное, а стало быть и - деполитизированное, соглашение между производителем и потребителем. Он связывает воедино интересы производителя и поставщика наименее затратным способом. Поскольку в фьючерсе сфокусированы интересы как производителей, так и потребителей, интересы настоящего, так и будущего, цена фьючерсного контракта - справедлива.

Шанс на трезвость

Будучи одновременно добытчиком, хранителем и перевалочным узлом для газа, Украина уникально позиционирована для организации по-настоящему справедливой торговли газом в Европе - для организации товарно-сырьевой газовой биржи, на которой будут торговаться фьючерсные контракты на азиатский, российский и украинский газ.

Через Украину транспортируется и будет транспортироваться в течение еще нескольких лет от пятой части до четверти всего газопотребления Европы - это 135 миллиардов кубических метров в год. Тридцать миллиардов кубических метров хранилищ - это чувствительная часть - несколько недель - европейского потребления газа. Представляется, что наиболее выгодным средством использования "транзитного" потенциала Украины - это не быть "фактором" или "инструментом" европейского энергетического ландшафта, но принять на себя более активную роль - роль организатора европейской газовой биржи.

Прозрачность торговли обеспечить гораздо проще, чем прозрачность обеспечения газом политическими средствами. Украинская современная история говорит, что полную газовую прозрачность невозможно обеспечить чисто политическими средствами. Попытки достижения газовой справедливости политическими средствами чреваты социальной и межклановой нестабильностью. Постоянная угроза передела газовых и связанных с ними финансовых потоков отвлекает Украину от решения насущных проблем экономического развития в течение практически всей ее пост-советской истории.

Вячеслав Глухов

Идея торговли газом в Европе в соответствии со здравым смыслом витает в воздухе. Северо-западный европейский газ уже доступен в виде ICE Futures, торгуемых в Лондоне, Великобритания, главном европейском сырьевом и финансовом центре. 1 июля 2007 года начались торги газом на Европейской Энергетической Бирже в Лейпциге, Германия. Такая биржа в восточной Европе может появиться в самое ближайшее время и там, где есть опыт организации эффективных финансовых учреждений - в Варшаве, Праге или Будапеште.

Нетрудно предположить, что крупная биржа, торгующая газовыми и нефтяными фьючерсами, не может не появиться в России, когда та достигнет подобающего развитым экономическим странам уровня экономической либерализации и демонополизации. Можно теоретизировать, что это произойдет даже раньше: России уже в ближайшем будущем потребуется находить баланс между внутренним потреблением, и восточным и западным направлением ее газового экспорта, а наименее затратным и наиболее эффективным способом нахождения такого баланса является товарно-сырьевая фьючерсная биржа.

Время политических методов решения довольно элементарных, в общем-то, проблем уходит в прошлое. Украина может принять на себя активную роль в общем движении к экономическому здравому смыслу и стать крупнейшей газовой рыночной площадью в Европе.

Или Украина может сохранять status quo - газовый консенсус между народом и правящим классом, обогащающий немногих и связывающий ее экономически по рукам и ногам. И все равно оказаться через пять-десять лет перед необходимостью внезапно переходить на цены здравого смысла - цены, которые будут устанавливаться где угодно, в Варшаве, Будапеште, Москве, только не в Киеве.

А пока Украина имеет этот газовый шанс. Использует ли она его - зависит от трезвости и дальновидности ее правящего класса.